Леди-призрак

— Хорошо.

Темные впадины покрыли его костлявое лицо, когда он взял в руку револьвер и приготовился к встрече.

— Не переиграй, Глория, — сказал я быстро.

— Само собой. — Она облизала губы, затем подарила мне ослепительную улыбку. — Эдди никогда не узнает, что его убило, обещаю вам.

Она вышла из комнаты плавно покачивая бедрами, ее ягодицы под тонким шелком нежно вращали друг дружку. В мою голову пришла праздная мысль, что она могла бы хорошо зарабатывать в кино, если бы уже не была богата. Я отошел в сторону от Стрэттона, который напряженно следил за дверью с револьвером в руках, и зашел с оружием наготове за стойку бара. Послышался звук открывающейся двери и затем — тихое неразличимое бормотание голосов. Потом, после слишком длительной паузы, снова послышался звук закрывающейся двери. Тишина, — и Глория снова вернулась в комнату, неся в руках коробку с пленкой.

— Он не остался, — сказала она бессильно. — Просто отдал мне пленку и сказал, что должен идти.

— Он отказал Глории Ла-Верн? — спросил Стрэттон сдавленным голосом.

— Я сделала, что смогла, Чарли, — сказала она. — Все, все, что смогла. Мне очень жаль, но я…

Я уловил едва уловимое порывистое движение у нее за спиной и вскрикнул:

— Чарли!

Сильвию оттолкнули в сторону, и она, спотыкаясь, выскочила на середину комнаты. Эдди Браун ворвался в комнату с пистолетом в руке и жгучей яростью в холодных серых глазах. Стрэттон не сдвинулся с места. В его стойке чувствовалась хладнокровная решимость, которой, будь другое время, я бы изумился. Кажется, они выстрелили одновременно. Гром выстрелов оглушительными раскатами разнесся по комнате. У Эдди появился третий глаз над переносицей; оттуда потекла тоненькая струйка крови, и он рухнул на пол. Я убрал в сторону свой револьвер, потому что убедился, что он мне не понадобится. Потом я увидел, что Чарли был также на полу.

Я подошел к нему и сел на колено. Правой рукой он все еще держал револьвер, левая схватилась за живот. Темная артериальная кровь била вверх сквозь его пальцы и стекала на пол. Потом меня грубо отпихнули в сторону, и Сильвия упала на колени рядом с ним.

— Прости, Чарли, — сказала она слезливым тоном. — Правда, прости! Но я просто не могла смириться с мыслью о потере Глории Ла-Верн. С ней всегда было намного веселее, чем с мрачной старухой Сильвией Мэдден. Потом я подумала, что у Эдди должны быть равные шансы, поэтому я сказала ему, что вы поджидаете его здесь, чтобы убить.

— Ах ты, глупая сука! — сказал он. — Все-таки ты сделала это.

— Что сделала, Чарли, дорогой?

— Свалилась в пропасть паранойи, — сказал он. — Я видел, что это приближается, но притворялся перед собой, что ошибаюсь.

— У тебя еще будет много радости в жизни, Чарли, — произнесла она нетерпеливо. — Когда ты поправишься, конечно. У тебя с Глорией будет еще полно веселья, я обещаю!

Из него вырвался болезненный стон, он поднял револьвер и трижды выстрелил в нее почти в упор. Она медленно сползла боком на пол и умерла. Я взглянул на нее и быстро отвел глаза. Ее лицо превратилось в одно кровавое месиво.

— Вот так-то лучше, — сказал Чарли. — Может быть, пять лет лечения у отличного психиатра и могли бы помочь ей, но убедить ее в том, что это ее единственный шанс не представлялось возможным. Она бы продолжала и дальше разрушать человеческие судьбы.

— Я вызову врача, Чарли, — сказал я.

Он отрицательно покачал головой.

— Не беспокойтесь. Я умираю, Холман, да и желания жить у меня все равно нет. Вы сами видели, как я только что хладнокровно убил человека. Мысль о смерти неизмеримо предпочтительнее мысли о том, чтобы провести остаток своих дней в тюрьме. — Он повернулся лицом ко мне. — Вы не могли бы оказать мне одну услугу, Холман?

— Только скажите.

— Пожалуйста, зовите меня Чарлзом. «Чарли» звучит так нестерпимо вульгарно!

— Конечно, Чарлз, — сказал я.

— Благодарю вас.

Он улыбнулся, и эта улыбка так и застыла на его лице, когда он умирал. Я поднялся на ноги и беспомощно оглядел комнату. Затем я вымыл бокалы, вытер их насухо и поставил на полку над баром. Я поставил бутылки на прежнее их место и подумал, что, когда кто-нибудь, в конце концов, вызовет полицию, пусть копы сами разбираются, что здесь, черт побери, случилось или, возможно, не случилось. По пути к выходу я захватил коробку с пленкой и тщательно запихнул ее под мышку.

Глава 11

Я нажал кнопку дверного звонка в четвертый раз и задержал там свой палец. Зажегся свет наверху, потом через несколько секунд просветлело в прихожей. С неохотой убрав палец с кнопки, я стал ждать. Входная дверь открылась на несколько дюймов на цепочке, и на меня зыркнула пара блестящих голубых глаз.

— Холман, — сказал я. — Впусти меня.

— В такое ночное время? Или утром, или позже, черт подери!

— Впусти меня, — сказал я, — или я вышибу дверь. По сути, мне все равно, как я войду.

Она колебалась некоторое время, затем отцепила цепочку и открыла дверь пошире.

Я вошел в прихожую, и она закрыла за мной дверь.

— Так, какого дьявола, тебе нужно? — резко спросила она.

Сэнди Паркер выглядела, как всегда, безукоризненно. Каждый прямой светлый волосок на ее коротко стриженной голове знал свое место. Поверх пижамы строгого покроя на ней был черный халат с поясом, на ногах — кожанные мокасины. Я прошел мимо нее и стал подниматься вверх по лестнице.

— А куда это, позволь тебя спросить, ты направляешься? — строго спросила она.

Я не удосужился ей ответить и продолжал подниматься. Она догнала меня прежде чем я успел подняться на самый верх и ухватила меня за рукав.

— Да за кого ты себя принимаешь? — сказала она гневно. — Так врываться посреди ночи в мой дом и вести себя в нем как в своем собственном!

Я высвободил свою руку и продолжил свой путь. В дверной проем был виден мягкий свет, который отбрасывала прикроватная ночная лампа, поэтому я сразу зешел в спальню. Огромная овальная кровать имела богатое убранство: белое атласное покрывало и подушки темно-красного винного цвета.

Голова блондинки повернулась, затем ее голубые глаза открылись ото сна и уставились на меня. Элисон Вейл вскрикнула в шоке и приняла прямое сидячее положение. Покрывало спало вниз и обнажило пухлые полные груди и их розоватые соски, а также отчетливые царапины под ее левой грудью.

— Что он здесь делает? — спросила она запинаясь. — Это тот ужасный человек из бара, который в ту ночь…

— Не волнуйтесь, мисс Вейл, — прервал я ее. — Я как раз собирался уходить.

— Все в порядке, дорогая, — сказала Сэнди Паркер таким мягким и убедительным тоном, какого я от нее никогда не ожидал и не слышал. — Все под контролем. Ты спи, спи.

Элисон Вейл вновь откинулась на подушку и натянула покрывало до подбородка.

— Не задерживайся, милая, — прошептала она. — Твоей маленькой Элисон ужасно одиноко.

— Я не долго, дорогая, — быстро проговорила Сэнди Паркер. — Я просто должна проститься с мистером Холманом и потом сразу вернусь.