Леди с клыками
Шрифт:
– Где мы? И где нас более вероятно не будут ждать? – Наконец-то отдышавшись, я поставила вопрос ребром. Так уж получилось, что до сих пор, к моему стыду, я не нашла времени спросить, в каких краях вылезла на солнечный свет археологическая экспедиция и я, такая добренькая и красивенькая. Как-то закрутилась. В голове некстати проскочила мысль, что каким бы ни был засранцем этот мой родственничек, но многодневный кошмар преследования, как он считал, армией вампиров и под конец такая вот подстава с егерями, обычно не разбирающими правых и виноватых, – это, думаю, даже как-то немного перебор. Ничего – может, выживет, я его лучше потом сама убью.
– А ты не догадалась? – Торкат, передвинув поудобнее портупею, принялся набивать ее латунными гильзами из подсумка. Судя по
– И как оказалось, егерями. – По поводу эльфийского скепсиса я уже говорила. Поэтому после фразы, произнесенной тонким голоском Лаэлы, я хриплым грудным голосом сказала в ответ:
– Я тебя тоже люблю!
– Так, куда мы дальше идем? – спросил Гроткар, дышащий, словно кузнечные мехи. Гномы никогда не любили долгого бега. И если дать подгорному жителю выбор – десять минут шевелить ногами или это же время махать топором в жестокой битве, он, не сильно колеблясь, выберет второе.
– Зависит от того, куда мы хотим попасть, – вздохнула Лаэла. – Если пойдем на запад и спустимся с нагорья, то попадем в гоблинские болота.
Н-да-а… Этих мелких уродцев и здесь хватает, а уж там и есть их родина. Точное их количество неизвестно, но пограничные форты время от времени жгутся, а нахальства занести на карту подобную клоаку, включив ее в территорию нашей страны, не хватает ни у одного политика. Там есть узкая полоса фронтира, где беглецам вроде нас вполне можно осесть в одном из поселков охотников за тем, чем так богаты трясины и их обитатели. Стражи порядка в таких местах – персонажи более мифические, чем боги. И встречаются столь же часто. Пойдем на юг, выйдем к границам султаната. Я туда не хочу. Не нравятся мне их законы по отношению к инородцам вообще и к женщинам в частности. Лучше уж к гоблинскому вождю в котел, чем к тамошнему бею в гарем. Тем более что наказание путем сваривания в масле у судей наших соседей одно из самых любимых. Да и темных магов, не брезгующих ритуальным каннибализмом, там хватает, если верить байкам, которые отец о своей молодости рассказывал.
– Ну кто кого сварит и съест, это еще большой вопрос, – хмыкнула я. – А еще какие дороги есть?
– На востоке горный хребет, который проблемно перелезть, – поделилась сведениями о географии эльфийка. – Ну а на севере более-менее цивилизованные области, где нам, хочу напомнить, светит виселица.
– Значит, решено, – пожал плечами Торкат, тоже дышащий как загнанная лошадь. – Идем на запад. И быстро. А то у меня в кармане амулет охладел, что с одной из рун связан. А это значит, егеря уже уничтожили наше творение и теперь идут по следу.
– Тогда не идем, – поправила его я, – а бежим!
Глава 18
Переливы птичьих трелей и легкий шелест листвы вводили в обманчивое беспечное настроение, никак не связанное с той ситуацией, в которую мы попали. Оторваться от возможной погони мы оторвались, но, учитывая великолепную приспособленность братьев к скрытому перемещению по лесу, а в особенности по такому, более чем на четверть состоящему из бурелома и молодой цеплючей поросли, выследить нашу компанию не составляло особой проблемы. Единственная надежда была на то, что изрядно уменьшившийся после боя отряд егерей найдет себе более интересный объект преследования, например, остатки той самой несчастливой археологической экспедиции с моим «нежно любимым» дядюшкой, больше заинтересованным в моих деньгах, чем в моем здоровье. В особенности после нашей последней встречи и некоторых, скажем так, неточностей, навешанных моим остреньким язычком на мясистые уши глубоко уважаемого мной родственничка.
Так что мне оставалось только идти след вслед «крадущимся» за Лаэлой гномам, стараясь в меру своего умения восстановить облик леса и хоть как-то замаскировать следы, оставляемые братьями. Что удавалось мне далеко не всегда. Ну не называть же маскировкой подъем и втыкание обратно в грунт небрежно
снесенной небольшой елочки?– Ук! – С этим подозрительным звуком спина Торката, с трудом переступающего ногами, обутыми в подбитые металлом сапожищи, выпала из моего поля зрения. Через мгновение раздался звук падения на мягкую, сдобренную недавним дождем лесную почву довольно увесистого предмета. Которым, как и ожидалось, был уставший сверх всякой меры гном.
С трудом повернув голову, доблестный первопроходец прошептал, поудобнее устраиваясь бородатой щекой на мягком, исходящем духмяной влагой ковре из сосновых иголок:
– Все, дальше не пойду, хоть убейте.
На этом жизнеутверждающем заключении даже мне стало понятно, что в ближайшие пару часов с этого самого места гномы не сдвинутся даже под угрозой расстрела, а бухнувшийся рядом и вытянувший ноги с блаженной улыбкой настоящего идиота Гроткар только подтвердил данную мысль.
– Значит, привал… – В голосе эльфийки, несмотря на известную двужильность ушастого племени, тоже ощущалась усталость. – Нам бы выйти на какой-нибудь ручеек, чтобы окончательно замаскировать наши следы. Но пока передохнем.
Рассматривая буквально истекающих потом гномов и закрывшую глаза и как будто дремлющую, прислонившуюся к стволу ближайшего дерева Лаэлу, я еще раз позавидовала нормальным живым существам, ни в коей мере не являющимся плодом столь противоестественного союза, как в моем случае. Если гномы и эльфийка просто устали – кто сильнее, кто слабее, то я хотела есть. В принципе даже не так – есть я хотела еще лиг пять назад, а теперь я хотела жрать! И даже понемногу принялась ловить себя на том, что неосознанно поглядываю в сторону своих спутников с глубоко замаскированными гастрономическими мыслями. Особенно тяжело приходилось Торкату – его мясистая спина была как раз перед моими глазами все это время.
Вот и сейчас… Сглотнув предательскую слюну и отвернув голову в сторону от друзей, я с преувеличенным интересом принялась вглядываться в устилающий землю ковер из павшей листвы, сосновых иголок и пробивающихся сквозь это робких, тоненьких травинок. Для большего удобства я даже последовала примеру эльфийки и, оккупировав противоположную от нее сторону дерева, с удобством прислонилась к шершавой золотистой коре, покрытой в некоторых местах янтарными капельками вытекшей на солнце смолы. В голове было промелькнула мысль о том, что после нее одежду придется выбросить, но, вспомнив состояние костюма, тем более одолженного у Лаэлы и жмущего практически во всех местах, я с легкостью от нее отмахнулась.
Вот натоптали… и вон там кустарник помят. Не говоря о буквально взрытой лесной подстилке… А вот тут Торкат и свалился, вон что-то виднеется, за что он своими сапожищами и зацепился…
Лениво вглядываясь в торчащее из взрыхленной листвы нечто, я медленно, можно сказать, сонно перебирала в своей голове покачивающиеся на мерных волнах уставшего разума ассоциации, с каждой минутой все сильнее и сильнее проваливаясь в начинающую сковывать мои члены бездумную дрему. Как вдруг… Буквально рывком, который не ожидала даже от себя, я оказалась возле так зацепившего мое зрение предмета и принялась откидывать в сторону мягкую лесную почву.
– Нет! Ну точно! – Схватив за показавшийся кончик и рывком потянув неожиданно легко поддавшуюся находку, я упала на спину.
– Чего это у тебя? – заинтересовалась Лаэла.
– Голем малого радиуса действий, «Скорпион», – радостно потрясла я в воздухе находкой. Длинное вытянутое тело, выкованное из усиленных магией тонких листов жести, кое-где прогнило, но все еще оставалось узнаваемым. Лучше всего сохранился выставленный вперед и вверх ствол, заканчивающийся дулом. Об него и споткнулся гном. – Применялся для защиты особо охраняемых объектов и диверсионных действий в ночное время, когда его было сложно обнаружить из-за малых размеров и защитного окраса. А вот техномагическим глазам, наводящим на цель встроенное орудие, трехзарядное, если не ошибаюсь, темнота помехой не была. От платформы-носителя, где их заряжали патронами и энергией, они далеко уползать не могут, значит, где-то рядом должна быть и матка.