Леди Удача

13.

Клара отступила назад, подбоченившись и оглядывая отражение своей хозяйки в зеркале туалетного столика.

– Ну, мисс, вот с места не сойти, вы просто картинка. Загляденье, да и только. В жизни не видела такого платья, а если б мне кто сказал, что я так навострюсь делать модные прически, не поверила бы, ей-богу, не поверила бы. Теперь наложите немножко румян, как я велела, и вы всех их убьете своей красотой.

Губы Кассандры дрогнули в грустной улыбке, но она покачала головой в ответ.

– Мне не нужны румяна, Клара. Ты и так положила слишком много пудры.

Взяв комок ваты, она принялась промокать пудру под глазами.

– Нет, вы гляньте только, что она творит! А я столько трудов положила, чтоб запрятать эти синие круги! И что вам неймется, оставьте лицо в покое! Я такую красоту навела, а вы взяли и все испортили. Честное слово, сама не знаю, чего я стараюсь!

Глядя в зеркало невидящим взглядом, Кассандра мысленно повторила вопрос горничной. Никогда в жизни ей не приходилось столь тщательно готовиться к званому вечеру, посещения которого она всеми силами души хотела бы избежать. Тем не менее ее искупали в ванне, одели, причесали, напудрили и надушили так, что она едва не задохнулась. И хотя она истерически поклялась Риордану, что никуда не пойдет, идти, кажется, все же придется.

«Что он задумал? – в сотый раз спросила она себя, рассеянно поправляя на шее один из искусно уложенных Кларой, но якобы случайно выбившихся из прически локонов. – Зачем ему щеголять своей фальшивой женитьбой перед сотнями знакомых, друзей и родственников на приеме в бальном зале, снятом на вечер у Альмака? И что он собирается им сказать, когда все будет кончено? Объявит всем, что я умерла? Неужели он и в самом деле думает, что я в угоду ему могу исчезнуть без следа?»

Ощутив знакомую горечь скребущих в горле слез, Кассандра закрыла глаза. Может, ей и впрямь лучше не жить? Она чувствовала себя такой усталой, такой разбитой и измученной, что впору было лечь и умереть. По ночам ее мучила бессонница. Слезы наворачивались на глаза из-за любого пустяка, а по утрам казалось, что нет никакого смысла подниматься с постели. Общество Риордана стало для нее физически непереносимым, она не могла двух слов ему сказать: тут же подступали слезы и хотелось закричать. Когда он известил ее об этом смехотворном «свадебном приеме», Кассандра поначалу пришла в такой ужас, что не сумела вымолвить ни слова. Обретя дар речи, она заявила, что он сошел с ума и что сама она появится на свадебном приеме разве что в гробу.

Но он опять сумел поставить на своем. Не обращая на нее внимания, он продолжил приготовления к званому вечеру, как будто заручился ее согласием, а у нее в конце концов просто не осталось сил для борьбы. Она была сломлена апатией. Одним публичным унижением больше или меньше… Какое это имеет значение, когда ее гордость и без того растоптана?

– Будьте добры, Клара, оставьте нас на минутку наедине.

Кассандра стиснула в руке свои белые перчатки: она не слышала, как он вошел. Раньше он никогда не заходил к ней в комнату. От его присутствия в спаленке для гостей сразу стало тесно. Повернувшись с напускной небрежностью, она окинула взглядом его простой темно-синий камзол из тонкой шерсти и облегающие серые панталоны. Пришлось скрепя сердце признать, что он по-прежнему кажется ей красивейшим из мужчин.

Он не пользовался пудрой, черные волосы с проседью были гладко зачесаны назад над высоким умным лбом. Он только что побрился, щеки горели свежим румянцем. Ее взгляд скользнул по длинным красивым ногам (при этом она отметила, с каким непринужденным изяществом он держится), поднялся вверх и скрестился с его собственным взглядом. Темно-синие глаза сияли откровенным восторгом. Кассандра вспыхнула и отвернулась.

– Ты похожа на прекрасную белую птицу из заморских краев. – Его тихий голос звучал как ласка. – Какая у тебя стройная шея, какая безупречная кожа…

– Не надо! Ради Бога, не надо!

С горьким смешком Риордан подошел поближе.

– Ну не буду, не буду. Это же недопустимо – сказать своей жене, что она красива! Сам не знаю, что на меня нашло.

Он хотел взять ее за руку, но она невольно отшатнулась. Риордан замер, его лицо казалось вырезанным из дерева.

– У меня есть для тебя подарок. Будь добра, ты не могла бы встать?

Вновь покраснев, Кассандра поднялась и повернулась к нему всем телом, старательно отворачивая лицо.

– Успокойся, Касс. Можно подумать, что я собираюсь тебя зарезать!

Он сунул руку во внутренний карман камзола и вытащил какой-то предмет. Она опустила взгляд на его раскрытую ладонь и увидела медальон на золотой цепочке.

– Он принадлежал моей бабушке. Она завещала его мне, чтобы я отдал его своей жене.

Кассандра почувствовала, как на глазах у нее выступают слезы.

– Умоляю, не делай этого…

Но Риордан, решительно сжав губы, свел концы цепочки у нее на шее и замкнул замочек. Металл еще хранил тепло его руки. С тихим вздохом она вытерпела прикосновение его пальцев, выравнивающих медальон так, чтобы он висел точно посредине в ложбинке между грудей.

– Бабушка вынула из медальона миниатюрные портреты – свой и дедушкин – и велела похоронить их вместе с собой. Надо заказать новые портреты – мой и моей жены – и вставить в медальон. Так она сказала. Я намерен выполнить ее волю.

– Зачем, Филипп? Зачем ты все это делаешь? Риордан прижал раскрытые ладони к ее груди.

– Как часто бьется твое сердце!

Словно завороженный, он следил за тем, как кровь приливает к ее щекам, покрывая густым румянцем не только лицо, но и шею.

– Неужели ты не понимаешь, как сильно я хочу тебя? Я умираю от тоски по тебе. Я хочу взять тебя прямо здесь, Касс, прямо здесь, в твоей комнате.

Все ее тело горело, каждый нерв отзывался на его прикосновение. Ей пришлось облизнуть губы, прежде чем она смогла заговорить.

– Тебе пришлось бы меня изнасиловать. Он покачал головой:

– Я думаю, нет.

Легко скользнув по шелку платья, обе его руки накрыли ее груди, глаза потемнели.

– Нет, я думаю, не пришлось бы. В голове у Кассандры царила полная сумятица. Она инстинктивно ухватилась за свое единственное оружие:

– К-когда я была в Лэдимире, Колин однажды т-точ-но так же зашел ко мне в га-ардеробную, пока я одевалась. Он тоже сделал мне п-подарок. Это был кусочек Ба-асти-лии.

Она оглянулась через плечо, словно намереваясь найти его на туалетном столике.

– Я его сохранила, ты м-можешь…

Приглушенное проклятие заставило ее оборвать свою заикающуюся речь. Тяжело дыша, Риордан опустил руки и отступил назад. Он прекрасно понимал, что Касс нарочно назвала имя Уэйда, чтобы его позлить. Больше всего его бесило то, что эта уловка неизменно срабатывала.

– Ты готова? – спросил он изменившимся голосом, которого сам не узнал. Кассандра кивнула.

– Отлично. Мы же не хотим, Чтобы гости прибыли на бал раньше хозяев! Но сначала, Касс, я должен кое-что тебе сказать и хочу, чтобы ты выслушала меня внимательно. Ты провела последнюю ночь в этой комнате. Отныне ты будешь спать со мной, в моей постели, в нашей спальне. Не качай головой. Ты это сделаешь.

– Нет!

– Да! Я хочу спать со своей женой. И, видит Бог, я своего добьюсь.

От волнения, страха и Бог весть чего еще губы перестали ее слушаться.

– Ты лживый негодяй, Филипп Риордан…

– У нас нет времени на выяснение отношений, милая. Он взял ее оцепенелую руку и повел ее к дверям. Его сочувственная улыбка была явно фальшивой.

– Боюсь, что и потом его тоже не будет. Клара? – окликнул он горничную, бесцельно слонявшуюся по холлу. – Будьте любезны, подайте своей хозяйке плащ. А также все остальное, что ей может понадобиться.