Леди Удача

Он поспешно зашагал к опушке леска, в котором только что скрылась дрянная парочка. Затем долго шел по их следу по каменистой, размытой дождями расселине, ведшей к утесам над бухтой. Тропинка оказалась довольно опасной, приходилось прыгать с камня на камень, так что скоро его нога и раненая ягодица заныли. Но, не желая упускать из виду стрелков, Рейн Остин превозмог боль.

А они, сами того не подозревая, довели его до края утесов, а затем вывели к узкому проходу в камнях, даже с несколькими ступеньками, который было и не приметить из-за валунов и зарослей кустарника. Узенький каменный уступ вел к входу в пещеру. Рейн остановился и, затаив дыхание, стал ждать, не выйдет ли парочка. Они не выходили — ага, значит, пора ловушке захлопнуться.

Чарити увидела Рейна, когда он еще был возле конюшни, из окна верхнего этажа. Она окликнула его, но он, видимо, не услышал ее. Внимание Рейна было полностью поглощено чем-то, что находилось между конюшней и хлевом, вне поля ее зрения. Легкой пружинистой походкой она поспешила вниз по лестнице. Щеки Чарити розовели румянцем, ей не терпелось увидеть Рейна. Воспоминания о вчерашней ночи, проведенной в любовных ласках, витали вокруг нее и согревали как плащ.

Но когда она добралась до конюшни, Рейна там уже не было. Наконец она увидела его — он шел через луг, направляясь к ручью, протекавшему по каменистому ущелью, которое выходило к прибрежным утесам пониже Стэндвелла. Чарити нахмурилась. С чего это ему вздумалось пойти гулять вдоль этого ручья? И потом, почему у него такой настороженный вид? Вот он приостановился, спрятался за дерево. Потом перебежал к другому. Чарити закусила губу, решая, как поступить, а затем последовала за ним.

Глава 13

Прижимаясь к влажной стене пещеры, Рейн крадучись продвигался вперед, поглядывая вокруг в надежде обнаружить предмет, который можно использовать в качестве оружия. Пещера оказалась значительно больше, чем можно было предположить, и здесь была уйма накиданных старых ящиков и рассохшихся бочек. Он выбрал доску покрепче, мрачно улыбаясь.

Мерзавцы деловито разбирали свою добычу, которую уже успели высыпать из мешка на стол, стоявший в центре пещеры. Переговаривались они тихо, но Рейн сумел разобрать, что один из них был огорчен, что им приходится добывать пропитание таким способом. Окинув пещеру быстрым взглядом — нет ли второго выхода, — Рейн заметил, что пещера имеет удивительно обжитой вид: соломенные тюфяки и одеяла на полу, фонари, стол и табуретки, погнутые кастрюли и сковородки, ведра. Оружия не видно. Рейн крепче сжал свою импровизированную дубинку и шагнул вперед.

— Ах вы, мелкая сволочь, мерзавцы! — зарычал он, с виду став совсем как большой рассерженный кот. — Я ведь обещал, что найду вас!

Мерзавцы похолодели, обернулись и, выпучив глаза, уставились на силуэт, четко обрисовывавшийся в свете, падавшем от входа.

Рейн постучал доской по ладони и был вознагражден: лица у мерзавцев стали белыми как полотно, глаза вылезли из орбит.

— Это он, Перси! — пискнул худенький.

— Да, это я, — рявкнул Рейн. — Позвольте представиться. Рейн Остин, виконт Оксли, к вашим услугам. — Он отвесил шутовской поклон. — Видно, сегодня вам особенно везет… вы предстали передо мной… и скоро предстанете перед Создателем! — И он рванулся вперед. Мерзавцы брызнули в разные стороны, так что доска Рейна просвистела в воздухе вхолостую, расплющив одну только ковригу хлеба на столе. Рейн был поражен, что ему даже не пытаются оказать сопротивление. Быстро повернувшись, он обнаружил своих противников, прижавшихся друг к другу у стены пещеры. Вид у них был жалкий… Как-то это плохо стыковалось с засадой в лесу и выстрелом.

— В-ваше сиятельство, в-ваше сиятельство! — взмолился Перси Холл. — Мы же не знали, что вы виконт.

— И мы хотели только попугать вас, — жалобно добавил Гэр Дэвис. — Мы влепили вам заряд свинца нечаянно. Ну не повезло!

— Гэр никогда в жизни ни во что из ружья не попадал! Мы просто хотели, чтобы вы забрали ваши деньги и уехали отсюда подобру-поздорову, — дополнил Перси и торопливо продолжил: — У нас нет бренди… и добыть новый груз неоткуда… мы даже не знаем, откуда этот бренди брался. И покупкой, и продажей занимался всегда сам сквайр. А мы просто привозили груз на берег в нашей лодке!

Глядя на то, как бедняги дрожат и хнычут, Рейн почувствовал укол совести. Мерзавцы подстрелили его, так почему же у него рука не поднимается устроить им хорошую трепку?! Однако что это такое они сказали про…

— А сквайр, он утонул, как раз когда мы в последний раз везли бочки на берег. Такая уж полоса была последнее время, сплошное невезение, — продолжал свои объяснения Перси.

— Сквайр? — Рейн шагнул к ним и впился в собеседников сердитым взглядом, одновременно пытаясь сообразить, что к чему. — Сквайр Стэндинг? Аптон Стэндинг, покойный отец Чарити? Он тоже был связан с вашей шайкой?

— Он да мы — это и была шайка, — признался Перси с несчастным видом. — А теперь остались только мы. Только вот контрабанды больше нет. Сквайру очень были нужны деньги, да и беды большой в контрабанде он не видел: подумаешь, казна налогов маленько недосчитается.

— Вы лжете, чтобы спасти свои шкуры! — Рейн напрягся всем телом, сверкнул глазами, стал вглядываться в их лица, тщетно пытаясь обнаружить свидетельство того, что они лгут. Такие бесхитростные признания не могли быть частью коварного плана, да и зачем выдумывать такое? Увы, здравый смысл подсказывал, что приятели говорят правду. Оказывается, покойный сквайр Аптон Стэндинг, мудрый, любящий и заботливый отец Чарити, был не таким уж образцом добродетели. Открытие это потрясло Рейна.

— Я совсем не хотел попадать в ваше сиятельство, — заговорил Гэр дрожащим шепотом. — Это невезуха попутала. Порча мисс Чарити, она ведь у нас колдунья. — Он сглотнул и выпустил наконец полу Перси. — Началось с того, что я упал в могилу сквайра, а всякому известно: если кто упал в могилу, вырытую для другого, обязательно помрет следующим. Я пока не помер, но дурное везение меня зацепило. Потому-то я в вас и попал из ружья.

— Такие вещи сплошь и рядом происходят, когда мисс Чарити рядом, — подхватил Перси, с несчастным видом поглядывая на Гэра и кивая головой, дабы придать веса своим словам. — Мы ее любим. Она нам как дочь. Но она точно колдунья. В ночь, когда она родилась, на луне были знаки! И какую ж она, бедняжка, порчу наводит! Где она, там жди беды и несчастья. А уж с тех пор, как она вошла в возраст… Я сам за последние четыре года и руку ломал, и голову разбивал. А он вот, Гэр, так и вовсе бьется и колотится едва не каждый день — к лошадям вообще приближаться не может из-за нее.

— Н-но это смехотворно! — выпалил Рейн и напрягся, готовясь защищать любимую против столь неожиданного и невероятного обвинения.

— Но это правда, клянемся! — Гэр вдруг побледнел. — У нее сердце доброе, и она вечно тащит в дом всяких зверюшек. Вот только зверюшки эти долго не живут, один Вулфи уцелел, так вы, ваше сиятельство, сами, должно быть, видели, в каком виде этот пес. А ее папенька, сквайр — ведь и его не обошло дурное везение! Каждый год сквайр что-нибудь да ломал себе — то руку, то ключицу, нос один раз. Он за эти годы потерял почти все деньги и часть земель. Оттого-то ему пришлось заняться контрабандой, чтобы как-то дом содержать.

— А последнее время и с контрабандой выходило неладно. Вот хоть в ту ночь, когда он потонул: вдруг ни с того ни сего погасли сигнальные фонари. А погода была ненастная, штормило, корабль в бухту войти не мог. Пришлось нам выходить в открытое море в нашей лодчонке… А без сигнальных фонарей в такую ночь вернуться как? Мы и оглянуться не успели, как нас выбросило на скалы…

Все ожило вновь для незадачливых контрабандистов, и полился жуткий, путаный, невнятный рассказ. Тьма и ревущее море… вокруг брызги секут лицо… пенящиеся волны величиной с гору обрушиваются на их лодчонку… и нет света сигнальных фонарей… не видно пути… и нет надежды.

А возле входа в пещеру стояла, ни жива ни мертва, Чарити. В первый раз она услышала рассказ о гибели своего отца в таких ужасных подробностях. И она узнала, что вину за эту смерть возлагают на нее, и кто — два человека, которых она любила и считала членами семьи. Джинкс. Она едва устояла на ногах. Да, всю жизнь она видела, что вокруг беды. Сердце ее, отягощенное горестями, замерло на мгновение, словно не в силах биться. Она чувствовала себя так, будто под самыми ее ногами открылась черная бездна и все, на чем строилась ее жизнь, вдруг ухнуло в нее. Она пыталась осмыслить ужасное открытие, и тут ей был нанесен сокрушительный удар. Фонари… сигнальные фонари погасли в ту ночь, когда погиб ее отец… потому лодка и попала на скалы… Это и погубило ее отца.