Леди Удача
Шрифт:
Покамест она достала из чемодана шерстяной шарф и обмотала ему шею; на капризное: — Не хочу, он куса-ается, — отрезала: — Зато горло быстрее пройдет, — и пошла делать чай.
Наутро Майкл чувствовал себя явно лучше. С аппетитом, хоть и морщась — глотать ему все-таки было больно — позавтракал, на ощупь был уже не такой горячий и разговаривал менее сипло. Только вот когда Лорен, сбегав после завтрака в магазин, вернулась с кока-колой и лимонами — верным средством от простуды — то обнаружила его вновь сидящим за машинкой, правда, в шарфе и дождевике.
— Ты что
— Мне надо работать, — подняв голову, прохрипел он.
— Ты же окончательно разболеешься.
— Мне надо работать. Еще неделю. Пожалуйста. Помоги мне. — Глаза его горели нехорошим, болезненно-фанатичным блеском.
Лорен присела на подножку машины. И что с ним делать — не драться же? А вечером он как пить дать снова сляжет с температурой и больным горлом…
Мысленно пересчитала заначку, приплюсовала туда остатки последней зарплаты от миссис Йенсен — и, дотянувшись до Майкла, подергала его за плечо:
— Эй, послушай…
Он нехотя поднял голову — бледный, взгляд такой, будто убить готов.
— У тебя деньги есть? — От того, что она собиралась сказать дальше, самой становилось худо, аж в животе крутило.
— В бардачке бумажник. Посмотри, что-то там еще осталось, — отмахнулся он и снова устремил взгляд на клавиши
— Майкл, давай переедем в отель. На неделю. Там тепло и светло, ты сможешь работать целый день…
Он снова поднял голову, в глазах — безумная надежда; аж просветлел весь, закивал, морщась — горлу больно.
И у Лорен не повернулся язык сказать: "Вот только на это уйдут все деньги, и нормальное жилье потом будет снять не на что…"
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Отель назывался "Риверсайд", хотя никакой реки поблизости не было. Узкий четырехэтажный дом, зажатый между своими собратьями, снаружи, да и внутри, обшарпанный и давно не ремонтированный. Но — недорогой и чистенький; первое, что ответила на вопрос насчет свободных номеров сидевшая за стойкой портье сухонькая старушка, было:
— Мы на ночь комнаты не сдаем, здесь место приличное.
— Нет-нет, мы с мужем, — Лорен, словно невзначай, продемонстрировала кольцо, — хотим на неделю снять. Только у нас собака…
— Тявкает?
— Что? А, нет, конечно нет. Она совсем небольшая…
— Чтобы по ночам не тявкала — у нас тут место приличное. Ладно, пошли покажу комнату.
Комната оказалась раза в два больше, чем у миссис Йенсен. Мебелировка скромная: кровать, стол и пара стульев. Тумба с телевизором, обшарпанным, как и все тут, и в углу — столик с электрочайником, двумя чашками и корзинкой, в которой горкой лежали ресторанные пакетики с сахаром.
— Чай, кофе и сахар входит в стоимость, — кивнула в ту сторону старушка. — Муж — работает?
— Э-ээ… — слегка растерялась от такой внезапной смены темы Лорен, — да, он писатель… и журналист.
— Пьет?
— Нет, что вы. Я его ни разу пьяным не видела.
— Ну, смотри — чтобы ночью никакого шума и скандалов. У нас тут место приличное.
Шестьдесят долларов за неделю. Когда Лорен услышала эту цену, то мысленно передернулась. Но… а что делать? До того она обошла три отеля — цены были примерно такие же, но этот выглядел поприличнее
остальных. И до "Монтана стейкс" всего три квартала — даже ближе, чем от стоянки.Переехали они в тот же день; Лорен быстренько распаковала чемоданы, строго-настрого наказала Майклу не снимать шарф и побежала на работу.
Вернулась в полдвенадцатого и… наткнулась на запертую входную дверь. Пришлось позвонить. Старушка-портье появилась лишь минут через пять — Лорен к тому времени уже запаниковала и всерьез прикидывала, как добраться до окна в их комнату по пожарной лестнице.
Но — появилась, в халате и шлепанцах, и открыв, недовольно пробурчала:
— А, это ты… Чего так поздно? У нас место приличное.
— Я с работы, — вздохнула Лорен.
Впуская в холл, старушка оглядела ее внимательно и пристально, чуть ли не обнюхала, и, не найдя следов пьянства и разгула, смягчилась:
— А ты где работаешь?
— В "Монтана стейкс".
— Что — подавальщицей?
— Нет, посуду мою.
— И это ты каждую ночь так поздно будешь приходить?
— Да… — потупилась Лорен.
— Знаешь… — старушка на миг задумалась, — вот что, я тебе ключ дам — только, когда приходишь, запирай дверь изнутри как следует.
— Да, конечно, — с облегчением выпалила Лорен. — Спасибо вам, миссис…
— Стреттон. Альма Стреттон меня зовут.
— Огромное вам спасибо, миссис Стреттон.
Майкл, раскинув руки и ноги, валялся на кровати (как она велела, в шарфе) и встретил ее словами:
— Я тебе через пару дней уже почитать дам.
— Здорово, — обрадовалась Лорен, скромно утаив тот факт, что начало романа уже тайком читала. — Так ты, выходит, дописал?
— Почти. Мне еще доредактировать надо и начисто перепечатать.
Больным он уже не выглядел, хотя голос еще хрипел.
— И что потом? — Лорен подошла пощупать температуру — Майкл сел и ткнулся лбом ей в ладонь.
— А пото-ом, — протянул загадочным тоном, — потом будет сюрприз.
— Какой?
— Ну-у… если я скажу, тогда это уже не будет сюрприз.
Больше Лорен спрашивать не стала, лишь мысленно понадеялась, что грядущий "сюрприз" не потребует дополнительного вложения денег.
Почитать написанное он ей действительно дал — правда, не через два дня. а через три. Притом, что начало Лорен уже видела, все равно читала с наслаждением, тем более что "конечный" текст отличался от изначального. Более "выпуклой" и выразительной стала главная "героиня" романа — автомобильная стоянка — где-то мудрая, где-то наивная, шаг за шагом пытающаяся понять, что же такое человек и почему он порой ведет себя нелогично — и немножко волшебная.
Одним из героев романа Майкл сделал себя — "писателя с верхнего этажа", без имени, но для Лорен вполне узнаваемого; упоминалась там и она сама.
— Ну что? — спросил он, едва она переложила последний лист и подняла глаза; спросил вроде бы небрежно, но ей было видно, насколько он волнуется.
— Здорово, — честно сказала Лорен. — Я не знала, что ты так… — Хотела сказать "талантлив", но показалось, что это звучит слишком пафосно, поэтому ограничилась простым, — умеешь.
— Ну вот, — кивнул и улыбнулся он, — теперь это все надо начисто перепечатать.