Леди Валентайн

Эта комната явно подходила Джоселин. Выкрашенная белым кровать с легким полупрозрачным балдахином. Светлый, пушистый ковер на полу. Картины на стенах, написанные легкими, приглушенными красками. Стол, тумбочки, шкаф — всё сделано из светлого ореха.

Подойдя к настенной полке, я вытащила одну книгу и открыла ее. Стихи. Вторая оказалась каким-то романом, как третья и десятая. Удивлена я не была, учитывая, что обложки как бы намекали, что внутри не алхимический справочник и даже не свод законов Соулдрема.

Подойдя к креслу, опустилась в него и погрузилась в воспоминания, пытаясь отыскать там что-нибудь полезное. Мало ли, вдруг Бриана что-то видела интересное или слышала, просто не придала этому событию никакого значения.

Очнулась я спустя некоторое время от стука в дверь.

— Глория? Ты уже вернулась? — спросила я очевидное, когда выглянула наружу и увидела стоящую в коридоре служанку.

— Да, госпожа. Я вас везде искала.

— Зачем? — поинтересовалась, выхода полностью и прикрывая за собой дверь.

— Я взяла на себя смелость пригласить мастера. Он ждет около вашей комнаты, чтобы снять мерки и показать вам ткани.

— Вот как. Хорошо, идем.

Прежде чем поспешить за уходящей служанкой, я еще раз прокрутила в голове встречу, свидетельницей которой стала Бриана. Время вспомнить все четко не было, поэтому я сделала себе зарубку подумать об этом в более спокойной обстановке и только после этого последовала за Глорие

После того, как мы приехали в этот особняк, я встретила миссис Кэролл только дважды. В самый первый день — она встречала нас вместе со всеми. И вот сегодня. Интересно, чем она обычно занимается и занимается ли? Хотелось бы знать, какие обязанности у нее в доме. Впрочем, женщина очень стара, не думаю, что она может работать наравне с другими слугами. Скорее всего, Кадмус просто позволил ей жить здесь.

Как Глория и сказала, около моей комнаты нас уже дожидался человек. Невысокий мужчина, заметив нас, тут же подскочил и принялся расточать комплименты. Черноволосый, черноглазый, невероятно подвижный и улыбчивый.

Мне кажется, мастер не из Соулдрема, уж больно забавно иной раз звучала его речь. Нет, слова он проговаривал нормально, но добавлял при этом едва уловимую нотку картавости и мягкости.

Конечно, был он не один. Кроме него около моей двери находилось еще пять человек, в руках которых можно было увидеть всевозможные коробки.

Если честно, я немного удивилась. Почему-то мне казалось, что женскую одежду здесь шьют исключительно женщины.

— Мое имя Мариус Калхоум. Вы можете называть меня просто Мариус, миледи, я буду безгранично этому рад, — тараторил он, с улыбкой заглядывая мне в глаза.

— Может быть, мы уже приступим, мистер Калхоум? — спросила, глянув на любопытно сверкающую глазами Глорию. Заметив мой взгляд, она тут же сделала как можно более безразличное лицо.

— Мариус, миледи, для вас просто Мариус, — снова повторил он.

Я кивнула и вошла в комнату. Следом за мной просочилась Глория. Она отошла в сторону, чтобы не мешать. После нее внутрь с улыбкой вошел Мариус, а потом и остальные. Войдя, они замерли, не решая опустить коробки на пол или иную поверхность.

— Думаю, это можно поставить на стол, мистер Калхоум, — предложила я, указывая рукой на стол.

— Мариус, — повторил он, лучезарно улыбнувшись, а потом махнул рукой своим помощникам. — Что встали? Не слышали, что сказала миледи? — бросил он, продолжая при этом дружелюбно улыбаться, вот только в голосе его дружелюбия не слышалось. Дождавшись, пока те расставят коробки и отойдут подальше, он начал открывать все сразу. Закончив, повернулся ко мне. — Итак, миледи, чего вы бы хотели?

Я подошла к коробкам и принялась их разглядывать. В одной из них лежали эскизы, в другой — различные ленты, в третьей — всевозможные нитки, в четвертой — коробочки с пуговицами, в пятой — мотки рюш, в шестой — что-то вроде бисера, еще в нескольких — образцы тканей.

— Мне нужна одежда преимущественно темных оттенков. Темно-зеленый, темно-красный и так далее. А еще нужны платья черного цвета. Шляпки с вуалью.

— Черный — цвет печали и потерь, — буквально пропел Мариус. — Но даже он будет вам к лицу. Я так сожалею вашей утрате, миледи.

Кивнув, я выжидающе замерла, давая понять, что стоит уже начать. Мариус явно понял меня, так как тут же принялся вытаскивать образцы ткани, выискивая то, что мне нужно.

Через два часа все они покинули особняк. Несмотря на то, что мистер Калхоум (Мариус, миледи, просто Мариус), любил болтать много и не всегда по делу, я старалась не обращать внимания на пустую болтовню и подталкивала его в нужную мне сторону.

Обмеряла меня Глория под строгим взглядом одной из помощниц Калхоума. Он сам вежливо вышел в этот момент, хотя, как мне кажется, не был против и поприсутствовать. Вот когда данные были записаны, образцы всего чего только можно выбраны, модели платьев подобраны, мне и удалось выпихнуть Калхоума, хотя тот всем своим видом показывал, что хотел бы остаться на ужин.

— Шумный какой, — выдохнула я, опираясь спиной на закрытую дверь.

В одном этот невыносимый Калхоум был полезен — я отвлеклась от тягостных мыслей и немного проветрила мозги.

Подойдя к кровати, легла и прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Перед глазами сразу же встала сцена подсмотренная Брианой когда-то очень давно. Ей тогда было, наверное, не больше пяти. Сама она о ней забыла, но у меня с ее воспоминаниями были особые отношения.

С одной стороны, во встрече двух женщин вроде ничего страшного или необычного не усматривалось. У Джоселин ведь должна была остаться семья. Насколько я знаю, сиротой она не была. Вот только в памяти Брианы не осталось почти никакой информации о родственниках по материнской линии. Она словно никогда не интересовалась ничем подобным. Бабушка? Дедушка? Зачем они? Неинтересно.

А вот с другой стороны, во всем этом я видел довольно большую странность, которая меня моментально заинтересовала. Женщина, с которой встречалась лет тринадцать назад Джоселин подозрительно напоминала миссис Кэролл. Но и это еще не все. Честно говоря, я ее не сразу узнала. И тому была причине. Хотя, я вполне могу и ошибаться и это совсем не миссис Кэролл.

— Что я о ней знаю? — спросила я тиха сама у себя. — Да толком ничего, — хмыкнув, поднялась и подошла к окну, выглядывая на улицу. Тяжелые облака висели низко, и всем своим видом давали понять, что вскоре прольются на землю дождем.

Я знала, что она няня отца. Что ее зовут миссис Кэролл. Бриана видела ее, когда бывала здесь. Все, более никакой информации у меня нет. На вид женщине лет восемьдесят. Учитывая, что она няня Кадмуса, которому на момент смерти было около семидесяти, то не исключено, что миссис Кэролл больше восьмидесяти. Не думаю, что родители Кадмуса были столь беспечны, чтобы доверить присмотр за наследником маленькой девочке.

Я еще раз припомнил ту встречу, свидетельницей которой случайно стала Бриана. Может всё-таки не она? Больно уж молодо выглядела та женщина? Я бы не дала ей больше сорока лет. Не может же человек за десять лет постареть вдвое? Или может?