Леди Вьюга и Дракон, потерявший ветер

Дверь за собой закрывал, стараясь не шуметь. Кивнул стражникам в знак приветствия и направился в темницу. Правда, в конце коридора меня перехватил Роман.

– Ты был у нее? – спросил он подозрительно тихо.

– Да, – ответил легко, не желая утаивать что-то от друга. – Она моя пара, Роман. И…

– Грах тебя задери!

Ругательство прозвучало резко, и я остановился, чтобы встретиться взглядом с кани. И его взгляд о много мне рассказал.

– Не говори мне, что влюблен в нее, Роман.

– Не скажу, – кани не выдержал моего зрительного контакта и отвернул голову в бок.

– Она моя женщина. Только моя. А ты мой друг!

Все внутри меня вскипело: ухватив друга за ворот рубашки, встряхнул его пару раз, не находя в себе сил перейти к более агрессивным действиям. Роман же и не думал сопротивляться. Если бы я решил его ударить, то уверен, он не дал бы мне сдачи. Он принял бы это как данность, как закономерное последствие появившихся чувств.

–А-а-а-а…, – крикнул я что есть мочи, и мой кулак влетел в гобелен с изображением далекого предка. Тот смотрел на меня с укоризной, а я отвечал ему взаимностью. – Она знает?

– Нет. И никогда не узнает, Трайвин. Я отлично понимаю и осознаю, что это не принесет никакого облегчения ни мне, ни ей. Она твоя с самых первых секунд попадания на Парамну. Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в том, что я смогу задушить эти чувства в самом зародыше. Я твой верный телохранитель. И знаю свое место. Всегда знал.

Слова ударили под дых, точнее даже не сами слова, а то, что под ними подразумевалось. Наша дружба в таком вопросе отходила на задний план, и это было только начало цепочки событий, с которыми мне суждено было столкнуться.

С силой сжал кулаки и почувствовал, как их свело судорогой. Не оборачиваясь к другу, стал спускаться по ступеням.

– Мы все обсудим, Роман. А сейчас прошу, созови Совет и пригласи на него наших зеленых гостей. И Гарвиса.

– Да, мой кан, – послышалось приглушенно. – Будет сделано.

На самом деле идти к Эзре прямо сейчас было плохой идеей: я был на взводе и мог сорваться, но с другой стороны, именно сейчас я как никогда хотел поговорить со своим родным братом. Не тем, кто пытался меня убить, а с тем, кого я растил, оберегал и кем дорожил.

– Добро пожаловать в гости, братишка, – осипшим голосом съязвил Эзра, стоило мне переступить порог его камеры. Он сидел на железном стуле, а руки его, закованные в стальные обручи, растянулись в стороны. Цепи крепко держали его. Это была не обычная камера, в которой содержали людей. Нет, это была специальная камера для драконов, предавших свой народ, предавших кана. Мог ли я когда-нибудь подумать, что Эзра окажется по ту сторону решетки? – Чего кривишься? Не рад меня видеть?

– Лучше скажи, когда?

– Что?

– Когда произошел тот самый момент, из-за которого ты стал меня ненавидеть? Да так, чтобы решиться на убийство.

Эзра улыбнулся мне и склонил голову вбок.

– Сложно любить брата, который не видит в тебе личность. Сложно быть тенью за твоей спиной. Большинство дворцовой знати меня даже твоим родственником не считают, ты знал об этом? Я словно калека без видимых увечий. Руки, ноги, голова на месте, а чего-то все равно не хватает.

Он горестно помотал головой. Брат явно считал себя жертвой обстоятельств и никак не зачинщиком того хаоса, что сейчас происходил в замке по его вине.

– Только Аморанта смотрела на меня, как на дракона, в котором есть нечто большее, чем просто твоя кровь.

– Значит, все из-за нее? – мои догадки почти подтвердились.

Эзра дернулся в мою сторону, но цепи хорошо справлялись со своей главной задачей. Тело брата встряхнуло от магических разрядов, и он, запрокинув голову назад, замычал от боли.

– Наслаждайся видом, братец.

– Так ты мне ответишь?

– Аморатна – лучшее, что случалось с тобой. А ты взял и выкинул ее, словно объедки со стола, которые даже дворцовые псы подбирать не станут. И все ради кого? Ради ави… Человечка не стоит и ногтя с руки аны Атракс. Ведьма забрала твою магию и разум. Ты больше не кан…

– Заткнись, Эзра! Ты не понимаешь, о чем говоришь! Она жизнь тебе спасла. Или ты уже забыл такую малость?

– Это ты не понимаешь, – с уголков губ брата потекла струйка крови, и он сплюнул ее в мою сторону. Алая жидкость приземлилась на пол в полушаге от моих сапог. – Все изменилось. И есть события, важные детали, которые ты упустил из виду, потому что ослеп от чар.

– Что Аморанта с тобой сотворила? Ты обезумел… Помешался!

Но мои слова лишь рассмешили Эзру.

– Скоро ты все поймешь, братец. И все потеряешь! Если уже не потерял.

Не выдержав безумных речей самого близкого мне человека, развернулся и вышел за пределы камеры. Смех, долетевший до ушей, уже не принадлежал брату. За него говорила одержимость. Одержимость Аморантой.

Сейчас нужно было поговорить с Советом, а дальше нас ждал тяжелый разговор с драконницей. Настолько тяжелый, что я и сам не знал, чем он закончится.

Глава 22

Стася

Проснулась. Потянулась. Улыбнулась, почувствовав приятную ноющую боль во всем теле. Провела рукой возле себя и резко распахнула глаза. Кровать уже успела остыть, и только одинокий листок бумаги, лежавший на подушке, напоминал и подтверждал, что мне ничего не приснилось.

«Не убежал. Ни о чем не жалею. Отсыпайся. Пообедаем вместе. Трайвин». И все вроде понятно. И все по фактам, четко, как того любил кан, только вот все равно внутри что-то скреблось даже не обидой, а скорее тоской. И немного жалостью к себе. Но также я понимала, что у Правителя много дел, требующих его личного присутствия. А еще брат…

Вспомнив это, я мгновенно перестала себя жалеть. Вместо тягостных размышлений решила побаловать себя горячей водой, расслабить мышцы, ведь кто знает, чем обернется обед. А хотелось быть готовой ко всему. Щеки мои заалели.

Но к назначенному времени кан не пришел. Слуги принесли еду на одну персону, а мне кусок в горло не лез. Так я и стала расхаживать из комнаты в комнату, даже попыталась выйти за пределы комнаты, но стража настоятельно попросила меня вернуться в золотую клетку. На мои расспросы про Трайвина они равнодушно отмалчивались, словно считая разговор со мной выше их достоинства. Драконы!

Все, что могла – просто хлопнуть дверью погромче, но не стала, зная, что такое детское поведение рассмешит. Стоило держать голову высоко задранной, пусть говорят все, что хотят. У меня в любом случае был Трайвин. Был ли?