Ледокол 2

«Сталин понимал, что войну выигрывает не тот, кто в нее вступает первым, а тот, кто вступает последним, и любезно уступил Гитлеру позорное право быть зачинщиком войны».

В. Суворов . Ледокол.

Некоторые пассажи «аквариумиста» о «катастрофической неготовности» Германии к войне с СССР звучат по меньшей мере странно. «Важнейшим элементом готовности Германии к войне против Советского Союза, – пишет Резун, – являются бараньи тулупы. Их требуется огромное количество – не менее 6 000 000. Голиков (генерал-лейтенант, начальник разведуправления РККА. – В. С.) знал, что в Германии нет ни одной дивизии, готовой воевать в СССР. Он тщательно следил за европейскими баранами. Он знал совершенно точно, что как только Гитлер действительно решит напасть на СССР, то… генеральный штаб даст приказ промышленности начать производство миллионов тулупов. Этот момент неизбежно отразится на европейском рынке. Несмотря на войну, цены на баранье мясо должны дрогнуть и пойти вниз из-за одновременного уничтожения миллионов животных. В тот же момент цены на бараньи шкуры должны были резко пойти вверх».

Другой «неотразимый довод» в пользу неготовности вермахта к войне на Восточном фронте, согласно [196] автору «нефантастической повести-документа», следующий – в немецких частях не сменили ружейное масло на незамерзающее. «Советская разведка, – пишет Резун, – начала настоящую охоту за грязными тряпками и промасленной бумагой, которую солдаты оставляют в местах чистки оружия.,. Грязные тряпки в довольно больших количествах переправлялись через границу… Кроме того, через границу легально и нелегально… переправлялись керосиновые лампы, керогазы, примусы, разного рода примитивные фонари и зажигалки. Все это анализировалось сотнями советских экспертов и немедленно докладывалось Голикову, а Голиков информировал Сталина, что Гитлер подготовку к вторжению в СССР еще не начинал, а на всякие концентрации войск и на документы германского генерального штаба внимания обращать не следует».

Лихо, не правда ли? Автор держит за полных кретинов то ли Сталина с Голиковым, то ли нас, читателей. В действительности же немцев не заботили [197] ни тулупы, ни ружейное масло. Еще меньше они заботили наше командование.

Какие тряпки и бараны, если, по признанию шефа одного из управлений РСХА гитлеровской Германии Вальтера Шелленберга, советские агенты «работали почти в каждом имперском министерстве». Через несколько дней после принятия плана «Барбаросса» он стал известен советскому командованию, то же произошло с планом операции «Цитадель» в 1943 году.

Первое подобное сообщение со столь важной информацией было связано с Ильзе Штёбе (Альтой), второе – с Шандором Радо (Дора). (У него, по словам будущего создателя ЦРУ А. Даллеса, был «фантастический источник» – Рудольф Рёсслер (Люци), имевший в имперском и других штабах своих людей, обладавших доступом к оперативным планам. В результате они быстро становились известны советскому командованию). Вот конкретные донесения советского агента из Парижа от 27.9.1940 года:

«Немцы отказались от наступления на Англию, и ведущаяся подготовка к нему является лишь демонстрацией, чтобы скрыть переброску основных сил на Восток. Там уже имеется 106 дивизий».

А вот из Берлина, 11 мая 1941 года:

«Источник из близкого окружения министра иностранных дел сообщил, что «Германия опасается войны на два фронта и поэтому ей надо покончить с СССР до выступления Америки против немцев. Военные операции против СССР начнутся в середине июня».

Подобные примеры можно продолжить вплоть до нападения Германии. Причем архивы военной разведки свидетельствуют: уже в 1938 году третий рейх имел намерения напасть на СССР. За период [198] с 1938 по июнь 1941 года поступило около 400 донесений по линии стратегической военной разведки и было представлено командованию 38 обстоятельных сводок разведорганов Киевского особого, Прибалтийского и Западного округов.

* * *

Первые сведения о появлении признаков военной угрозы со стороны Германии советская внешняя разведка получила почти за год до прихода Гитлера к власти.

ИНО ОГПУ сообщало, что правительство Франца фон Папена стало склоняться к мнению, что с политикой заигрывания с СССР пора кончать. Берлин получил от Москвы все желаемое, поэтому на повестку дня встал вопрос о начале секретных переговоров с Францией и Польшей по созданию наступательного союза против СССР. Поэтому уже в апреле 1932 года в резидентуры внешнеполитической разведки был разослан циркуляр начальника ИНО ОГПУ А.Х. Артузова о подготовке к работе в условиях войны Германии против СССР.

Из спецсообщений ИНО за 1932 год:

«Англия, видимо, вначале останется доброжелательным наблюдателем по отношению к Франции в случае союза Франции, Германии и Польши против Советского Союза, но, несомненно, если эти страны пойдут походом на Украину, Англия постарается захватить Кавказ и под видом освобождения Грузии овладеть нефтеисточниками Кавказа. Японии же предстоит задача захвата нефтяных источников на Сахалине и атаковать СССР с Дальнего Востока, чтобы оттянуть туда часть Красной Армии…»

10 февраля 1937 г. разведка НКВД доложила о состоявшемся в конце ноября 1936 г. совещании [199] аппарата военного министерства, где министр фельдмаршал фон Бломберг, начальник генштаба генерал-полковник барон фон Фрич и главнокомандующий ВВС Геринг изложили несколько вариантов войны против СССР.

Совещание пришло к выводу, что решение о нападении на СССР не будет принято до тех пор, пока не будет решен «польский вопрос».

Из сообщения советской разведки о совещании германского военного министерства, состоявшемся в последних числах ноября 1936 года «О германской ориентации на востоке и стратегической позиции Германии»:

«На совещании выступили Бломберг, Фрич, Геринг, которые изложили несколько вариантов войны против СССР и их критику. В заключительном слове Фрич заявил, что точного решения относительно восточной кампании не будет найдено, пока не будет разрешен вопрос создания базы для операций в самой Восточной Польше».

Также наша разведка смогла добыть подлинные документы, из которых вытекало, что правительство Англии уже в начале 1937 года было твердо уверено – европейская война начнется в 1938 году. Госдепартамент же США полагал, что война начнется уже в 1937 году.

Единодушие в оценке перспектив европейского будущего привело к переговорам между специальным уполномоченным правительства Великобритании сэром Рэнсименом и президентом США Ф. Рузвельтом.

Из спецсообщения советской разведки от 17 февраля 1937 года:

«Рузвельт заявил Рэнсимену… если произойдет вооруженный конфликт между демократией и фашизмом, Америка выполнит свой долг. Если же вопрос будет стоять [200] о войне, которую вызовет Германия или СССР, то она будет придерживаться другой позиции и по настоянию Рузвельта Америка сохранит свой нейтралитет. Если СССР окажется под угрозой германских чисто империалистических, т. е. территориальных устремлений, тогда должны будут вмешаться европейские страны и Америка станет на их сторону…»

(Для нашей страны здесь главным было следующее: свое вступление в войну США напрямую связывали с позицией Англии и Франции. А политика Англии, как было видно из полученных ранее документов, была отмечена тенденцией к компромиссам с Германией.)

Одновременно Гитлер умело шантажировал мировых политиков. Так, 11 августа 1939 года он в беседе со швейцарским бизнесменом Буркантом заявил:

«Если Запад настолько глуп и настолько слеп, чтобы напасть на Германию, то я вынужден буду объединиться с Россией, чтобы разгромить Запад… Затем, еще усилив свою мощь в [201] итоге победы на Западе, я нападу на Россию. Все мои планы и замыслы в принципе направлены против России».