Ледяная дева

Ни один русский не осмелился бы вызвать на поединок или оскорбить столь высокопоставленное лицо, как князь Борис.

Но Пьер Баллон только смеялся над угрозами князя и не обращал внимания на его грубости. Зоя же дрожала от страха, зная, что русским свойственны упрямство и решительность, заставляющие их сражаться даже тогда, когда они уже проиграли сражение.

Зоя надеялась, что именно с этим столкнется Бонапарт в России, но пока он одерживал победу за победой, а русские терпели поражения во всех битвах с ним.

Она не могла избавиться от чувства, что должна была бы переживать за обе сражающиеся стороны, потому что в ее жилах смешалась французская и русская кровь.

Но ее симпатии были полностью на стороне родины ее матери.

Французы не имели права, думала Зоя, вторгаться в страну, которая не причинила им никакого зла и с которой когда-то они были союзниками.

Она знала, что царь направил Бонапарту в Вену послание, в котором говорилось, что еще не поздно заключить мир между двумя странами, если император отзовет свою армию от Немана.

— Сам господь бог не сможет теперь изменить ход событий, — ответил Наполеон.

Зое рассказывали, что Александр, получив этот ответ, заметил:

— Теперь, по крайней мере, Европа знает, что не мы развязали эту бойню.

Но как бы ни закончилось это противоборство, будут гибнуть люди. Зоя с ужасом думала не столько об убитых, сколько о раненых, которые останутся на поле боя и умрут в ужасных мучениях, потому что вряд ли кто-нибудь сможет оказать им помощь.

» Война — это ужасная ошибка и чудовищное зло «, — не раз с глубоким убеждением говорила она себе и часто молилась, чтобы никто из близких ей людей не был убит или ранен.

Теперь в своих молитвах она упоминала и имя герцога.

Зоя знала, что, покинув ее, он унес с собой часть ее души.

Как бы ей хотелось, чтобы герцог остался! Сев после его ухода за фортепиано, она мечтала снова увидеть его, услышать его голос, ощутить эту странную дрожь, проникающую в самую душу и делающую ее его пленницей.

Теперь же лошади уносили ее все дальше от Санкт-Петербурга, и Зоя чувствовала, что они никогда больше не встретятся. И скорее всего герцог забудет о ее существовании.

Эта мысль причиняла ей невыразимую боль, но в то же время она не могла себе представить, что такое может произойти на самом деле.

Он появился в ее жизни так неожиданно, но в то мгновение, когда их глаза встретились, у нее возникло ощущение, что наконец-то после долгой разлуки, длившейся, вероятно, целые столетия, она встретила его опять.

Зоя даже не пыталась разобраться в том, что произошло. Она только знала, что это случилось. И музыка, внезапно зазвучавшая в ее сердце и передавшаяся пальцам, обрела новый смысл.

Изменились и ее молитвы. Когда она думала о герцоге, душа ее, казалось, расцветала.

Но теперь она покидала его, оставляла в Санкт-Петербурге. Может быть, он так никогда и не узнает, почему она уехала. Ей было больно, она чувствовала, как все ее существо стремится к нему через пространство, все больше отделяющее их друг от друга. Но Зоя тут же спрашивала себя, как могла она хоть на мгновение подумать, что может занимать хоть какое-то место в жизни герцога, хоть он и значил так много для нее самой?

Теперь она понимала, что хотела сказать мать, объясняя, почему она убежала с Пьером Баллоном, невзирая на свое положение в доме деда, роскошь и преимущества принадлежности к роду Стровольских.

Все это не имело никакого значения по сравнению с ее любовью. Но положение матери очень отличалось от ее собственного, думала Зоя. Мать полюбила человека, занимавшего более низкую ступень в обществе, чем она, а Зоя полюбила человека, который был выше ее во всех отношениях, человека с большими заслугами, другой национальности. Между ними пропасть — огромная, как расстояние от Земли до Луны.

— Я должна забыть его! — шептала Зоя, но знала, что это невозможно.

За три короткие встречи герцог пробудил в ее душе необыкновенное чувство, стал для нее целым миром. Она никогда не сможет его забыть и для остальных действительно останется Ледяной Девой, как ее прозвали.

Карета двигалась вперед. Они останавливались только чтобы поесть и сменить лошадей, ехали день и ночь, потому что Зое было опасно останавливаться одной на ночь на постоялом дворе. Ей рассказывали, что постоялые дворы в России очень неопрятные и грязные, полные вшей. А сейчас они могут быть полны солдат.

Чтобы немного поспать, они останавливались на час-другой у обочины дороги, кучер и верховые ложились прямо на землю, нагретую солнцем, и крепко засыпали. Просыпались они бодрые и готовые продолжить путь.

Постепенно Зоя привыкла к покачиванию кареты, ей стало казаться, что она отправилась в странствие, которому не будет конца. Стук колес заполнял не только уши, казалось, он вытеснил даже все мысли.

И вдруг, когда она подумала, что цель их путешествия уже близка, послышались далекие звуки выстрелов. Зоя увидела русские войска, которых становилось все больше и больше. Очевидно, они готовились к контратаке.

Девушка стала гадать, где это может произойти. Прошлой ночью во время остановки она спросила кучера, где они находятся. Тот показал на юг и сказал:» Бородино «.

Зная, что Бородино находится недалеко от Москвы, Зоя с облегчением подумала, как чудесно будет увидеть завтра или послезавтра отца. Девушка надеялась, что отец не покинул Москву и она не окажется одна в городе.

Его письма были такими спокойными и безмятежными, что она не могла поверить, будто он может уехать из Москвы. Конечно, он же не оставит свой оркестр!

На рассвете они продолжили свой путь, и Зоя снова услышала выстрелы пушек. Они раздавались далеко на юге. Девушка поняла, что битва, о которой говорили в Санкт-Петербурге, началась.

Зое теперь казалось, что ей грозят с обеих сторон: русские — потому что она француженка и французы — потому что она русская.

Она стала молиться о своем спасении, обнаружив, что молится также и о спасении герцога, хотя ей было совершенно непонятно, какая опасность может угрожать ему. Девушка была уверена, что герцог находится в Санкт-Петербурге.