Ледяная синева

– Хорошо, – сказала Саммер, расслабив руку, которую машинально сжала в кулак.

Через мгновение азиат убрал свою ладонь. В мерцающем свете фар проезжающих машин Саммер чётко видела его профиль. И никак не могла отвести взгляд. Он заворожил её. Такой красивый человек просто не мог быть убийцей!

Смущающая мысль. Саммер постаралась от неё отмахнуться.

– Куда вы меня везёте?

– Вы же хотели вернуться домой, верно?

Он выехал на шоссе, и Саммер прикрыла глаза, уверенная, что в конце концов умрёт. Но через мгновение они сбавили скорость, всё ещё в целости и сохранности, и она облегчённо выдохнула. Добравшись до дома, она закроет все двери, сорвёт с себя одежду, залезет в бочку и никогда оттуда не вылезет.

Саммер привыкла гонять на своём «вольво», и если бы она была за рулём, то доехала бы до своего маленького бунгало^[1] за пятнадцать минут. Незнакомец управился за десять. Остановился у захудалого коттеджа и не стал глушить двигатель.

С того момента, как они свернули на её улицу, Саммер отчаянно пыталась придумать предлог, чтобы избавиться от своего спасителя и не дать ему узнать, где она живёт. Напрасная трата времени, он и так это, оказывается, знал. Что было чрезвычайно странно – она не говорила ему своего адреса.

– Мы на месте, – заявил он и поставил машину на нейтралку. – Я бы проводил вас до двери, но, думаю, вы так ещё больше разнервничаетесь.

– Значит, вы вот так запросто позволите мне уйти? – спросила Саммер со смесью недоверия и надежды.

– Похоже, что так.

– И не станете рассказывать, кто вы и зачем следили за мной? Или откуда узнали, где я живу?

Он молча покачал головой.

– Наверное, мне следует радоваться такой удаче? – спросила Саммер, потянувшись к ремню безопасности.

На этот раз незнакомец её не остановил и не шевельнулся, когда она открыла дверь и вылезла из машины. Саммер ещё немного шатало, но ей удалось это скрыть, когда она на мгновение крепко вцепилась в дверь. Марку машины – низкой, отполированной и быстрой – она так и не определила. Да уж, истинной калифорнийкой её не назовёшь, машины её совсем не интересуют. Придётся хорошенько подумать, что именно рассказать полиции, но прямо сейчас её мозги совсем не работали.

За все двадцать восемь лет жизни мать Саммер не научила её ничему стоящему, но Хана привила ей хорошие манеры, и о них не следовало забывать, независимо от обстоятельств. Цепляясь за дверь, Саммер наклонилась и вгляделась в сумрак машины.

– Э-э… Спасибо, что спасли мне жизнь, – неуклюже пробормотала она.

Красивые полные губы мужчины дрогнули в едва заметной улыбке.

– Пустяки, – откликнулся он. Печальная правда заключалась в том, что это он и имел в виду. Её жизнь была для него пустяком. «Не то чтобы это имело значение», – напомнила себе Саммер. Она предпочитала быть невидимкой.

Саммер чувствовала его взгляд, пока шла по узкой дорожке к входной двери. Её охватили знакомые чувства посягательства, вторжения и одновременно защиты. Все три составляли безумную комбинацию, и она не совсем понимала, откуда взялось чувство защищённости. Может, просто потому, что он сначала спас её и лишь затем напугал?

Саммер заперла за собой дверь на три замка и прислонилась к ней, чтобы отдышаться. Услышала шум машины, уезжающей… из её жизни. Напряжение наконец оставило её, колени подогнулись, и она осела на пол, прижавшись к дверному косяку и опустив голову на колени. По телу её прошла дрожь.

Саммер понятия не имела, как долго сидела у двери, свернувшись калачиком, охваченная бессмысленной паникой… Но, по крайней мере, она не плакала. В последний раз она плакала в пятнадцать лет, когда ей сообщили, что Хану сбила машина. И за прошедшие с того дня тринадцать лет она не пролила ни единой слезинки и собиралась продолжать в том же духе.

Что ж, хватит жалеть саму себя. Саммер вцепилась в дверную ручку и поднялась на ноги, стараясь не обращать внимания на лёгкую дрожь в ногах. Она выглянула из окна, но не заметила никаких следов сверкающего спортивного автомобиля с низкой посадкой и своего безымянного спасителя. Он уехал. Если бы только можно было избавиться от чувства, что его глаза всё ещё наблюдают за ней!

Она включила свет и поморщилась из-за его ослепляющей яркости. Прямо сейчас полумрак был бы предпочтительнее, но в тени её подстерегали разные ужасы, а она не собиралась и дальше бояться. Однажды Саммер уже столкнулась с подобным, и вновь расклеиваться не входило в её планы.

Ступни болели, и она запоздало поняла, что где-то потеряла туфли… дорогие, но неудобные… Ну и скатертью им дорога! Нужно выбросить и одежду – избавиться от всего, что напоминало бы об этом отвратительном вечере. Но сначала она должна съесть что-нибудь – что угодно! – выпить бокал вина и постараться освободиться от навязчивого чувства, что незнакомец опять наблюдает за ней.

На мороженом «Бен энд Джерриз»^[2] появились ледяные кристаллики, у малинового йогурта закончился срок годности, сыр заплесневел. Саммер не смогла найти штопор, а единственная бутылка пива, стоящая в холодильнике, была марки «Саппоро»^[3]. Нет уж, спасибо! Она не хотела даже думать ни о чём японском, поэтому отвернулась от холодильника и прошла в гостиную, отодвинув экран-ширму^[4].

Саммер ничего так не желала, как сорвать с себя одежду и залезть в бочку с горячей водой, но Хана-сан хорошо её воспитала. На кровоточащих ступнях остались пятна от травы, и ей хотелось почувствовать, что этот вечер действительно закончился до того, как вода окутает её блаженным теплом. Саммер быстро приняла душ и забралась в большую кедровую бочку, которая стояла рядом со спальней.

Блаженство… Она закрыла глаза и позволила тёплой, исцеляющей воде окутать себя. На несколько минут все мысли и тревоги исчезли. Несколько благословенных мгновений покоя она могла просто жить…

Пытаясь одновременно избавиться от абсурдного чувства, что где-то там её незнакомец по-прежнему наблюдает за ней.

 «Для умной женщины Саммер Хоторн раздражающе безмозгла», – думал Така, обходя бунгало сзади. Он уже осматривал дом несколько дней назад и знал, какой ненадёжной была система безопасности. К ней в дом недавно вломились, а она до сих пор не предприняла никаких мер для своей защиты. Все три замка на двери чёрного хода легко взламывались, цепочка рвалась одним хорошим ударом, к тому же ни датчиков движения на улице, ни сигнализации. Така мог бы скользнуть за дом и спрятаться там в разросшемся кустарнике, и никто бы этого даже не заметил.

Шторы в доме тоже производили жалкое впечатление. Оттенка псевдо-азиатской синтетической рисовой бумаги и совершенно бесполезные. Саммер оставила зажжённым свет на кухне и в гостиной, когда зашла в ванную комнату. Выйдя оттуда мокрая и нагая, она залезла в деревянную бочку и с видимым блаженством закрыла глаза.

Значит, можно с уверенностью предположить, что она не лгала: урны Хаяси у неё нет. Он провёл достаточно тщательный поиск, когда последний раз был здесь – конечно, гораздо более аккуратный, чем головорезы Сиросамы. Вряд ли бы он пропустил урну, хоть и не искал её в тот момент специально. Ибо был уверен, что она уже в музее.