Ледяное сердце
Шрифт:
Я просто устала глотать солёные слёзы по ночам. Может, я просто устала чувствовать боль или стала слишком бесчувственной, поэтому чувствую только её? Хотя это какая-то глупость по факту, но сейчас это кажется разумным.
3:15 ночи, а я вновь глотаю солёные слезы и роняю их на клавиатуру ноутбука. У меня в голове возникает только один вопрос: «Для чего я это делаю?». Для чего смотрю старые снимки с Волковым, для чего слушаю древнейшую музыку, которая связана только с ним? Самое странное, что я знаю ответ на этот вопрос.
Он сломал меня. Опять. Единственный человек, который смог пробиться сквозь моё «Ледяное сердце». Причём дважды. Первый раз в детстве, когда уехал и оставил свой прощальный «подарок», а
От ненависти до любви один шаг. Это я уже проверила, а вот от любви до ненависти сколько шагов? Сколько мне нужно ещё преодолеть, чтобы вновь возненавидеть его? Один, два, сто или невозможно ненавидеть, когда любишь? Хотя, это, наверное, самая сильная любовь, когда ты живешь человек, не представляешь жизни без него, но при этом готов придушить его при каждом удачном случае. Я поняла одно: любовь – это далеко не «бабочки в животе», это не радость и окрылённые чувства. Любовь – это тогда, когда ты кричишь на человека, называешь его последними словами, посылаешь, зовёшь его по фамилии, когда человек тебя может ужасно бесить, когда проклинаешь и говоришь, что терпеть не можешь, когда порой хочется огреть его чем-нибудь по голове. Это и есть неподдельная любовь, а не ваши «ути-пути, зая, солнце», ведь под каждым вашим словом искренние эмоции, а не подделка, ведь под некоторыми «пошёл ты, или ненавижу тебя» скрывается истинная и самая сильная любовь.
А вот и «свежие» фотографии. Чтобы вывести меня хоть как-то из депрессии сразу после больницы, Антон не придумал ничего лучше, чем завалиться ко мне в комнату с Андреем, включить фронтальную камеру и начать фоткать всё, что попадалось в поле её зрения. А так как возразить я им не могу, то они наглым образом пользуются этой ситуацией. Мой братец сделал снимком пятьдесят, если не больше, из которых большую часть я просто удалила. Ибо они были либо размазаны, либо настолько ужасны, что просто меня пугали. Есть несколько вполне адекватных и весёлых. В основном на каждом снимке я закрыла себе лицо, а Волков корчил рожи, Тоха же просто ржал. Но есть одна фотография, которую следовало бы удалить ко всем чертям и не вспоминать, как страшный сон. Но каждый раз, начиная пересматривать все фотографии, я останавливаюсь именно на ней. Под конец этой «фотосессии» мне просто надоело толкать Волкова с кровати, поэтому я просто надела наушники и углубилась в чтение какой-то книги. И именно в этот момент это чудо-юдо решило закинуть свою ручонку мне на плечо и резко поцеловать куда-то в район виска. В конечном итоге от неожиданного удара с моей стороны, он упал на пол, а я в считанные секунды оказалась возле открытой двери и показывала им обоим на выход. Последнее, что я услышала, было ворчание Волкова что-то вроде: «Буду мстить».
После просмотра фотографий в первый раз я даже не обратила на неё внимания, а вот при втором разе я на ней задержалась. Если я думала, что она совершенно не получилась, то я глубоко ошибалась, ведь даже при том условии, что я резко подняла голову, начала бить Волкова рукой в то место, куда дотягивалась. Антон опередил все эти действия и запечатлел момент, когда я всё ещё смотрела в книгу, а губы Андрея находились возле моего виска. Было, похоже, что мы встречаемся и у нас всё отлично и только от этой мысли у меня на глаза наворачивались слёзы. Сколько раз я выделяла папку со всеми этими фотографиями, а на экране выводилась надпись: «Вы действительно хотите безвозвратно удалить эту папку со всем содержимым?». Вот и сейчас на экране этот вопрос. Хочу? Да, очень сильно, удалить всё ко всем чертям. Но как удалить из памяти все эти моменты? Как вновь собрать несуществующее сердце в единое целое? В очередной раз захлопываю ноутбук, но на этот раз с моей помощью он с грохотом падает на пол. Плевать, если разбился, плевать, что бабушка меня убьет за него, просто на всё плевать. Всё надоело. Всё бесит. А завтра ещё и этот чёртов итоговый концерт, а через несколько дней чёртов Новый год. Не хочу. Ничего не хочу. Плевать, останусь дома, всё равно никто не заметит моего отсутствия.
Опять проснусь завтра с опухшими глазами и пусть. Никто не увидит. Не думаю, что Антон с Андреем вообще вернутся домой ночевать. Наутро получат по голове, но это их мало волнует. Организм требовал сна, поэтому все мысли улетели из моей головы, и я смогла заснуть раньше четырех часов утра. Рекорд за последние месяцы.
Сон – это хорошо, единственная вещь, которая посещает меня каждую ночь хотя бы на пару часов, но вот выспаться
мне и сегодня не дали громкие крики Лилит:– Серебрякова, ты совсем охренела, мать твою?! Время час дня, а ты спишь! Какого чёрта, а?! Сегодня концерт и ты на него пойдёшь, а если скажешь, что не хочешь, то получишь по своей тупой голове! Поднялась с кровати, быстро!
Вот никогда не понимала, как можно так громко орать, не повторяться так ещё и не охрипнуть. Мне бы вот так. Ну, а так как я слышала это сквозь сон, то просто натянула одеяла на голову и пробубнила:
– Я сплю. Отвали. Мне и тут хорошо.
– Хорошо? Отлично. Сейчас будет ещё лучше. Сама виновата.
После я услышала, как открылась дверь в ванную, включилась вода и резко наступила тишина. Это пугало, но сонный мозг не хотел воспринимать информацию. Через минуты три, когда я вновь начала проваливаться в сон, с моей головы сорвали одеяло и вылили ледяную воду прямо на голову.
– А-а-а, Власова, твою на лево. Ты чего творишь?! Ты сволочь. Я тебя прям ненавижу, ей-богу. Убила бы, если бы дядя не был шишкой в ментуре.
Теперь моя очередь орать на эту идиотку с вазой в руках. Я уже давно стояла на ногах и гневно смотрела на свою подругу.
– Высказалась? Сама виновата, у нас времени в обрез, а ты тут спишь! Быстро в душ, я тебе платье притащила новое. И без возражений. Ты у нас не разговариваешь и, если бы не эта волшебная комната, то, что ты начала говорить, узнали бы все, – она села на сухую часть кровати и подмигнула мне.
Сволочь малолетняя, а не подруга. Разговаривать я начала через пару недель после того, как вновь начала играть на гитаре. Голос вернулся как-то сам. Дома никого не было, я играла на гитаре и по привычке начала напевать слова известной песни. Первое время это получалось машинально, что я даже не понимала этого. Всё бы так и продолжалось, если бы однажды Лилька не открыла дверь своим ключом, который ей дала бабушка, а то вдруг я с собой что-нибудь сделаю, и застала меня за моим любимым занятием. Сначала она что-то говорила, а я не понимала, что вообще происходит, а потом постепенно до моего сознания дошло, что голос вернулся, а я сижу и пою. Мы договорились, что это будет нашим маленьким секретом. И теперь этот маленький секрет мечтает вырваться наружу.
Стоя под струями воды, я поняла, что не хочу, чтобы Лилит «сводила» меня с Андреем. Мне вдруг захотелось попробовать сделать это самой. Сделать так, чтобы не я одна страдала, но и он хорошенько помучался. Я взяла свой любимый шампунь с апельсином, намылила волосы и смыла пену с головы. Не знаю почему, но у меня есть дурацкая привычка мыть голову несколько раз в промежутке в пять минут. И вот после второго мытья, я надела халат пока на голое тело и, опустив голову вперед, начала вытирать прилично отросшие волосы.
– Какого…? – договорить я не успела, так как резко выпрямилась и подлетела к зеркалу.
– Какого чёрта?! – если бы не изоляция комнаты, то сбежались бы все в доме.
– Ты чего орё… – и тут Лиля встала на месте и замолчала. Кажется, шок проявляется у каждого по-разному. Я кричу, а Лиля стоит и молчит с открытым ртом.
А причиной нашего «шока» являются мои волосы, которые только полчаса назад были почти рыжего цвета стали практически белыми. Ну, как белыми. Местами, с вкраплениями рыжего цвета. Я схватила с полки бутылку с шампунем и прочитала на ней «замечательную» надпись: «А вот и месть пришла».
– Волков! Ты труп, скотина, – я уже хотела пойти и навешать ему по морде, но меня остановил громкий голос Лили.
– Стоять на месте! – Я посмотрела на неё, как на больную, ибо я хотела крови, много крови и именно Волкова. – Во-первых, ты голая, во-вторых, у нас мало времени, и в-третьих, надо придумать, что сделать с волосами твоими. Села на кровать, включила свои мозги и начала думать!
Я села на сухую часть кровати, и мой взгляд наткнулся на белую прядь, которая лежала на груди.