Ледяной город

Итак, Аддисон почерпнула из писем Констанс достаточно много для того, чтобы описать в романе события именно так, как они в действительности и происходили, — даже не подозревая об этом! А Римин отец усмотрел в этом враждебный, предательский поступок.

Что, если причиной разрыва послужило не третье убийство, а первое? Надо было с самого начала полагаться на мнение Максвелла. В конце концов, он профессионал.

— Вы еще здесь? — спросил Максвелл.

— Да.

И Рима поведала ему, что было два Бима Лэнсилла, один из них — хороший муж, хороший отец, вообще хороший человек. Не надо смешивать Холи-Сити с «Ледяным городом». Ее отец провел б ольшую часть своей жизни в самых адских местах. И если он невольно послужил причиной гибели Богана, то так и не оправился от этого до конца своей жизни.

«Ты хочешь, чтобы тебя потом вспоминали такой, какой ты была? Или чтобы о тебе думали лучше?» — однажды задал вопрос отец. Рима сделала выбор, который устроил бы его. Она изобразила мудрого, мужественного, самоотверженного человека, каким Бим Лэнсилл представал в своих колонках, — так, словно это была вся правда. Затем нажала на кнопку «Предложить изменение».

— Вижу, что Бим Лэнсилл, который был вашим отцом, не мог никого убить, — напечатала она и заставила Максвелла произнести это, а потом спросила: — Вы знаете, что я немного влюблена в вас?

Пена в пивной кружке опала, уровень жидкости понизился, хоть Рима ничего и не пила. Бармен долил ей пива — точно так же, как наливал, и удалился так же, как в первый раз.

— Кое-где в Интернете мы занимаемся сексом, — продолжила она. — Нежно и утонченно. — Конечно, Рима говорила наугад: вполне возможно, что они делали это грубо и извращенно. Просто она хотела быть учтивой. — Только я там моложе, и меня зовут Рима.

— Про секс я не говорю.

— Это лишь пока. Знаете, почему я люблю вас? Дело в том, что однажды я уйду. Но непременно вернусь.

— Возвращайтесь, Ирма. Мы поболтаем еще.

— Я буду заходить часто, — пообещала Рима.

Она была нужна Максвеллу как воздух. Если оставить его на попечение Аддисон, он не будет говорить вообще ни о чем.

(3)

Рима написала письмо и стала глядеть в окно, надеясь, что появится Кенни Салливан. День был солнечным, океан — глянцевито-зеленым. Никогда еще опасные бактерии не казались Риме такими прекрасными. На волнах качалась лодка с желтым парусом. Пляж был полон народу.

Скорч и Коди стали подниматься по лестнице вместе с таксами, остановившись на полпути, чтобы собаки передохнули перед финальным рывком к вершине. Они держались за руки. Парус реял за их спинами желтым облаком. Красная шевелюра Скорч сверкала на солнце.

Над головой у Римы послышались шаги местного привидения. Может, то была женщина, уцелевшая после Команды Доннера, а может — Санта-Клаусы, целый полк Санта-Клаусов в унтах.

Риме сопутствовала удача: в окне показался Кенни Салливан. Она выскочила наружу, чтобы встретить его у почтового ящика. Подбежали Беркли и Стэнфорд, высунув языки, — вдруг в руках у Римы что-то съедобное?

Кенни не должен был забирать письмо, и Рима собиралась объяснить ему это. Конверту без адреса и марки, с надписью «Памеле Прайс», следовало покоиться в почтовом ящике, пока его не вынут оттуда, даже если это случится через неделю или две.

— У вас есть друг по переписке. Это же прекрасно, — заметил Кенни. Возможно, он был прав, но возможно — нет.

Рима пошла обратно и на мгновение увидела «Гнездо» таким, каким оно предстанет при ее отъезде. Дом терялся вдали: бело-голубой, с крутыми крышами, террасами, эркерами, черепицами и всеми четырьмя этажами, он становился очень маленьким, очень далеким, очень давним.

Вот что написала Рима:

Уважаемая Памела!

Было очень приятно побеседовать с Вами, но я решила ничего не говорить об этом Аддисон. Надеюсь, Вы согласитесь со мной: лучше не ворошить прошлое. Мне очень жаль, что Ваша постановка не состоится. Уверена, все прошло бы великолепно.

Прошу Вас позаботиться о Томасе Гранде. Что бы ни случилось, он-то уж точно невиновен.

Искренне Ваша,

Рима Лэнсилл.

БЛАГОДАРНОСТИ

Я хотела бы поблагодарить:

«Боги-букс» — за кресло, сидя в котором, я написала б ольшую часть этой книги; Дуга Кауфмана, Макса Мэсси и Марка Неммерса — за то, что заставляли меня работать (и пекли мне печенье); Стэна Робинсона, который сидел в соседнем кресле и писал собственную книгу, подавая мне пример;

Тома Стэнтона, владельца фабрики художественного стекла в Холи-Сити, — за экскурсию по городу, за информацию про секту, в том числе за статьи и фотографии, и вообще за прекрасно проведенное время;

моих технических консультантов: Сьюзен Гроппи, Джейсона Стоддарда и безупречного Тэда Чана;

Гэвина Гранта и Ричарда Батнера — за мудрые подсказки и вдохновенные находки, часть которых я перенесла в эту книгу;

Сьюзен Уиггз — за похищенные письма;

Джейн Гамильтон, Гейл Цукуяму и Дороти Аддисон, чудесных женщин, которые на ранней стадии процесса давали мне бесценные советы и моральную поддержку, равно как и очень занятые Шон Стюарт, моя дочь Шеннон, мой сын Райан, моя невестка Кристи и мой муж Хью. А также Беркли;

как всегда, участников моей писательской группы — за то, что мужественно помогли мне разобраться с кусками из середины, так и не увидев конца, в особенности Алана Элмса, Дебби Смит, Сару Страйк, Дона Кочиса, Клинтона Лоуренса, Бена Орлова и Ксандера Кэмерона;

за помощь с книгой в книге — участников литературной мастерской Рио-Хондо: Уолтера Джона Уильямса, Дэниэла Абрахама, Эйлин Ганн, Тимми Дюшана, Джея Лейка, Джеффа Лэндиса, Мэри Турзилло, Лесли Уот;

за помощь в окончательной отделке текста, более существенную, чем я предполагала, — блестящих писателей и читателей: Робба Формана Дью, Морин Макхью и Келли Линк. Каждый говорил что-то свое, и все это пошло мне на пользу;

легендарной Мэриан Вуд — за помощь абсолютно во всем, чудесной Венди Уэйл и всему агентству «Уэйл», а также изумительной Энн Джардин, сделавшей для меня очень много — по-крупному и по мелочам.

Я благодарна всем им больше, чем могу выразить.