Ледяной Король

– Я тут вообще не причем. Говоришь о дружбе, а сама первая всегда подначиваешь нас своими вопросами о совершенстве мира? Ты сказала, что сделаешь нас сильнее, так скажи, что станет с нашими мирами? Мы будем жить и процветать? Возвысимся и достигнем высот прогресса? Ты же сама молчишь...

Она действительно молчала пока я говорил, в глазах снова пропал интерес ко всему происходящему. Голос ее стал холодным и стальным.

– Нет. Ничего из того, что ты перечислил с вашими мирами не случится. Если это были мечты одного из вас или же обоих в целом, оставьте эти бесплотные надежды. Все эти мечты не более чем песок в пустыне за этим дворцом. Также неизменные и столь же бессмысленные для существования...

– она замолчала и в этот момент я заметил, как на лице Гильгамеша промелькнула злоба, а Энкиду оскалился, меньше мгновения... прежде чем она добавила...
– Однако, шанс выжить и попробовать достичь вершины есть у каждого... в этом истинный смысл жизни, разве нет? Но...

Она вдруг поднялась с коленей и встав, потянула руки к Гильгамешу.

– Потанцуешь со мной, а взамен я начну учить вас высвобождать силу Короля...
– и я заметил, улыбка у нее снова стала безумной.

Она совершенно не умела танцевать, спотыкаясь и тыкаясь носом Гильгамешу в грудь, наступая ему на ноги. Но надо признаться и он был танцором никаким, она хотела научиться танцевать и кружиться. И мне не удалось этого сделать, только Харэ сделал это... но до начала времени Харэ...

– Эй, Гильгамеш, у тебя же есть Боги, верно? Ты ведь веришь в них?

– Да... так и есть...

– И ты веришь в то, что они тебе помогут, если ты что-то пожелаешь, верно?
– она остановила его, улыбнулась. Начало конца.

– Отправляйся тогда в страну кедров вместе со своим дорогим другом Энкиду, победи великана, охраняющего этот священный лес... затем сруби деревья... привези их в Урук, и построй из них храм своей самой любимой Богине...

Он не понимающе смотрел на нее.

– Да, да так и сделай, а когда храм будет выстроен... попроси у как... ее там звали... Иннана кажется... да... попроси у нее, чего захочешь. И тогда мы с Риэминором посмотрим стоил ли этот поход столько сил... а еще ты наконец поймешь, что значит использовать силу Короля.

А потом она вместе со мной уехала в Атлантиду, и мы вернулись тогда, когда Гильгамеш уже вернулся... слава его приумножилась, храм из белого кедра был построен, а его друг Энкиду умирал. И я понял, зачем она дала ему это задание и вообще все это затеяла, это было похоже на произошедшее со мной в Ашнуре. Сейчас она проделывала с ним точно такой же фокус. Она показывала бессилие выдуманных Богов и не способность людей творить чудеса.

Когда мы вновь вернулись, Гильгамеш изменился до неузнаваемости. Энкиду был для него ценным другом, и потеряв с ним связь... он будто отдал часть себя. Он похудел и осунулся, отрастил бороду, снял с себя золотые доспехи, забросил государственные дела и только оплакивал ушедшего из этого мира Энкиду.

– Вот посмотри, что бывает, когда у Короля появляется кто-то дорогой его сердцу... он перестает им быть, - шепнула мне она, глядя на его страдания.

Увидев нас, Гильгамеш вскочил и подбежав, начал трясти ее ворот плаща.

– Верни его! Оживи его! Он умер! Но я же сделал, все как ты просила! Убил великана, привез кедр и построил храм! И когда время пришло... я попросил Богов оживить Энкиду! Но они не услышали мой зов!

Она оставалась совершенно спокойной.

– Ну ты же не меня просил его воскресить, верно? Чего ты теперь так расстроен. Боги не слышат ничьих молитв и ничьи желания не исполняют. Они пируют и весело живут обычной жизнью в своих пантеонах и им наплевать на вас. Вы люди придумываете им имена, строите храмы, оживляете их, давая им жизнь своей верой и возлагая на них надежды, обожествляете... порождая глупость и разрушение собственных желаний. Истинный Король знает это... и у Короля, который сидит на троне, Богов быть не должно. Это и есть твоя сила, однако ты неправильно пользуешься ей. Вот тебе урок... который должен был хоть что-то прояснить в твоей голове.

Он отпустил ее, в глазах Гильгамеша стояла боль утраты и ничего более. В топку ненависти нужно было забросить побольше угля.

– Тогда верни его. Здесь и сейчас. Ты же всемогущий дракон. Верни его мне. Это мое желание, исполни его!
– с готовностью произнес он... вот они, слова, словно угли, брошенные в топку этой ненависти. Предсказать ее ответ было не сложным.

Конечно, потом она долго была с ним наедине, успокаивала его и всячески пыталась доказать, что права. Возможно, я подозревал, что они были близки в духовном плане, ему она всегда нравилась ... ход ее мыслей и чистота ее логики всегда привлекали Гильгамеша, искавшего истину. Но это все равно не помогло.

– Нет. Я не сделаю этого. И дело не только в том... что я ограничена этим телом. Это было бы лишь бесплотным желанием тебя утешить и дать надежду, которой суждено умереть. Нет, я не сделаю этого... потому, что тебе, Гильгамеш, заплатить за это желание нечем. Отнятую жизнь можно вернуть только при одном условии... отдать взамен другую. В вашем с Энкиду случае сразу ясно, что равноценной платой за его жизнь будет твоя. Если ты готов, я открою тебе портал в мир Ночи, и ты можешь отправляться на его поиски, однако вернется кто-то один из вас...

Гильгамеш действительно был преданным и ей и Энкиду и самому себе. И все же решил отправиться в страну мертвых, чтобы вернуть своего друга. Но теперь, зная на что она способна, он больше не верил в нее. Перед своим путешествием он пришел ко мне с непоколебимой решимостью, но дрожащими руками...

– Я понял... друг мой, она настоящее зло... Риэминор, прошу тебя... давай убьем ее. Давай убьем Лилианну.

2.

Первая Вселенная. Королевство Шумер. Город Урук.

Мы пригласили ее погулять за город в пустыню, на удивление легко она согласилась. Она не врала, когда говорила, что ничего не узнавала о жизни Лилианны и ничего не стала узнавать даже после того, как наш разговор состоялся. И все же я ощущал, что она слишком легко согласилась пойти на эту прогулку, будто знала наперед о том, что мы задумали. И много лет спустя после окончания первой войны я понял, что действительно знала... наслаждалась нашей беспомощностью.

Мы взяли двух белых лошадей, которых Гильгамеш любезно подготовил. Он нервничал и это было заметно, учитывая, что после того случая она была к нему безмерно расположена. Он колебался и его душевное состояние было близко к умопомешательству.

– О, погода прекрасная! Пустыня все же красивая...
– я ехал позади них. Гильгамеш с девочкой на другой лошади.

– Я рад, что тебе нравится, Лилианна, - спокойно произнес Король Урука и в тоже время обернулся ко мне. Я кивнул.

– Кажется будто бы ты в печали? Мы ведь договорились, что твой траур уже закончился? Риэминор вон тоже и-за тебя грустит.

Я больше ничего не боюсь. Я больше ничего не желаю, кроме того, как убить ее.

– Лилианна, - лошади остановились. Гильгамеш развернул коня, и мы поравнялись. Теперь она смотрела на меня.
– Ты хотела узнать о том, кто была для меня девочка, в чьем теле находится часть твоей души?

– Сейчас самое время, да?
– ее глаза не выражали удивления, Гильгамеш опустил голову.

– Боюсь другого времени может уже и не быть.

Почему она не остановила нас? Могла бы... но не захотела, дала начаться войне...