Ледяной огонь магии

— Я знаю, как это работает. Поверь мне. Но от этого ситуация не становится более справедливой.

Феликс пожал плечами.

— В любом случае, Грант прав. Нам следует поскорее уйти, прежде чем всё станет ещё хуже. Давай уже.

Он сунул руки в карманы брюк и прошёл мимо меня. И в этот момент я поняла, что до сих пор упускала из виду.

У Фелкеса больше не было с собой красного подарочного пакета. Его несла Дея, когда ушла. А в её светлые длинные волосы была заправлена красная роза.

13

Пока мы возвращались к внедорожнику, я ничего не сказала Феликсу о своих подозрениях по поводу него и Деи.

Грант и Девон ждали нас в машине с уже заведённым двигателем. Когда я забиралась на задние сиденье, Грант бросил на меня негодующий взгляд. Видимо, он всё ещё злился из-за возможно вызванных мной проблем. Но мне было всё равно. Оно того стоило, увидеть боль в глазах Блейка.

На этот раз даже Фелкс молчал, и мы в тишине вернулись в особняк. Там Феликс пробормотал о необходимости проверить что-то в зелёной лаборатории и поспешил прочь. Девон тоже исчез, а Грант сказал, что ему нужно поговорить с Клаудией о том, что произошло.

Я вернулась в свою комнату и плюхнулась на кровать. Вытащив телефон, я написала Мо, попросив перезвонить, чтобы я могла рассказать ему о встрече с Блейком. Но он не ответил. Вероятно, он был занят в лавке, пытаясь продать туристам безвкусные скульптуры для сада, в которых те не нуждались и не могли себе позволить. Внезапно я почувствовала пронзившую меня тоску. Ещё неделю назад я была бы с ним в Раззл Даззл и обсуждала новую работу, которую он мне проучил. Но сейчас всё было иначе, к добру или худу.

Я удивилась тому, как эта мысль меня расстроила.

Поскольку мне не чем было заняться, я долго принимала горячий душ, израсходовав ещё больше шикарного мыла и лосьона в ванной комнате. Надев свежую футболку и брюки-карго, я вернулась в спальню. Потом направилась к туалетному столику, чтобы завязать конский хвост…

— Значит это ты новая девчонка, — произнёс тихий, гнусавый голос. — Ничего себе.

Вздрогнув от неожиданности, я схватила прислонённый к туалетному столику меч и резко повернулась, задаваясь вопросом, кто был в моей комнате и чего хотел.

Но никого не увидела.

Я обвела взглядом всю комнату, от начала до конца и от одной стены к другой, но она была пустой. Как и балкон.

— Я здесь, красотуля, — снова раздался гнусавый голос.

Движение слева привлекло моё внимание, и только в этот момент я вспомнила о пикси. Похоже, он наконец-то решил выйти из дома и наладить контакт.

Я положила меч на кровать, подошла к столу, на котором стоял его дом, и наклонилась, чтобы наши глаза были на одном уровне. Тини, черепаха, дремала на солнце, поэтому я сосредоточилась на пикси.

На нём были чёрные ковбойские сапоги с заострёнными серебряными подносками, изношенная белая майка и боксеры в синюю полоску, похоже, покрытые горчицей, кетчупом и другими пятнами. Для парня, который был всего пятнадцать сантиметров ростом, с его песочного цвета волосами и ярко-синими глазами, он был красив. На его щеках была золотистая щетина, как будто он не брился несколько дней.

Он развалился на крошечном, шатком садовом стуле на переднем крыльце своего деревянного трейлера, вытянув перед собой ноги и с банкой медового пива в руке. По крайней мере, я предположила, что это пиво, поскольку банка выглядела точно так же, как те, что были разбросаны по двору. Я сморщила нос от кислой вони, исходившей от него. Во всяком случае, он вонял медовым пивом, и, похоже, был на прямом пути в следующий запой.

— Должно быть ты Оскар.

Пикси допил пиво, раздавил банку в руке и выбросил. Она попала в другие остатки алюминия в саду, отбросив их в сторону, словно кегли, и дребезжа прокатилась по траве.

— Ага. Везёт же мне.

— Меня зовут Лайла…

Он поднял руку, прерывая меня.

— Позволь мне остановить тебя прямо здесь, красотуля. Нам нужно с тобой кое-что прояснить.

— Что, например?

Он сердито на меня посмотрел, а его голубые глаза вспыхнули.

— Прежде всего, сотри эту снисходительную улыбку со своего лица. Я не твой питомец, и не игрушка, к которой можно относиться небрежно.

— А я такого никогда и не го…

— Я ещё не закончил, — выпалил он. — Я пикси и горжусь этим. Но лишь потому, что меня случайно выбрали быть твоим пикси, не означает, что мне должно это нравиться.

— Хорошо…

Его взгляд стал ещё интенсивнее.

— Эшли Варгас была моей подругой. Милая, вежливая, хорошая девочка. Она не заслуживала умереть в каком-то убогом ломбарде.

— Нет, не заслуживала, — тихо согласилась я.

Он бросил на меня пронзительный взгляд, будто не был уверен в том, насмехаюсь я или нет. Но я не насмехалась. Не стала бы, особенно, когда тема касалась такого вопроса. Даже у меня были свои границы.

— Я слышал, как ты прошлым вечером разговаривала со своим приятелем Мо, — объяснил Оскар. — О том, какой это для тебя прекрасный шанс. Ты же на самом деле не веришь в этот вздор, верно?

Я не ответила. Часть меня поверила Мо, или, по крайней мере, хотела поверить, когда он сказал, что это мой шанс чего-то добиться. Наконец делать то, чего желала бы для меня мама.

Оскар расценил моё молчание как согласие.

— О, ты поверила. Ты действительно в это поверила. Просто замечательно!

Пикси хлопнул себя рукой по колену и рассмеялся, хотя смех был пьяным. Я посмотрела на банки из-под пива, задаваясь вопросом, сколько он уже сегодня опрокинул. Из-за того, что они были такими маленькими, пикси быстро пьянели. Вот почему они пили медовое пиво, в котором в основном был сахар и почти никакого алкоголя. Интересно, с каких пор и как часто Оскар топил свои печали в алкоголе и почему изливал свой гнев на меня. Мы встретились всего две минуты назад, но он уже ненавидел меня.

Наконец его безрадостное хихиканье стихло.

— Не волнуйся. Я выполню свой долг, — последние слово он выдавил с трудом. — Я буду стирать и убирать, и следить за тем, чтобы у тебя было всё необходимое. Но на этом всё.

— А разве я от тебя требую что-то ещё?

У него от удивления отвисла челюсть, затем он с подозрением посмотрел на меня, а в его голубых глазах снова вспыхнул гнев.

— Давай кое-что проясним полностью, красотуля, — выпалил он. — Мы не друзья. И мы никогда не станем друзьями, поэтому давай забудем про весь этот театр со знакомством, хорошо? Это избавит нас обоих от многих неприятностей.