Ледяной плен Нортгейла

Появился ветерок. Мимо медленно пролетела бабочка, лениво махая крыльями. Девушка замерла и с ужасом наблюдала за движущимся насекомым. Тишина постепенно заполнялась звуками.

– Убегай! – Её горло сдавило.

– Выйди замуж за того принца. Обязательно будь счастлива и… позаботься о моей матери.

Кириэн поцеловал Элизу в щёку и медленно отстранился. Но она продолжала хвататься за него руками. Время ускоряло движение. И вот уже всё вернулось обратно.

– Пора. – Кириэн оттолкнул девушку.

Она упала. Услышала голоса, но безотрывно смотрела только на него.

В эту минуту для принцессы мир словно замер. Ветер в волосах любимого, капля горькой любви, падающая на грудь, его печальный взгляд и вымученная улыбка. Специально для неё, чтобы подбодрить и попрощаться. Кириэн расправил руки и нырнул спиной в пропасть. Он решил уйти так. Выбрать свою смерть.

За магом полетели стрелы. Крик женщины и безутешные рыдания.

В глазах Элизы мир померк. В ушах звенело. Она подползла к краю. К тому, где только что стоял любимый. Посмотрела вниз. Море покрывалось льдом. А под ним красное пятнышко. Стрелы, звеня, втыкались в морозное полотно. Руки не выдержали, и она рухнула на траву.

– Попал! – выкрикнул один страж.

– Он не жилец. Не спасёт его магия. Сам же от своего льда и захлебнётся, – сказал другой.

Их фразы доносились до Элизы. Сердце отказывалось верить, что Кириэна больше нет. Слёзы жгли глаза.

Сзади раздался голос отца:

– Только болезнь Саороса сделает тебя королевой. Ты. Сплошное. Разочарование.

– Ваше Величество, а с женщиной что делать?

– Разберитесь с ней. Каждый, кто поможет магу, будет наказан так же сурово, как и сам маг. Пусть все знают: помощь этим отродьям карается смертью.

Элиза хотела прокричать, чтобы отец остановился, но голос не слушался и она только замычала.

Град стрел пронзил тело женщины, а Элиза так и лежала, не в силах даже пошевелить рукой. Произошло нечто ужасное, но её разум не соглашался в это верить. Она хотела встать, убить всех, бросить проклятья отцу, но даже прошептать ничего не получалось. Словно рыба, Элиза хватала ртом воздух, всхлипывала и содрогалась.

Король закашлялся. На этот раз сильно. Принцесса слышала его хрипы, топот охранников, их бурные возгласы. Видимо, Эдгару стало плохо. Но она не оборачивалась, смотрела на бездыханную женщину. Элиза никого не смогла спасти.

Чьи-то руки подняли её и понесли. Стража усадила на лошадь, но девушка сваливалась. Один из мужчин поехал вместе с ней, обхватив принцессу. Дальше всё всплывало кусками. Дорога, замок, горничные, постель. Сон. Страшный, душный, беспощадный в своём ужасе. Она провалилась туда, потому что даже самый жуткий сон был лучше настоящей жизни.

***

– Ваше Высочество…

Кто-то теребил за плечо. Просыпаться не хотелось. Память сразу показывала страшные картинки. Его глаза. Как хочется забыть. Или, наоборот…

– Ваше Высочество. Король при смерти. Зовёт вас.

Элиза поднялась. Точнее, её тело. Оболочка, которую Эдгар оставил вместо человека. А теперь этот деспот хотел видеть наследницу. Он умирал.

Элиза не желала встречаться с отцом. После того дня она бы и вовсе отказалась от него, но возможно ли такое? Как куклу, её одели в платье, заплели волосы и провели к массивным дверям.

И вот принцесса стояла у его кровати. Перед ней уже не тиран. Перед ней больной и немощный человек. Рядом с ним брат. Искренние слёзы лились по невинному лицу. Он грустил. Ведь отец любил Саороса.

«Смог бы он сотворить такую жестокость с братом?» – размышляла Элиза.

Её глаза не выражали ни жалости, ни печали. В них темнела пустота. Всё страдание она выплакала там, у обрыва.

Саороса увели. Они остались вдвоём.

– Наклонись, – прохрипел король.

Элиза не хотела, но отец схватил её за руку. Приподнялся.

– Обещай, что продолжишь моё дело. Обещай.

Его лицо покраснело. Выступили вены.

– Почему? Объясни. Что они сделали тебе? – попыталась вырваться Элиза.

Он откинулся. Со свистом выдохнул и начал рассказ.

Когда принцесса была ребёнком, её мать, Вивиан Сильверлейн, заболела. Никто не знал, как лечить этот недуг, королева таяла на глазах. В то время она уже носила под сердцем Саороса. Эдгар созвал магов и попросил о помощи. Тогда все жили в мире.

Волшебники варили зелья, произносили заклинания, колдовали. Но всё было напрасно. Жизнь медленно уходила из королевы. Поговаривали, что она и Саороса не выносит.

Один маг предложил обратиться к силам разрушения, тёмным и неизведанным. Эдгар так любил жену, что согласился. Обряд провели. Вивиан, казалось, пошла на поправку. Однако она начала слышать голоса, нашёптывающие, что король её не любит и ждёт только наследника. Маги успокаивали, уговаривали не переживать, поили Вивиан целительными отварами. Но голоса не исчезали, звучали то тише, то громче, не оставляя ни на секунду.

Королева стала ревнивой, всё время льнула к Эдгару. Боялась отойти от него даже на шаг.

Маги уверяли, что это пройдёт, как только Вивиан родит малыша. Король верил и терпеливо ждал. Гладил любимую по волосам, утешая каждый раз, когда у неё случался приступ.

Наконец, Саорос родился.

Эдгар закашлялся. Он говорил всё тише, будто слова высасывали из него остатки сил. Глаза наполнились слезами. Впервые Элиза видела отца таким. Воспоминания явно причиняли боль, но он продолжил.

На следующий день, после того как родился брат, Эдгар устроил пир. Король был счастлив: наконец-то появился здоровый и сильный наследник и Вивиан поправится. Всё остальное не имело значения.

Но его обманули. По крайней мере, так потом решил Эдгар. Первое время после родов королева чувствовала себя хорошо. Голоса ушли. Но спустя несколько недель всё вернулось с большей силой. Малыша она видеть не хотела, а когда его приносили, кричала, чтобы сына унесли. Однажды слуги застали её с подушкой над кроваткой. С тех пор от Вивиан прятали малыша. Любовь к королю превратилась в одержимость. Вопли не смолкали. Она почти не ела, не пила, бросалась вещами в двери, когда её запирали, не спала. Успокаивалась только рядом с Эдгаром. Но стоило ему уйти, как королева крушила всё вокруг, смеялась, будто лишённая разума, а потом нескончаемо рыдала. Король страдал вместе с женой. Та продолжала умирать, только теперь иначе. Порой случались просветления, и тогда Вивиан просила убить её. Плакала и умоляла, чтобы её избавили от мук. Но после снова возвращалась в бесовский облик и продолжала буйствовать.

В одну тёмную ночь Вивиан, как обычно, ломала мебель и металась по спальне. Эдгар пришёл к ней, чтобы успокоить. Так и случилось. Они уснули, крепко обняв друг друга. Когда король проснулся, её не оказалось рядом. Обыскали весь замок, но никто не видел Вивиан. Позже её тело нашли в королевском пруду. Она сделала то, на что не решались другие. Покончила со своим безумием.

Эдгар не находил места от горя. Осунулся, словно бледный призрак слонялся по замку. Иногда из его комнаты доносился тихий плач.