Ледяной поцелуй

Кайлан едва слышал его слова. Он с болью и страхом смотрел на Эриану, которая едва держалась за жизнь.

— Готовь армию. И передай всем — моя свадебная клятва будет исполнена кровью.

***

С тех пор прошло несколько дней, но Эриана так и не оправилась от нападения. Она лежала на кровати, безучастная и ослабевшая, её взгляд был пустым, тело утратило былую силу, не отвечало на прикосновения, её магия исчезла, оставив лишь глухую пустоту.

Кайлан не покидал её, приходя каждый день, чтобы быть рядом, надеясь увидеть проблеск жизни в её взгляде. Но каждый раз её лицо оставалось холодным и неподвижным. Однажды, не выдержав, он ворвался в её покои, гнев и отчаяние рвали его на части.

— Эриана, — резко произнёс он, в его голосе звучал гнев, смешанный с болью. — Посмотри на меня! Я не могу наблюдать, как ты погружаешься в эту тьму. Ты мне нужна, понимаешь? — в его голосе звучала боль. — Лайен принёс войну в наши земли, лишил тебя магии, и я поклялся, что сожгу его собственными руками, если придётся.

Она не ответила. Её лицо оставалось неподвижным, бледным, а плечи выглядели слишком слабыми для такой ноши.

— Неужели ты позволишь ему сломить тебя? — его голос срывался на крик, отчаяние переполняло Кайлана. — Мы сразим его. Ты и я. Только позволь мне увидеть тебя, настоящую, сильную.

Эриана на миг моргнула, словно его слова коснулись её, но её взгляд так и остался пустым. Кайлан прикрыл глаза, стараясь сдержать слезы и боль.

— Мы собираем армию, — произнёс он, уже более спокойно. — Воины южных земель, маги, добровольцы с окрестных городов и деревень, а твой отец ведёт армию севера сюда. Мы будем сражаться вместе. Ты слышишь, Эриана? Мы не сдаёмся.

Кайлан ещё раз взглянул на Эриану, но не увидел от нее никакого отклика. Он сжал кулаки и, выпустив её руку, вышел из покоев, чувствуя, как внутри бушует гнев. Он был готов сражаться до последней капли крови, ради Эрианы, ради своего народа он сделает всё, что потребуется.

***

Тем временем замок превратился в боевой лагерь. Воины и маги стекались со всех земель, усиливая войска. Боевые маги с обеих сторон создавали защитные заклинания, укрепляли стены. Северные маги в белых и серебряных мантиях и южные маги в чёрных и алых облачениях смешались в едином потоке. В центре этого оживлённого войска стоял Фердальф. Его лицо было каменным, но во взгляде была, едва заметная, тревога.

— Все, кто стоит здесь, поклялись защищать свои земли, — громко произнёс он, обращаясь к воинам. — Мы сразим врага, и за каждый нанесённый нам удар он заплатит кровью!

Кайлан, наблюдая за ним, почувствовал, как его решимость уничтожить врагов крепнет. Он подошёл к Фердальфу и сказал тихо, но твёрдо:

— Они заплатят за всё.

— Моя армия и боевые маги к твоим услугам, — ответил Фердальф. — Ради твоих земель и ради моей дочери.

Кайлан кивнул, чувствуя внутри бурлящую ярость. Лайен посмел заставить Эриану страдать, и за это он должен будет ответить. Армия была готова, силы объединены, и теперь оставалось лишь встретить врага в бою.

Эриана оставалась одна в своих покоях, слыша гул голосов через толстые стены. Её сердце слабо билось, в сознании всплывали образы Кайлана — его решимость, его обещания, его готовность идти до конца.

Глава двадцать третья

Полосы тусклого утреннего света пробивались сквозь узкие окна, едва касаясь лица Эрианы. Она все так же лежала на кровати и смотрела куда-то вдаль, не замечая бледного утреннего солнца. Когда-то её глаза, всегда острые и пронзительные, искрились ледяной силой, но теперь их покрывал налёт безжизненной пустоты. Лицо ее было отрешённым, будто вся её сущность погрузилась в глубокую и холодную пропасть, из которой нет выхода.

Тишину нарушили, едва слышные шаги. В дверях появился Кайлан, в руках он держал поднос с простым, но питательным завтраком — лёгкие фрукты, хлеб, несколько ломтиков сыра и травяной отвар, любимый напиток южных земель. Взгляд был наполнен тревогой и тоской. Несмотря на его природную уверенность и силу, сейчас он, казалось, сейчас ему не хватало опоры, не хватало его ледяной принцессы. Он медленно подошёл к ней, присел рядом, и поставил поднос на кровать.

Эриана никак не отреагировала на его появление, на лёгкий скрип деревянного подноса, на аромат утреннего чая. Она не сделала ни малейшего движения, а её лицо оставалось неподвижным и совершенно бесстрастным. Кайлан смотрел на неё, и его сердце сжималось. Ему, повелителю огня, такому сильному и независимому, невыносимо было видеть её в таком состоянии, видеть, как её внутренняя энергия исчезает, как она межленно умирает.

— Эриана, — позвал он тихо, стараясь говорить спокойно и мягко. — Я понимаю, что тебе тяжело и больно. Ты пережила страшное… и, может, мои слова не имеют для тебя сейчас никакого значения. Но, прошу тебя, прими хотя бы немного пищи.

Она никак не отреагировала, её взгляд оставался застывшим, весь её мир замкнулся в этой глубокой внутренней тишине. Её руки, всегда такие крепкие и сильные, теперь безвольно лежали вдоль тела, как будто ей было всё равно, что с ней происходит.

Кайлан продолжал сидеть рядом, не отводя взгляда. Он видел её такой уже не первый день, и, несмотря на её полное равнодушие, он не оставлял попыток достучаться до неё.

— Я не оставлю тебя, Эриана, — сказал он, опуская голос. — Что бы ни произошло, я буду рядом. Даже если тебе кажется, что мир погружается во тьму… я здесь, рядом, и я не отступлю. Я не позволю тебе уйти так легко.

Эриана не шевельнулась, но взгляд её, хоть на долю мгновения, стал чуть менее безразличным. Показалось, будто слова Кайлана слегка коснулись её сердца, хотя этого было едва заметно. Кайлан вздохнул, прекрасно понимая, как тяжело будет вернуть её к жизни, вернуть её волю к борьбе, но он не собирался сдаваться.

Он стал рассказывать ей о событиях, происходящих за пределами её покоев, о подготовке к войне, о том, как замок начинает укрепляться перед лицом надвигающейся тьмы. Он говорил о тех, кто верит в её силу, о тех, кто нуждается в её присутствии. Но Эриана молчала, погружённая в свои мысли. Её молчание было таким глубоким, что он даже на мгновение почувствовал, будто говорит не с ней, а с её тенью, с чем-то далёким и уже утраченным.

***

Каждую свободную минуту Кайлан приходил к ней, стараясь поддерживать её, принося еду и каждый раз снова уговаривал её попробовать поесть. Он рассказывал ей о новостях замка, о том, как солдаты тренируются, как укрепляются стены, как маги из южных и северных земель создают заклинания для защиты. Ему было нестерпимо тяжело смотреть на её безмолвие, на эту пустоту, которая окутала её и не давала вернуться к жизни.

И так было до одного дня, когда в покои Эрианы пришёл её отец, король Фердальф. Он вошёл тихо, чтобы не нарушить покой, и, как только увидел её, почувствовал, как внутри него зашевелилось чувство горького сожаления. Он медленно подошёл, сел рядом с дочерью, и, протянув к ней руку, нежно коснулся её плеча.

— Эриана, — тихо начал он, его голос был полон мягкости и печали. — Моя милая девочка… прости меня.

Эриана никак не отреагировала на его слова, но её глаза чуть дрогнули, слова отца зацепили тонкую ниточку в её душе. Король осторожно взял её за руку, крепко, но бережно. Он понимал, что её сердце истерзано, что она едва держится, но он не мог больше скрывать своих сожалений.

— Я знаю, — продолжил он, не отпуская её руки, — что это моя вина. Всё, что случилось с тобой, всё, что ты вынуждена переживать — это из-за меня. Я сделал это, потому что верил, что это спасёт наше королевство… но, возможно, я ошибся.