Ледяные, ледяные малыши

— Боже, я скучала по этому, — говорит она и обнимает меня за шею. — До сих пор не осознавала, насколько сильно.

Я тоже. Я перекатываюсь на бок и крепко прижимаю ее тело к своему, наша влажная кожа прижимается друг к другу. Мы собираемся сделать это снова, как только ко мне вернутся силы, я клянусь. Несколько раз этой ночью и еще раз на рассвете.

Ее рука гладит мою руку, как будто она не может перестать прикасаться ко мне.

— Я люблю тебя.

— Ты — мое сердце, — снова говорю я ей. — Никогда не сомневайся в этом.

— Тогда возьми выходной, — поощряет Но-ра. Она хватает меня за хвост и сжимает его у основания, поглаживая там, где он соприкасается с моей задницей. Ощущение… интенсивное, и мой уставший член снова оживает. — Оставайся завтра дома. Мы расслабимся, и ты сможешь побыть со мной и малышами.

— Я хочу, но…

— Никаких но, — упрекает она меня. — Мы не будем голодать из-за того, что ты пропустил один день охоты.

Я ворчу. Может быть, она права. Может быть, я скажу Беку, чтобы он оторвал свой высокомерный зад и пошел охотиться вместо меня, а я буду стоять у входа в пещеру со своим копьем. Но-ра может составить мне там компанию. Посмотрим. Я убираю ее странные, более короткие волосы с лица.

— Ты знаешь, что это ненадолго, моя Но-ра. В жестокий сезон будут долгие дни подряд, когда мы сможем провести весь день вместе в наших мехах.

— Я знаю. — Она медленно улыбается мне. — Я знаю, что мы должны подготовиться к зиме, и что сейчас много работы, так что позже мы будем в безопасности. Но сейчас тебе нужен день отдыха, а мне нужна моя пара рядом со мной. Мы можем заниматься этим весь день.

Я медленно киваю.

— Тогда когда-нибудь. — Может быть, она права. Мне действительно нравится мысль о том, чтобы провести день, бездельничая, рядом со своей парой и дочерьми. Мы вздремнем и поиграем, а потом я вернусь на охоту, чтобы убедиться, что моя семья в безопасности и сыта.

Но сегодня вечером? Сегодняшний вечер принадлежит нам. Я смотрю на раскрасневшееся лицо моей Но-ры, и потребность заявить на нее права снова пробуждается. Я опускаю руку к ее заду и сжимаю его, а затем мои пальцы поглаживают ее между ног, находя ее влажную, скользкую сердцевину. Она ахает, когда я провожу пальцем внутри нее, и ее руки сжимаются вокруг моей шеи.

— Уже снова?

— Наверстываю упущенное, — говорю я ей, и затем долгое время никто из нас больше не произносит ни слова.

Конец