Ледяные трущобы

Поначалу мелькавшие по сторонам размытые силуэты приняли за игру воображения. Однако когда в руках Лёса заработала рация и испуганный голос Файзулы проорал: «Монстры!!! Напали монстры!!!», все сомнения были развеяны.

– Не останавливаться! Гони вперед! – вырвав из рук Дениса рацию, закричал Сивый. – Остановимся – и нам хана!

Раздались первые приглушенные выстрелы. Лёс в отчаянье и испуге крутил головой, силясь хоть что-то разглядеть, автомат в руках уже ждал своего часа.

– Что за монстры, где они?!

Возмущенный Клим едва успел договорить, когда в машину что-то сильно ударило. Да так сильно, что едва не опрокинуло ее набок!

– Сука поганая! – зарычал бандит, проскрежетав зубами.

Существа, что гнались сейчас за машиной, были неимоверно быстры. Со всех сторон на ниву сыпались удары и толчки, выбивающие ее из прочищенной колеи, мешавшие движению.

– Это «снеговики»! – услышали все по рации голос Сержа. – Такие в прошлый раз напали на нас и убили Игната с Греком! Стреляйте в морду, там у них слабое место, а шкуру почти не пробить… – речь его прервалась отборной руганью, затрещал автомат.

Покрытый длинной белой шерстью монстр вылетел, казалось бы, прямо из-под колес. Мощное, грациозно движущееся тело, имевшее сходство как с обезьяной, так и с медведем, ударилось о лобовое стекло. Одному богу известно, как оно не разбилось, покрывшись кривыми нитями трещин. Тварь перелетела через капот и с грохотом приземлилась на крышу. Не нуждающиеся ни в каких разъяснениях и приказах, трое молодых людей почти одновременно вынырнули из своих окон, открывая огонь. Жуткий рык раненой бестии заглушил звук их автоматов, резанул по ушам, пробирая до костей! Снеговик (Серж с Максом вновь отличились, придумав имя новому монстру) слетел с машины, расстреливаемый почти в упор, умудрившись на последок выбить из рук Немца его автомат.

– Урод чертов, он мне руку чуть не выдрал! – корчась от боли и зажимая хлещущую из руки кровь, застонал Ванька.

– Уродина! – поправил его Клим, меняя магазин.

– Хочешь сказать, это баба?! – удивленно отозвался Сивый, не сводя взгляда с дороги. – Самка, мать ее?!

– Да.

– Ну ты даешь, малец, тварь нас чуть на клочки не порвала, а он ей меж ног успел заглянуть!

– Если есть самка, значит есть и самец, – подметил Лёс, щурясь от хлещущих в лицо хлопьев снега. – А это значит одно – эти твари способны к размножению!

Новый монстр, словно призрак, выпрыгнул из белого пестрящего покрывала, Лёс едва успел отскочить от окна, прижимаясь к бандиту. Лохматая морда, чем-то напоминающая гориллью, протиснулась в салон, клацая зубастыми челюстями.

– Да на, жри! – заорал Денис, полрожка из калаша в один миг наполнили пасть снеговика, опрокидывая монстра под колеса машины. – Вкусно было?!

– С меня-то слезь! – заворчал Сивый. – А то пацаны не то подумают.

– Твари уходят! – зазвучал из рации голос майора. – Но будьте на чеку, в любой момент они могут вернуться! Все живы?

– Тута мы, – бодро отозвался Сивый.

– Пока да! – подтвердил Файзула.

– Да, – спокойно ответил дядя Витя.

– Еще дышу и даже на связи! – пошутил Леха Шрам.

– Продолжаем движенье! – удовлетворенно произнес бывший военный. – И помните: всё сейчас против нас, включая погоду, так что не расслабляемся! Поняли меня – не расслабляемся, повторяю для особо непонятливых, есть среди нас такая вот парочка…

– Правильно Иринка говорила, спалит нас майор с этой водкой! – Лёс, улыбаясь, посмотрел на Клима.

Интерлюдия 3 Со слов мертвеца

Боль.

Адская боль.

Казалось, ничего и никого больше не существует, есть только она и мое тело, агонизирующее на грязной лестничной площадке. Как ни странно, но я это понимал. Я знал, что мне и моей прежней жизни приходит конец.

Еще несколько вздохов, и мои легкие, заполненные кровью, отказываются выполнять свою функцию. Я рву на груди грязную рубаху, бью по ней кулаками. И откуда во мне взялись силы? Но все тщетно, кислород больше не поступает, и мрак, постепенно заполняющий мое сознание, становиться непроницаемым для света.

Голоса.

Их было много, они звучали в моей голове.

Я услышал их все и сразу. Они слились в один поток, объединенные страстным, сводящим с ума желанием – жрать! Да, именно жрать. Давясь большими кусками пищи, блюя и снова поглощая все это с неистовым аппетитом.

Боли, терзающей все мое тело, больше не было, она ушла, а с ней и все другие ощущения. Да нет же, ошибаюсь, одно ощущение все же осталось и с каждой минутой оно усиливалось. Теперь я начал понимать эти странные голоса. Они хотели того же, что и я. Они призывали объединиться. Так будет проще, так будет лучше. И я был в этом уверен.

Тело с трудом повиновалось мне, минут десять я просто пытался сесть. И, о чудо, это свершилось! Опершись рукой о стену, я впервые снова почувствовал свою конечность. Нет, это не было привычной работой мышц, я даже не ощутил кожей шероховатость стены. Однако само движение вызвало необычные ощущения, словно по костям прошелся электрический разряд, заставив их подчиняться.

Немного привыкнув к необычному поведению собственного тела и пройдя пару десятков шагов, я вдруг задался вопросом: а кто же я, собственно говоря? Кто или что? Да, я ощущал себя в этом мире, я даже чувствовал связь с подобными мне, и их было много. Однако тех личностных воспоминаний, что формируют индивидуальность каждого в отдельности, просто не было. Спустя мгновение мысль об этом забылась, как и многие другие, что возникали позже.

«Идем, ты должен быть с нами… мы нуждаемся в тебе… тебе станет легче, иди к нам», – все громе и навязчивей звучали голоса в моей голове.

Чувство голода, вдруг сделавшееся невыносимым, придало уверенности моим робким шагам. Я ускорился, несмотря на то, что ноги отказывались сгибаться в коленях.

Сугробы на улице заставили удивиться. Раз лежит снег, значит есть и мороз. Впрочем, я могу и ошибаться. Но холода определенно не было, как и жары, ветра, сырости и других подобных явлений, которые я должен ощущать, как говорится, кожей. А должен ли?

Слова и ассоциации, связанные с ними, возникали и пропадали, как мне кажется, навсегда стираясь из памяти, образуя брешь, пустоту, которая быстро заполнялась новой информацией.

«Иди к нам… мы ждем тебя… ты нам нужен…»

Снег скрипит под босыми ногами. А где мои ботинки? Я с удивлением смотрю на синие стопы ног. Большой палец на левой безобразно вырван, а может быть, и откушен, но боли я по-прежнему не чувствую.

Голоса в голове манят, они помогают мне идти верным путем. Сомнений нет, есть четкая уверенность в том, что я все делаю правильно.