Ледяные звезды

Справа был шкаф и этажерка, заваленная всяким пыльным барахлом, среди которого Ивар различил статуэтки, бусы, потрепанные книжки, фигурки животных. Там были даже песочные часы и черствое овсяное печенье в целлофановом пакете, которые хозяин, возможно, не доел лет двадцать назад, то есть еще до рождения Ивара. Длинная койка была аккуратно заправлена, что свидетельствовало об опрятности хозяина. Унитаз находился в специальной нише, закрываемой от посторонних глаз раскладной ширмой. Чуть поодаль, в дальнем углу, из стены торчала лейка душа, а на полу была закреплена жестяная ванна слива. Ивар улыбнулся – повеяло цивилизацией.

Напротив койки располагался письменный стол. Ивар осторожно выдвинул один ящик. Внутри была стопка исписанных тетрадей, пузырек с тушью, стальное перо. Ивар пролистал одну из тетрадей, и на пол выпал сложенный вчетверо печатный лист. Он поднял его. Это было письмо, которое Ивар с любопытством прочел.

«Здравствуй, милая, нежная, моя единственная!

Никто не может представить, никто не может понять, как я скучаю по тебе. Мое сердце разрывается при мысли, что ты так далеко от меня. Проклятая война разлучила нас, но я уверен, что в скором будущем мы будем, как прежде, вместе. Я проклинаю расстояние, которое стоит между нами, его не должно быть. Всякий раз моя мысль преодолевает их, и я снова вижу тебя, ты будто рядом со мной. Боже, кто бы знал, какая невыносимая тоска овладевает мной в этот момент. Я готов ждать нашей встречи целую вечность, целую вечность я готов стремиться к тебе. Мое сердце стремится снова оказаться рядом с твоим. Придет время, и я снова увижу тебя, снова посмотрю в твои глаза, прекрасные, как чистое небо, и прошепчу, что люблю тебя. Как я желаю прикоснуться к тебе, ощутить твое тепло. Завтра я ухожу искать тебя, я более не могу бездействовать.

И я найду тебя, пусть даже для этого потребуется целая вечность.

Навечно твой Феликс».

Ивар удивленно приподнял бровь. Странное чувство осталось у него после прочтения этого письма, словно он уже знал человека, его написавшего. Ивар закрыл глаза и попытался отвлечься. Пусть мысль об авторе письма подождет, он обязательно к ней вернется, но сначала нужно выспаться. Ивар щелкнул задвижкой двери и, стащив с себя тяжелый комбинезон, упал на кровать. Приятная истома навалилась на него, и он мгновенно уснул.

Глава 7

Когда Ивар открыл глаза, он сначала не понял, где находится. Лишь несколькими секундами позже он вспомнил все произошедшее с ним и Виктором. Да, здесь, в этой комнате, уютно, как нигде. Ивар спал, как младенец, он очень давно не спал вот так, в нормальной кровати, укрывшись одеялом, положив голову на подушку. Эти ощущения будили в нем приятные воспоминания о беспечном детстве, когда он также просыпался от того, что солнечные лучи били ему прямо в глаза, жмурился, закрывал лицо руками, а затем легко соскакивал с кровати и бежал из дома во двор умываться ледяной водой из колодца. Ивар сладко потянулся, чувствуя, как кровь все быстрее бежит по его жилам. Приятно. Силы снова вернулись к нему, и он ощутил жажду движения. Соскочив с кровати, оделся, привел себя в порядок. Что-то забыл… Ах да! Ивар привык спать где попало, обычно в кресле автомобиля, и перед ним не вставал вопрос о том, чтобы прибирать место его сна. Он почесал голову, пытаясь вспомнить, как это делается. Разработав некую стратегию, расправил простыню, подогнул одеяло и аккуратно взбил подушку, следя за тем, чтобы перья не разлетались по комнате. Теперь, похоже, Ивар хоть как-то прибрался. Наклонив голову, он изучил плоды своего труда и остался собой доволен.

Повертев на пальце ключ, Ивар открыл дверь и запер ее с обратной стороны. Приятно быть хозяином собственного жилья, пусть даже временного. Теперь перед ним встала нелегкая задача найти госпиталь. Он хотел увидеть Виктора, чтобы справиться о его здоровье. Останавливая каждого прохожего, благо в коридоре их было великое множество (судя по всему, рабочее время у большинства уже закончилось, и настала пора отдыха), Ивар спустился по лестнице на пять уровней вниз, в санитарную зону.

– Эй! А ну стой! – окликнул его кто-то сзади.

Ивар обернулся. К нему со всех ног бежал, размахивая руками, мужчина. На нем был белый халат, развевающийся при ходьбе, под серой рубашкой колыхалось довольно объемистое пузо, а огромные роговые очки с толстыми линзами грозили вот-вот соскользнуть с потного носа.

– Стой, говорю! – крикнул он еще раз, подбегая. – Это же санитарная зона! Здесь нельзя находиться в верхней одежде!

– Простите, – смутился Ивар. – Я здесь впервые. Вчера (надеюсь, что это было вчера) сюда поступил мой друг с ранением…

– Так, стоп! Твой друг разговаривал? – врач поднял вверх толстый палец.

– Ну да, – кивнул Ивар.

– Превосходно, – врач улыбнулся. – Значит, он был в сознании и тебе можно попасть к нему на прием. Как звали твоего друга?

– Виктор Розанов, – ответил Ивар.

– Тебе надо пройти дезинфекцию, чтобы попасть к нему. Давай пройдем в комнату хлоробработки. – Врач взял Ивара за локоть и повел его по коридору, продолжая говорить: – В общем, мы провели рентгенодиагностику и выяснили, что у твоего друга перелом таза и бедренной кости под тазобедренным суставом. Ничего страшного, однако месяца полтора он у нас все же проваляется.

Ивар побледнел.

– Что значит проваляется? – выпалил он. – Неужели все так серьезно?

– Ну да, – кивнул врач. – По-видимому, его здорово потрепало, иначе б он так не кричал, когда мы вправляли ему кость.

Ивару едва не стало плохо. Что же они сделали с Виктором в его отсутствие?

– Не переживайте, молодой человек, ваш друг поправится, я обещаю, более ему ничего не грозит.

– Надеюсь, – проворчал Ивар.

– Вот мы и пришли, – врач указал на дверь одной из камер. Ивар вошел, и дверь за ним захлопнулась. «Вот закроет он меня здесь, и выпустит какие-нибудь газы, чтоб я задохнулся», – мелькнула страшная мысль.

– Так, а теперь раздевайтесь, – прокричал врач, смотря на Ивара из окошка в двери. – В свою одежду вы облачитесь только после посещения больного.

Ивар кивнул и стащил с себя комбинезон.

– Прекрасно, – кивнул врач. – А теперь ступайте в другую комнату, для дезинфекции. И не забудьте надеть белый халат и застегнуться, вид ваших панталон меня не очень устраивает.

Ивар покосился на свои подштанники. Панталоны как панталоны. Может быть, здесь, в санитарной зоне, дух цивилизации здесь особенно силен, однако стразы он вешать на себя отнюдь не собирается. Ворча, Ивар прошел в соседнюю комнату. Обычная, с выбеленными стенами без мебели, с единственной лампочкой, свешивающейся с потолка на проводе. Ивар заметил небольшие отверстия в стене у пола, заколоченные тонкой решеткой. Можно было решить, что это вентиляция, но в тот же миг из этих отверстий в комнату ворвались пары неизвестного белого газа и заполнили комнату. Ивар закашлялся, но газ осел вниз так же быстро, как и появился, оставив на одежде белые бляшки.

– Вот и все, милая, а ты боялась, – донесся из динамиков голос. – Наденьте халат, прикройтесь, а потом я сообщу вам некую новость.

Ивар выполнил пожелания врача.

– Ладно, пойдем, я проведу тебя к твоему другу, – махнул рукой доктор, открыв дверь в комнату.

Миновав еще три поворота, ибо переход изгибался, как змея, они вышли в больничный сектор. Здесь, как и в жилом секторе, по сторонам тянулся казавшийся бесконечным ряд дверей, которые вели в палаты. Больных почти не было, болеть сейчас было накладно. Обычно здесь находились раненые в боях гвардейцы либо те, кто получил производственную травму, а также те, кто запустил ту или иную болезнь, так как не лечился.

– Твой друг один в палате, ему, наверное, скучно, поэтому ты правильно сделал, что навестил его.

Ивар усмехнулся. Да уж, скучно ему…

– Вот его палата, – указал врач. – Будь гуманнее.

– Замечательно, – кивнул Ивар. – А как мне вас потом найти? Мне ведь надо забрать свою одежду!

– Я буду там же, где ты меня нашел. Надеюсь, дорогу назад ты не забыл. И помни, время посещения строго ограничено: пять минут. Твой друг еще слишком слаб.

Ивар помахал ему рукой и вошел в палату, которая представляла собой обширную комнату с высоким потолком и ярким освещением. Внутри было три ряда коек по две в каждом. Виктор был в палате один и, судя по тому, что свет был включен, бодрствовал. Ивар заметил, что методы здешнего лечения гуманностью не отличались. Видимо, в городе наблюдалась нехватка гипса в целях заживления переломов, поскольку Виктор был очень плотно перебинтован, а к его ногам и груди были прикреплены деревянные дощечки. Так же, чтобы исключить движение, он был привязан ремнями к постели.

Едва Ивар вошел внутрь, Виктор поприветствовал его, приподняв руку. Ивар кивнул и подошел к лежащему на койке другу.

– Ну как? – спросил Виктор дрожащим голосом. – Я совсем плох?

– Ну… – замялся Ивар. – Врач сказал, что все будет хорошо, что ты поправишься.

– А какого врача ты видел?

– Этот… пузатый такой, в очках.

– Вообще-то это гастроэнтеролог. Он не мой лечащий врач.

Ивар улыбнулся.

– Ну и что? Они оба давали клятву Гиппократа, значит, они не могут лгать.