Легенда Изумрудного моря
Шрифт:
— Ливия настолько громко заверещала, что все сразу поняли, что дело худо.
Луи всячески пытался отвлечь брата, удавалось слабо.
— Неужели это тебя тот, о ком я думаю? — на его слова Аарон лишь поморщился, но не было понятно отрицание это или сдерживание высасывающей остатки сил боли.
— Нет. Всё более иронично. Гар из Тихого меня пронзил гарпуном. — на его лице сейчас играла едкая усмешка.
— Твою… Значит, всё-таки всё складывается так, как и ты мне сказал в кабинете, когда мы разрабатывали план?
— Это уже стороннее, Луи. Меня бы сейчас подлатать.
— Аарон… — младший брат замедлил шаг, на что желтоглазый взглянул на человека рядом, жизненно необходимая жидкость уже не так рьяно покидала тело раненного, но всё же медлить нельзя.
— Приблизительно
— Понял. Разберёмся. Встретим гостей. Вытащить сможешь? — Луи уверенно, но в ответ с досадой покачал головой выражая согласие, — Где всё лежит — сам знаешь.
Операция длилась уже тридцать минут. Как выяснилось, гарпун успешно, насколько это можно было отнести к чему-то положительному, только на небольшую часть вошёл в дельтовидные и грудные мышцы. Тем не менее если бы траектория острога находилась даже на мизерную долю в ином положении — оказались бы задеты жизненно важные органы — сердце или лёгкое, но эта удача не минимизировала тремор рук того, кто сейчас вынимал оружие и обрабатывал рану. Допускать кого-то из подчинённых к такому делу Владыка не мог, хотя и говорил, что не доверяет абсолютно никому, но каждый раз излечивающий в таких ситуациях того младший брат не обращал внимания на громкие заявления.
— Зашивать все ткани придётся наспех, не факт, что ладно получится, да и шрам останется.
— В ил этот шрам, делай. Ливия сообщила что Ария вернулась, я как взбалмошный побежал якобы к ней, а там засада. Только вот удачливое сердце чует, что неспроста она именно это сказала…
— Что сказала? — уже более ловко орудующий иголкой Луи отвлёкся и поднял голову на брата.
— Что русалки на суше увидели, как Арию ранили, напал кто-то.
— Думаешь, и вправду ей худо кто сделал? Я хоть и взболтнул лишнего, но покидала она нас с лекарством, как я понял, так что могло пойти не так? Да и не выглядела напуганной… даже скорее наоборот, воодушевлённой и разозлённой на тебя. Если бы рядом был, то точно спалила бы тебя пламенем превратив в пепел.
Порядочные мужчины не поддерживали разговоры, которые касались обсуждения достойных женщин, вот и в этот раз в плотно зашторенной комнате синих тонов воцарилась тишина. Луи, умышленно вывел на чувства брата и после бесхитростно ухмылялся, продолжая орудовать инструментом, а Аарон в это мгновение вспоминал её улыбку, так редко мелькающую на веснушчатом лице. Тем не менее трудно было не увидеть, как его тайное место, наполненное нетривиальной флорой и фауной, привело в восторг принцессу и позволило отвлечь на мгновение от всего того, что оставалось вне нерушимого пространства, где находились только двое. В памяти промелькнули манящие своей таинственностью серые глаза, которые с каждым годом взросления всё крепче прятали озорство облачаясь в мантию серьёзности. Ему всем сердцем хотелось вновь подарить ей мгновения лёгкости, слышать звонкий смех и защитить от всего мира, но далее последовали рассуждения, что эта девушка настолько прочная своей сутью, что порой и неизвестно, кто из них может защитить друг друга лучше. Он вновь улыбнулся, несмотря на острую иглу, раз за разом вонзающуюся в его кожу.
Пострадавшему не было никакого дела на боль в теле, лишь бы эти же самые физические ощущения не посещали Арию сейчас в действительности, и лучше бы Ливия соврала. «Русалки все шестнадцать лет после её самого первого отбытия присматривали издалека за девочкой, так как дитя не подходило к воде — слежение оказывалось проблематичным. Ливия единственная из всех троих не знает всех нюансов нашего рода по мужской линии и тайны, которая объединяет нас, поэтому притянуть за уши подобное она бы не могла. Нет, Ливия не могла соврать на этот счёт, как бы она не смотрела косо на Арию, желая подсунуть мне свои подружек, но конкретно тут я ей отчего-то верю. Стоит отдать должное и в том, что в критичной
ситуации сестра направилась за подмогой, она не воин, иначе помочь бы не сумела. Но когда в кабинете происходило бурное обсуждение и выдавались различные версии по ведению боя, мнение единственного человека, который отсутствовал в тот момент как раз таки и не прозвучало. Где же ты был в это время, Луи?»Последние штрихи сделаны, предложенные травы мяты и шалфея для обезболивания оказались просто наспех зажёванными без излишних процедур промежуточного приготовления.
— Готов, братец? — Луи подал руку для опоры.
— Сообщи, чтобы наши перешли в режим готовности.
— Будет битва за территорию?
— Грядёт сражение за честь.
12. Кто придёт к нам с мечом…
Во времена первой эпохи подводного альянса, когда ныне существующие семь морей являлись единым целым, руководил обширными территориями Мирного моря лишь один человек, далёкий предок современного правителя Изумрудного моря, праотец морен и морских существ — премудрый Индрик. Благополучие и общность царили в тех краях, но как известно, всему хорошему когда-то наступает конец. Зависть и жажда власти поглотили сердце одного из близких советников владыки, того, кто всегда оставался в тени своего господаря. В таинстве несколько десятков лет собирал он своё личное войско, пока не объявил войну с требованием передачи земель в его руки. Много воды утекло с тех пор, но именно после этих событий во время раздора и образовались семь отдельных государств, семь морей.
Захватить тотальную власть в свои руки ему не удалось, но это и не являлось основной целью Берендея. Главное для него было то, что он стал правителем своих собственных территорий, которые назвал Тихим морем из-за вечного штиля и умиротворённости в обретённых краях. Соратники и морены, кто разделял взгляды Берендея ушли вслед за ним строить собственное государство. Территорию моря Вечных заморозков заняли самые выносливые оранжевые морены. Жёлтотелые праведники, учителя и лучшие умы науки отправились покорять ныне Восточные воды. Дремучее море заняли зелёные — неравнодушные к флоре и фауне.
Находились и те, кто отреклись от всех собратьев и не желали поддерживать ничьё мнение. Пройдя долгий путь эти морены фиолетовых оттенков обосновались в отдалении от остальных. В своеобразный протест обозначив свой кусок как Безымянное море.
В меньшем количестве осталось жителей Серебряного, главная сила которых содержалась в миротворчестве и отрицании распри как таковых. Соблюдая нейтральную позицию, этот народ расположился между Изумрудным и Тихим морем, но как раз таки последние постепенно захватывали их территории устраняя жителей пацифистов.
В Изумрудном, аналогично Тихому, остались смешанные народы красных, зелёных, жёлтых, голубых и оранжевых морен. Тех, кто хранили верность истинному правителю Индрику.
Менялись границы, сменялись правители, шли года, но испокон всех времён неизменным было одно — ни у одного народа, будь то суша или море, не было того, что имели мужчины Изумрудного, и речь сейчас не об их мудрости и мягкости сердца, но справедливости души. А о том, что даровано лишь сильным духом, ведь только истинный правитель сможет совладать с текущей в жилах кровью морского дракона.
Где-то между Изумрудным и Серебряным морем…
— Гар, мир тебе предлагать теперь уже не буду, но скажу очевидное — вам не победить. Вы пришли сюда лишь с мечом, щитом и стрелами, и мне даже не назвать это войной или сражением — баловство! Ты же должен понимать, что вы пошли в открытую и мы могли уничтожить вас лишь катапультой? Если есть хоть небольшая доля уважения к своим воинам — разворачивай армию. А иначе — это верная смерть для вас.
Ощутимо хромая, перенося вес на правую сторону, облачённый в обмундирование и латы, шёл вперёд весомо оглашая свою позицию Владыка, грудью защищая свой народ. Он мог бы в любую секунду принять иной облик и разом погубить противника, оставив лишь выжженный след на том месте, где сейчас стоят неповинные марионетки, находящиеся в лапах правителя Тихого моря. Но в таком случае это была бы не честная победа, да и не победа вовсе. Не такое нутро имел Аарон, сын Даэрона.