Легенда Изумрудного моря

Израненное поле уже успело впитать в себя следы пролившейся неделю назад крови. Ступая на своих двоих, шедший бросал взгляды туда, где любой другой совсем бы ничего не заметил, так как, по всей видимости, официальная часть уже была проведена и тела с почестями обрели покой, однако Владыка знал и помнил каждого. Губы что-то шептали, не произнося вслух он мысленно почитал на этот раз уже в уравновешенном состоянии тех, кто с честью пал сражаясь за свой народ, за мирное небо, за близких и родных. В голове крутились имена, лица, а в груди щемило.

Ветер, будто взявшийся из ниоткуда, напором кидался на него, точно намеренно заметая дорогу разузнав конечную цель настойчивого путника. Всё же он ошибся, воздух был по-прежнему пропитан гарью, копотью и запахом железа. Следы заметены, но, судя по всему, теперь эта территория уже никогда не станет прежней.

Наконец, ноги донесли тело до того самого места. Аарон отметил, что в его отсутствие Луи справился со своей задачей, ведь среди расстилающейся равнины сейчас стойко и бойко отбивалось от порывов воздушной стихии ещё молодое дерево с чарующими в осеннюю пору огненными листами — красный дуб.

«Интересный выбор, Луи… ты молодец, ей подходит…»

Встав на колени, приложил руку к ещё рыхлой, слегка тёплой земле и заметил, что ранее тут явно некто бывал. Буйные потоки воздуха распевали свою собственную песнь завывая её насильно прямо в уши, но желтоокий молчал. Всё произносилось в мыслях.

Когда чуть сгорбленный силуэт мужчины почти скрылся в переулках города, бесстрастная ночная наблюдательница дотянулась своим светом до небольшой горочки словно кем-то рассыпанных ярко-зелёных камешков, и печально обласкав слёзы стала переваливаться на покой.

Луи всё-таки прознал, что старший брат вернулся, хотя ему не потребовалось выведывать сведения у морен. Потому уже четвёртый день он пытался достучаться до отгородившего себя запертой дверью кабинета Аарона.

В конечном счёте подходил срок отправления Луи на своё теперь законное место в Тихом, чтобы наводить порядки, менять устои, законы и полностью перекручивать всю систему установленную прежним правителем. Потому до того всегда заряжаемый окружающих позитивом мужчина, на этот раз упираясь ладонью в дубовую преграду в конечном счёте потерял терпение выплеснув всю обиду и досаду на единственного оставшегося члена семьи. Со всей силы припечатав дверь кулаком, отчего на предмете удара и костяшках руки появились ссадины, развернувшись на пятках он стал удаляться прочь.

Слух уловил едва различимый щелчок, а затем скрип петель.

Аарон сидел на своём кресле, хмурый, серьёзный, но чрезмерно сосредоточенный и полностью погружённый в работу. Приближённые однажды уже видели его в схожем состоянии — когда трое детей потеряли отца, а морские жители главный ориентир. Аарон более двух недель не выходил из своей клетки. Как потом поведал, что в это время читал заметки отца по тактике сражений и ведению боя, составлял наметки на различные исходы событий, прощупывал слабые стороны взваленного куска моря и размышлял как их укрепить, не забывая при всём этом руководить им находясь в тени.

Луи думал, что тогда, как и сейчас, стоило брату лишь расслабиться, ослабить контроль, пустить в голову мысли и воспоминания, то тотчас же произойдёт взрыв бомбы, что пока стоит на паузе лишь ожидая своего часа. Много доброго и скудного произошло в тот период, народ Алкаира открыто опасался хлынувших перемен, боялись нововведений не только в государстве, но и принуждения в начале жизни каждого новорождённого жителя. В те годы он несмотря на ещё не в полной мере зрелый вид уже заработал статус властного правителя, отчего, собственно, его и прозвали Владыкой.

Давным-давно его душу смогла спасти Ария внеся какое-никакое равновесие, но ныне оказалось всё иначе. И всё-таки как Луи предположил, если брат вернулся один, значит… на этот раз судьба, на которую уповал в последнем разговоре Аарон… его подвела.

«Хаос и тьма накроет его с головой, нельзя его сейчас покидать…»

Владыка подался назад, отчего стул под ним издал болезненный скрип. В руках желтоглазый беспрерывно крутил песочные часы, не давая возможности сыпучему материалу внутри стекла отмерить половину заложенной минуты.

— Луна близко, Аарон… — несмело шагая в сторону книжных полок пробубнил Луи.

— В ил луну! Ещё есть время! Хоть ты не дави, и так тошно! — прорычал Владыка.

— Ты не прав, братец, — собеседник качал головой, — Чтобы закрыть гештальт, стоит наконец-то тебе сделать выбор, раз не удалось сделать его тогда… да и запутал ты её знатно. Понимаю, уберечь хотел. Только понять не могу, зачем каждый раз спасал и выручал, если знал, что всё равно…

Грубый треск сосуда, последовавший за этими словами, заставил Луи боязливо встрепенуться. Песок разом высыпался на стол смешиваясь со стеклом и каплями крови. Аарон порывисто встал со своего излюбленного места и направился к лично установленной перекладине. Руки, что ещё не перевели дух, теперь крепко ухватились и стали раз за разом поднимать сильное тело. Мышцы нехотя перекатывались, а кисти постепенно белели…

— Либо всё должно случиться как суждено и Ария уйдёт на покой исключительно от твоих рук, как не ушла тогда… либо алкаирцы… да что там алкаирцы! Весь океан точно сравняется с илом! Ты же сам понимаешь, что срок прошёл… однако тянешь! У тебя было миллион возможностей сравнять счёт и забрать вложенную в неё силу. Откуда ты знаешь, может то, что в ней твоя кровь её спасёт?

— Сравнять счёт говоришь…

Капли пота, с каждым проделанным десятком подтягиваний, прокладывали всё новые дорожки по накаченному телу Аарона. Желтоокий оставил затею гасить эмоции спортом и безвольно уселся на пол подперев голову руками выравнивая дыхание. «Счёт…» Воспоминания вернули ему голос Арии, задорные мотивы её выдуманной игры в которой всегда побеждает лишь она, цитрусовый запах, какой источает апельсиновое дерево в его саду. Только сейчас Владыка поднял глаза и посмотрел прямо на брата. Луи испуганно пошатнулся и сделал шаг назад:

— Т-т-ты… Что с тобой? Ты видел свои глаза?

— Я обручился с нею клятвой очень давно… Она обещана чудовищу! Так и должно было произойти, но требовалось время для её взросления и соблюдения порядка. С той самой секунды дракон рвётся к владелице его сердца. К той, что спасла его, но и спас он. И всё же… этому не бывать… я не позволю ей погибнуть.

Луи боковым зрением ошарашенно-загнанно глядел на брата, как янтарная радужка его глаз плавала то в человеческих, то через секунду драконьих зрачках.

— Но… наша «мать», — Луи, подкинув руки вверх, обвёл это слово в кавычки, — Ведь как-то не только создала нас, но при всём выжила и вернулась обратно по своему желанию.

— Ария должна была явиться сюда по всевозможным причинам как того и положено. Такая ситуация создалась бы независимо от обстоятельств, но в назначенное время — когда ей исполнится двадцать один год. Да, это, конечно, произошло, и отправной точкой стала сестра, но всё пошло не по плану в её пятилетие. Она не должна была… умирать, а у меня не было иного выбора, кроме как спасти ей жизнь.