Легенда о белом бревне
Шрифт:
– Прошу прощени…
– Стоп, стоп! Давай-ка перейдем на русский, – замахала женщина руками. – А то мы так до вечера будем кружева плести.
– Уф-ф-ф! – громко и облегченно выдохнула я. – Вы оба психи, ма-а-ам, со своими кейгами и кудзегами. – Я нарочно исказила слова, зная, что мама этого не любит, но и ругаться сейчас не станет. – Слава богу, что ты у меня еще хоть временами на человека похожа, а вот с… э… Слушай, а тебя как зовут? – Я даже старательно покраснела напоказ, будто бы от осознания, что за все время знакомства умудрилась даже не спросить у парня его имя. Неловко вышло… угу. Потому что я его не знала, я его угадала почти сразу, но помалкивала. – Это потому, что ты такой красивый и похож на принца! – поспешила объясниться я под
– У меня стандартная для моего клана внешность, Мастер, – слегка смутился парень. – Даже немного… ниже требуемых критериев. И не слишком мужественная.
– Не-е-е, видела ж остальных, там вас целая толпа была, – отмахнулась я. – Ты особенный! – И ни капли не соврала, между прочим. Для меня – особенный!
– Кхм… ну, возможно, это потому, что я «облегченного» типа, – вдруг признался блондин, пытаясь найти хоть какое-то оправдание моим восторгам. – Но это не считается достоинством, скорее недостатком, – покачал головой он. – Мое имя – Ричард Умбрайя. – Он поклонился сначала маме, потом мне. – Я младший из отпрысков Мастера Лероя, наследника главы клана, Оружие, форма – классический меч клэймор.
– А я тебе говорила – качай руки и плечевой пояс, а не только попу и талию, – неожиданно констатировала мама, обращаясь ко мне. – Облегченный или нет, а он двуручник.
Уф-ф-ф, даже у меня крыша временами едет от ее способности перевоплощаться из великосветской японской леди в нормального человека и обратно со скоростью курьерского поезда и частотой отбойного молотка. Я сама так еще не умею, у меня по поверхности только одна маска. Что уж говорить о парне, который сегодня и так не в себе, а тут еще моя маман на его голову. Как бы не сомлел… Не, держится.
– При желании могу еще немного снизить вес, и тогда проблем даже с удержанием меня одной рукой не предвидится, – нахмурился Рич, явно снова где-то почувствовав свою вину. – Но длина лезвия все равно будет мешать, если взять второе Оружие, простите, Мастер. – Он окинул нас с матерью непонятным взглядом и снова уставился в пол, застывая статуей с идеально выпрямленной спиной. Явно о чем-то задумался, и, кажется, мысли у него да-а-алеко не радужные.
– Если моя дочь решит попытаться быть достойной такого Оружия, это будут ее проблемы, – прерывая мои попытки обучиться чтению мыслей одного конкретного принца, великосветски повела бровью маман. И она была права на все сто, чего уж. – Захочет – всему научится. – Тут я даже кивнула в подтверждение. Да я чему угодно научусь, лишь бы… э… а я что, серьезно замуж за принца собралась? Хм. Ну, для начала спасу и вытяну его из этого странного состояния «комы от обморожения». Потом потискаю. А потом… ну да. Женюсь. Если он, конечно, расколдуется и сам захочет. Я порядочная девочка.
– Так, дети. По разным обстоятельствам Ричард сейчас не может вернуться в свой клан, а значит, мы за него отвечаем. Я придумаю, чем занять мальчика, пока ты, дочь… будешь ходить в школу! – Я даже подскочила от негодования! Да тут… тут судьба мира решается (ну почти), а меня в школу гонят! – Да-да, милая, и не смотри на меня так жалобно, каникулы заканчиваются, и завтра тебе на уроки. Это последний семестр перед выпускными экзаменами, и никакие катаклизмы в этой вашей призме не помешают тебе их сдать на отлично. Все поняла? Ты и так пропустила два года по семейным обстоятельствам и теперь старше всех в классе, уже совершеннолетняя. Надо и с образованием уже закончить. Если желаешь попутно развлекать молодого человека и пускать в ход свои чары – будь добра успевать делать это не во вред учебе.
– Ну ма-а-а! – взвыла я пароходной сиреной.
Раздавшийся громкий звон дверного колокола (вот тоже антиквариат, чтоб его уронили и закопали)
заставил нас подпрыгнуть. Всех троих. Кого там еще принесло?Глава 8
– У вас такие лица, как будто мне в собственном доме не рады, – сказал папенька, проходя мимо нас с прин… Ричардом и целуя маму в щеку. – А между тем это именно я сейчас занят разрешением конфликта с семьей молодого человека. Могли бы и спасибо сказать. – Ставя обувь перед традиционным порожком, он показательно тяжело вздохнул и окинул нашу композицию укоризненным взглядом.
– Скажу, как только ты перестанешь дурачиться и сделаешь то лицо, которое пристало солидному дипломату и отцу, пришедшему после тяжелого рабочего дня в лоно семьи. Пока же я вижу перед собой лишь вредного мальчишку. Причем с каждым днем этот мальчишка все младше и младше, – пожаловалась уже маман, подходя, чтобы поприветствовать мужа, и «незаметно» для нас с Ричардом щипая папочку за одно место. Она всегда так делает, когда он ее дразнит.
А дразнит он ее постоянно. Обаа-сама говорит, что ее невестка ужасно испортила ее сына. Судя по рассказам очевидцев, до знакомства с Татьяной он был серьезен, как Будда на унитазе, и столь же зануден в каждом своем проявлении.
В последнее время папочка особенно разошелся. Конкретно – после того, как моя пятиюродная тетя Марина притащила на Землю целый выводок инопланетного Оружия и все проблемы призмы заодно. Ивановы и до этого момента не голодали – бабуля Гиттиннэвыт снабжала многочисленное потомство мелкими, но регулярными порциями специального «нерпичьего жира», который был буквально панацеей от всех болезней. А уж когда старшие члены клана вышли в бескрайний космос и получили возможность добывать этот самый «жир» в промышленных масштабах… Наши и так не особо серьезные «русские» родственники и вовсе скатились в детство, резко помолодев кто на пять лет, кто на десять… кто на пятьдесят.
Ну, короче, ото-сан у меня – латентное Оружие. Что-то типа заколки-стилета в волосах прекрасной японской леди. Если бы не мама с бабулиным «жиром», он же «скверна», помер бы, как и его старшие двоюродные дяди, лет в сорок. Местные это считали аж целым родовым проклятьем и очень удивились, когда папа, показывающий уже все признаки болезни, после свадьбы резко воспрял духом. Обычно же того… наоборот бывало. И родня радовалась, если смертник успевал оставить потомство.
Как мы раскопали в сети призмы: не кормленное скверной оружие разрушается как раз лет за пятьдесят, при этом последние лет пятнадцать тяжело болея. Но наш ото-сан даже после сорока был вполне здоров и бодр, только выглядел на свой возраст. И чувствовал себя соответственно. Животик отрастил, потяжелел. Снова обрел склонность к занудству.
А когда требуемая его… хм… виду кормежка пошла в других масштабах и мамочка исподволь начала развивать эту его нечеловеческую структуру латентную, папуля в один прекрасный день просто проснулся двадцатилетним пацаном рядом с двадцатилетней девушкой, в которую за компанию мутировала маман. И разом как-то поверил во всю эту нашу фантастику с призмами, Мастерами, Оружиями и прочими сюрпризами, что она ему на голову и вывалила.
Ну и того… даже я слышала, как бурно они праздновали сие чудо. Я прям теперь в настороженных непонятках – как скоро ждать братика или сестричку. Только Норайро Татьяна, моя каа-сан, взяла себя в руки уже к вечеру и, переговорив о чем-то с бабушкой Гиттиннэвыт, на следующий день вернула внешние проявления «солидности».
А вот ото-сан все время норовит помолодеть и попрыгать, как тот зайчик на лужайке. Ну прет его быть юным и бодрым, внешность опытного дипломата он старается носить только на людях, даже тут не удержавшись от шалостей – на животик и начинавшуюся лысину не осталось даже намека.
А мама ругается – то ли завидно ей, то ли конспирация, то ли не знаю. Из вредности. Мне лично молодой папа нравится. Он сразу не такой строгий становится, и есть шанс подбить его на какое-нибудь непотребство.