Легенда о Блэке. Кубок Огня

– Это фестралы, – мрачно разглядывая скакунов, просветил друга Гарри.

– И зачем они? Раньше кареты спокойно ехали сами.

– Они всегда были здесь, Рон, – тихо произнесла Гермиона, и Поттер пояснил:

– Их видят те, кто видел смерть.

Рон, изучил лица друзей на предмет шутки, смерил жутковатых лошадей каким-то новым взглядом и промолчал.

Пока они обсуждали новое для себя явление, большую часть карет уже заняли, и сесть втроем не получилось. В этот раз компанию им составила Сьюзен Боунс. Насколько Гарри помнил – Амелия Боунс была начальником департамента магического правопорядка, так что это был неплохой случай поинтересоваться, как идут дела. Но, поразмыслив, он от этой идеи отказался – о чем спрашивать-то? Да и вряд ли тетя пересказывает Сьюзен все перипетии своей работы. Так что он ограничился простым «Привет», получив в ответ кивок.

Ехали в этот раз непривычно долго – дорогу сильно развезло, и фестралы, на которых друзья то и дело поглядывали в окно, вязли.

– Вы что там высматриваете? – поинтересовалась Сьюзен.

– Да нет, ничего, – поспешно отозвался Поттер и отвернулся от окна. – Как лето?

Девушка пожала плечами и нейтрально ответила

– Неплохо.

– Ага, – невпопад сказал Гарри и снова непроизвольно уставился в окно. Морда одного из фестралов оказалась прямо напротив, и зверь покосился на парня темным глазом. Довольно странно видеть что-то, чего не видят другие, особенно если это что-то – живое. Поттер перевел взгляд, но напротив сидела Гермиона, что было ничуть не лучше. Мордред! – немного раздраженно подумал парень, откидываясь на спинку сиденья и прикрывая глаза – скоро придется носить повязку.

Пытка продлилась минут двадцать и, вывалившись из кареты, он не смог сдержать облегченного вздоха. Студенты прошлепали по грязи до дверей школы и, наконец-то, оказались внутри. Гермиона тут же очистила заляпанную обувь всех четверых заклятием, но толку от этого было немного – поступили так далеко не все, и путь в Большой Зал легко угадывался по широкому черному следу, тянущемуся через весь холл. Внутри у Гарри, в который уже раз за сегодня, вспыхнуло раздражение и тут же погасло. Вместо него навалилась копившаяся всю неделю усталость. Больше всего Поттеру сейчас хотелось спать, он бы даже ужин был не прочь пропустить – порядочно налопался в поезде. Но пока было рано, и он усилием воли затолкал сонливость поглубже.

Троица прошла в зал и упала на скамейку.

– Гарри! Привет, Гарри! – донеслось с другого конца стола.

Поттер махнул рукой.

– Здорово, Колин.

– Мой брат в этом году поступает! Деннис! – От возбуждения Криви чуть ли не подпрыгивал на скамье. – Надеюсь, он попадет на Гриффиндор!

– Скорее всего, – обнадежил его Гарри, хотя, положа руку на сердце, надеялся на противоположное – два Криви это уже слишком. – Обычно ведь братья и сестры учатся на одном факультете.

– Ну, Патил нет, – заметила Джинни, усаживаясь напротив.

– Нет правил без исключений, – пожал плечами Рон.

– Есть, – вставила Гермиона.

– Например?

– Закон Харрелла-Гилмора, – зачем-то отозвался Гарри. – Суперпозиция потока при двойной трансфигурации всегда отрицательна.

На Поттера уставились три изумленных взгляда, и тот подумал, что надо получше следить за языком, если он не хочет отобрать у Гермионы лавры главной зануды Гриффиндора.

– Что? Я тоже иногда читаю книжки.

Рон сочувственно похлопал его по плечу.

– Не пугайся, дружище, это пройдет.

– Спасибо, ты меня успокоил, – криво улыбнулся Поттер и уставился на стол преподавателей.

Пустовало два места, и это было странно. Профессор МакГонагалл ушла за первокурсниками, но чей еще стул не занят? Парень пробежался взглядом по лицам, на мгновение поймал взгляд директора, и слегка кивнул, получив в ответ аналогичный жест. Новый человек был только один – невысокий, хотя, пока сидит – точно не определишь, и худой мужчина лет тридцати пяти, чем-то неприятно напомнивший Гарри Локонса. Немного щегольская мантия с ассиметричным воротом, из-под нее торчит накрахмаленная сорочка. Темные волосы уложены в модную прическу. Тетя Петуния называла таких «франт». Разве что взгляд с образом немного не вязался – слишком ироничный, словно… – Поттер попытался подыскать слова «словно что» и не смог.

Понятно, что это один из новых профессоров, но какой предмет он будет вести? И где второй?

– Слушай, давно ты зовешь ее «Герм»? – вдруг вполголоса поинтересовался Рон.

– Кого? – не отрываясь от преподавательского стола, переспросил Гарри.

– Гермиону.

Парень повернулся к другу и пару секунд пытался сообразить, о чем это он.

– Ниже!

Он перегибается со спины гиппогрифа, но все равно не достает. Никак не достает! Слишком высоко.

– Гермиона! Ниже, Клюв!

Бьет гиппогрифа по шее и снова нагибается вниз, напрягая колени.

– Гермиона!

Она не слышит. Наверное, от страха. А оборотень уже в двух шагах. Совсем близко!

– Мордред, еще ниже! Гермиона!

Да обернись же ты! Когти Клювокрыла начинают цепляться за кочки.

– ГЕРМ!

Она наконец-то слышит и оглядывается. Лицо искажено ужасом. Рот открыт, губы изломаны в гримасе.

Поттер протягивает руку, и каким-то чудом она понимает, что от нее требуется. Вскидывает свою.

Рывок. Боль в плече такая, что, кажется – сустав сейчас лопнет.

Парень дергает подругу наверх, Клювокрыл резко набирает высоту, а обезумевший Ремус прыгает. Пасть пролетает мимо, передние лапы цепляют обоих. Когти глубоко вонзаются Гарри в ногу, а девушка с криком прижимает свободную ладонь к лицу.

И получившийся клубок срывается вниз.

Гарри вздрогнул и через силу сглотнул.

– Так получилось.

Рон пожал плечами и пояснил.

– Ну просто я думал, что между вами что-то есть, могли бы рассказать.

Поттер приоткрыл рот, посмотрел в спину подруге, завязавшей какой-то разговор с Парвати Патил, и даже не сразу нашелся, что ответить на подобное заявление.

– Э... Нет, нету. – Он взлохматил себе волосы и, немного придя в себя от удивления, усмехнулся. – Я бы знал, наверное. – Гарри отвернулся обратно к столу. – Смотри, начинается.

Профессор МакГонагалл уже построила первокурсников в шеренгу и установила посреди зала табурет с Распределяющей Шляпой. Поттер пробежался взглядом по ряду детей. На его взгляд, с каждым годом они становились всё меньше и меньше, что странно – вроде бы в Хогвартс всё так же поступают в одиннадцать лет. Разговоры стали постепенно стихать, и через пару минут установилась полная тишина. Шляпа дернулась, покряхтела, чихнула и наконец, приоткрыв рот, располагавшийся над полями, запела.

Наверно, с тыщу лет назад, в иные времена,

Была я молода, недавно сшита,

Здесь правили волшебники – четыре колдуна,

Их имена и ныне знамениты.

И первый — Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец,

Хозяин дикой северной равнины,

Кандида Когтевран, ума и чести образец,

Волшебница из солнечной долины,

Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей,

Её взрастила сонная лощина.

И не было коварней, хитроумней и сильней

Владыки топей — Салли Слизерина.