Легенда о Блэке. Кубок Огня

Но гораздо больше Альбуса Дамблдора его пугала перспектива рассказывать о произошедшем жене. Мистер Дарсли был видным и представительным мужчиной, но он хорошо понимал, что главой их семьи является именно Петуния. И Петуния не одобрит это, совершенно точно не одобрит. Их отношения с Лили были настолько плохими, что обычно она даже делала вид, что у нее нет никакой сестры вовсе. Сейчас же им придется принять на воспитание ее сына. А что-то подсказывало мистеру Дарсли – определенно придется. И в отличие от утреннего предчувствия – этому он был склонен доверять. За какой-то час его жизнь оказалась перекроена так, как ему бы совсем не хотелось. В сущности, мистер Дарсли не был злым человеком, и ему было даже немного жаль этих Поттеров (совсем чуть-чуть), но то, каким образом это повлияет на семью Дарсли – о, это было в сто раз ужаснее.

Наконец, высказав кабинету всё что он думал о произошедших событиях, мистер Дарсли тяжело вздохнул и отправился в угол комнаты, где располагался небольшой бар. Ему определенно стоило выпить.

На Литтл Уиннинг опускалась ночь. Жители Прайвет Драйв потихоньку заканчивали свои дела и прятались от недружелюбной темноты в свои уютные дома, поближе к мягким диванам и телевизорам. Вскоре на небе зажглись первые звезды. Телевизоры выключались, диваны застилались пледами, и люди, поднимаясь в свои спальни, погружались в сон. Когда часы пробили полночь, на Прайвет Драйв спали уже все, кроме трех человек. И если чета Дарсли, со страхом ожидающая прихода Альбуса Дамблдора, с удовольствием бы последовала примеру своих соседей и отправилась в кровать, то у женщины, сидящей на капоте их припаркованного возле лужайки автомобиля, сна не было ни в одном глазу. На вид ей можно было дать чуть больше тридцати лет, у нее были пепельные волосы, уложенные в аккуратный пучок, и такого же цвета строгие глаза, взирающие на мир через квадратные очки. Она была одета в деловой костюм и резко дисгармонировавшую со всем ее обликом остроконечную шляпу с полями.

Женщина эта сидела здесь с тех самых пор, как мистер Дарсли вернулся с работы, но, странное дело, за все это время никто не сделал ей ни единого замечания по поводу того, что сидеть на капоте чужой машины в ее возрасте несколько неприлично. Проходящие мимо люди словно бы ее не замечали. Сама же женщина, казалось, не замечала ничего вовсе. Она сидела неподвижно как статуя и не мигая смотрела в конец Прайвет Драйв. Она даже не шелохнулась, когда на соседней улице громко хлопнула дверь машины, и не моргнула глазом, когда над ее головой пронеслись две совы. Только около полуночи будто окаменевшая женщина наконец ожила.

В дальнем конце улицы – как раз там, куда неотрывно смотрела женщина – появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Глаза наблюдательницы сузились.

Альбус Дамблдор (а это был именно он) поднял глаза и, встретившись со строгим взглядом, пробормотал

– Этого следовало ожидать.

Он поудобнее перехватил сверток, который держал в руках, и отправился навстречу женщине, которая спрыгнула с капота и сейчас притопывала ногой в ожидании.

– Добрый вечер, Минерва. Неужели вы просидели здесь целый день?

– Всего лишь полдня.

– Целых полдня, – Альбус Дамблдор цокнул языком. – В то время, как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок.

– О да, действительно, все празднуют, – недовольно произнесла она. – Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет – даже магглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. – Она резко кивнула головой в сторону окна, за которым находилась гостиная Дарсли. – Я слышала. Стаи сов, падающие звезды. Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом.

– Не стоит их обвинять, – мягко ответил Дамблдор. – За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья.

– Знаю. – В голосе Минервы появилось раздражение. – Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. Наши люди ведут себя абсолютно безрассудно. Они появляются на улицах среди бела дня, собираются в толпы, обмениваются слухами. И при этом им даже не приходит в голову одеться, как магглы.

Она искоса взглянула на Дамблдора своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но Дамблдор молчал, и она продолжила:

– Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы Знаете Кто наконец исчез, магглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Альбус?

– Вполне очевидно, что это так, – ответил тот. – Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку?

– Что?

– Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят магглы, лично мне они очень нравятся.

– Нет, благодарю вас. – Голос Минервы был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек. – Итак, я остановилась на том, что даже если Вы Знаете Кто действительно исчез…

– Моя дорогая профессор МакГонагалл, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы Знаете Кто, Вы Не Знаете Кто… Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя – Волдеморт.

Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощенный необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки одной рукой, похоже, этого не заметил.

– На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы Знаете Кто, – продолжил он. – Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волдеморта.

– Да-да, конечно. – В ее голосе раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. – Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы Знаете Кто, хорошо-хорошо, кого Волдеморт, боялся.

– Вы мне льстите, – спокойно ответил Дамблдор. – Волдеморт обладал такими силами, которые мне неподвластны. Впрочем, – он на мгновение задумался – верно и обратное.

Взгляд профессора МакГонагалл уткнулся в Альбуса Дамблдора.

– А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов – это просто ничто. Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же смогло его остановить?

Альбус Дамблдор посмотрел на профессора МакГоннагал неожиданно строгим взглядом и сказал

– Минерва, мне кажется, вы знаете меня достаточно давно, чтобы обойтись без… подобных ухищрений.

Казалось, Минерва МакГонагалл испытала стыд. Она опустила глаза и закусила губу. На несколько секунд воцарилась тишина, а потом она срывающимся голосом спросила.

– Альбус, вы правда оставите мальчика с ними? – Она указала рукой в сторону дома Дарсли.

– Это его единственные родственники, Минерва.

– Но они ненавидят нас! Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой пары, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын – я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!

– Для него это лучшее место, – ответил Дамблдор. – Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я все объясню им.

– Объясните? – очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на машину. – Помилуйте, Альбус, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить им все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри!