Легенда о Блэке. Кубок Огня

Хотя бы на трансфигурации ничего безумного не произошло. В какой-то момент Гарри поймал себя на том, что смотрит на строгий профиль профессора МакГонагалл с умилением. Вот она была настолько нормальной, насколько это вообще было возможно в этом сумасшедшем мире, никогда ни на кого не орала и совершенно не менялась со временем. Островок спокойствия.

Сегодня он, наконец-то, сдал все долги и даже справился с новым заданием, хоть и с четвертого раза, вызвав у профессора взгляд полный легкого недоумения.

И тем не менее, совсем спокойно не прошло.

– Мистер Блэк, задержитесь пожалуйста, – после урока попросила его МакГонагалл.

Гарри успокаивающе кивнул друзьям и вернулся от дверей к учительскому столу.

– Что-то случилось, профессор?

Минерва МакГонагалл сняла очки, положила их на стол и потерла переносицу. Усталым голосом спросила

– Мистер Блэк, хотя бы один год вы можете никуда не влезать?

Гарри вздохнул.

– Я стараюсь, профессор МакГонагалл.

– И именно поэтому вы поругались с преподавателем?

Кажется, между профессорами новости распространялись еще быстрее, чем среди студентов. Не иначе, магия какая-то.

– Это он со мной поругался, – возразил Блэк и счел возможным пожаловаться. – Профессор Муди сумасшедший, профессор. Он испытывал Торменту на мышах. А потом наорал на Гермиону.

У МакГонагалл стал такой вид, словно Гарри только что сам превратился в мышь и обратно.

– Что вы сказали, мистер Блэк? – переспросила она.

Гарри вздохнул и перешел на академический язык.

– Сегодня на уроке профессор Аластор Муди на протяжении примерно минуты держал лабораторную мышь под заклинанием пятого уровня темной магии Tormenta. После просьбы прекратить, озвученной Лавандой Браун, мышь была убита заклятьем темной магии девятого уровня Avada Kedavra.

Некоторое время профессор МакГонагалл разглядывала его как Чудо Света.

– Вы говорите серьезно, мистер Блэк?

– Мордред! Естественно, я говорю серьезно! – вспылил Гарри и тут же одернул себя – Простите, профессор.

Его декан помолчала.

– Я поговорю с директором, мистер Блэк. Но вам придется посетить отработку.

Гарри кивнул и задал вопрос, которым завершался уже второй его разговор с преподавателем за этот день.

– Я могу идти?

– Конечно, мистер Блэк, – все еще в растерянности кивнула профессор МакГонагалл. – И десять очков Гриффидору.

Гарри мысленно выругался. Аттракцион неслыханной щедрости. Солить ему эти очки, что ли?

В качестве противовеса Флитвик снял пятнадцать и ожидаемо поставил ему Тролля, но задание не отменил, перенеся его на неделю вперед. На взгляд самого Блэка – это было наивно, он сильно сомневался, что вообще возьмется за эту работу, для него она была совершенно бесполезна.

Вечер он провел в библиотеке, вместе с Гермионой копаясь в записях о Турнирах. Книги были такими старыми, что разваливались в руках, и страницы то и дело приходилось подклеивать магией. Хоть теперь они и знали, что нужно искать упоминания о чудовищах, удача им так и не улыбнулась. В конце концов, Гарри плюнул и едва ли не силой утащил подругу в гостиную, та бросать книжки не хотела ни в какую.

Остаток вечера и большую часть ночи Блэк провел, как он сам считал, с куда большей пользой – переколдовывая обложку для подарка Ремуса под Начала одноступенчатой.

На следующее утро наконец-то разродился Малфой. Два дня все было относительно тихо, и вот на подходе к классу трансфигурации Гарри поприветствовал дружный хохот. Он повернулся к группе хаффлапафцев и вопросительно дернул головой.

Вперед выступил Джастин.

– Смотри Гарри, какие замечательные штуковины!

И парень указал пальцем на значок приколотый к его мантии. На значке яркими красными буквами светилась надпись.

Сердика поддержим, он

Настоящий Чемпион

– А можно еще так, – сказал Джастин и нажал на значок. Надпись тут же сменилась на другую.

Гарри Поттер ты смердяк,

Задавала и дурак

Гарри внимательно посмотрел на значок, на парня, выщелкнул палочку и произвел быстрый взмах. Джастин шарахнулся назад, но ничего не произошло.

– Ты больной?! – воскликнул парень.

– Это ты больной, – отозвался Блэк. – Я нормальный.

Смерил испуганного однокурсника взглядом и прошел к Рону и Гермионе, ожидавшим его у дверей.

Джастин обернулся к своим и тут же послышался смех. Гарри позволил себе мимолетно улыбнуться. Теперь у Джастина на значке красовалась совсем другая надпись, но он этого, к собственному несчастью, не видел. В отличие от всех остальных.

– Что это у них у всех? – поинтересовался Рон.

– Малфой, – коротко пояснил Гарри, наблюдая, как Финч-Флетчли, которому быстро все объяснили, с руганью снимает с себя «украшение». Самого Драко поблизости не было, но не надо было быть гением, чтобы догадаться, чья это была идея. – Придурок до сих пор не может запомнить, что я Блэк. Байрон недоделанный.

Его самого значки на удивление не задели. Вообще, мир словно подернулся какой-то дымкой. С одной стороны был сам Гарри и Турнир, а с другой – все остальное. Иногда ему казалось, что он существует как бы в двух мирах одновременно. По большей части, в его пузыре вместе с ним находились также Рон и Гермиона, но все остальные воспринимались через стекло. С некоторым удивлением Гарри осознал, что тот же Каркаров и даже Бэгмен, которого он видел-то пару раз в жизни, ему куда ближе и понятнее чем однокурсники.

Если подумать, то это было не очень хорошо, но он сильно надеялся, что это ощущение пройдет, если и не после первого тура (если он, конечно, выживет в схватке с неизвестным чудовищем), то несколько позже. Всем нужно попривыкнуть и успокоиться. И ему самому в том числе.

Хотя, в течение дня он заметил, что значки мало кто носил. Слизеринцы, само собой, в полном составе, но даже на Хаффлпаффе многие посчитали, что это уже слишком. Обида обидой, но травля – это совсем другой уровень. Или просто поснимали, после того как позор переколдованных стал достоянием общественности? Не удержавшись, Блэк все-таки поймал момент и наложил заклинание на Малфоя. В результате Драко полдня проходил с надписью «Я рифмую как дебил» на груди. Его это, конечно, не остановило, значок силзеринец просто сменил, а вот Джастин за ношением пакости более замечен не был.

Из тяжелого в пятницу были только Зелья, так что в целом день прошел без приключений. Тарабарщина, которую выдавал таинственный профессор, постепенно стала складываться в систему. У Гарри намечались в тетради уже две таблицы – общих свойств ингредиентов и катализирующих последовательностей, так что теперь он вполне мог бы попробовать сократить время приготовления средства от простуды раза в четыре, а даже не в три, как сделал это на первом занятии сам Колдуэлл. У Гермионы, конечно, прогресс был куда сильнее, но у подруги Гарри не списывал принципиально.