Легенда о проклятом воине

— Ты само совершенство, любимая… Моя Драккати!.. — он берет мою ладонь и тянет к своей мускулистой груди, лаская ею себя. Такой неожиданный жест кажется мне слишком откровенным, потому что слишком уж перехватило дыхание от нахлынувшего тепла внизу живота — просто обожгло! И я выдёргиваю из–под его ладони собственную, испугавшись этих ощущений. Он понял, что ещё чуть–чуть, и момент будет утерян, что нужно действовать по–другому.

Упав на прохладные простыни спиной, я оказалась под неполным весом его тела. Он упирается руками в постель, давая мне свободу ровно настолько, чтобы дышать. Разомкнул ногами мои колени, устраиваясь между ними.

Я чувствую его жар своей кожей, сердце бешено колотится, а неровное дыхание срывается на хрип и стон. Снова этот головокружительный, одуряющий поцелуй. Слабеющими руками, плохо ориентируясь в пространстве, я скользнула по его груди, замыкая их на мощной шее, прошлась по напряжённым бугрящимся под кожей мускулам плеч, сместила их снова на грудь и обняла за спиной. Обняла и услышала рычащий стон. Через ткань его брюк я ощутила кое–что каменное и внушительно многообещающее. Он сместился немного вбок, продолжая умело ласкать мои губы своим ртом.

Пальцы его руки проходят по моей коже, вычерчивая рисунок от изгиба шеи, дразня, обходят кругами разгорячённые от поцелуев и жаждущие прикосновения холмики, нежно царапают ногтями живот, и неожиданно меняют направление к бедру, минуя эпицентр ожидания прикосновения. Я протестующее нахмурилась и тихо зарычала, требовательно захватывая его язык в поцелуе и выгибаясь навстречу руке. Зря. Вот теперь мне давали понять, насколько я желанна, демонстрируя это ласковым, но напористым языком, так наивно плотно захваченным моими губами в плен. Несколько движений языком вперёд–назад. От такого поворота волна жара разлилась по низу живота и бёдрам. Рука неспешно сместилась на внутреннюю сторону бедра и медленно двинулась вверх. Тело возликовало!

Его жаркая ладонь достигла сочленения бёдер, завладевая пространством между ними, лаская, дразня, разжигая и без того пылающий пожар… С моих губ срывается стон, и я понимаю, что неосознанно подаюсь вперёд, навстречу его ласковым пальцам. Мне хочется больше, сильнее, глубже!.. Он оторвался от губ, убирая и руку, — я чуть не взвыла! — скользнул к шее и продолжил путь, совсем недавно проторённый пальцами, — жадно лаская грудь, проделывая дорожку языком до самого низа живота, соскальзывая щекотными поцелуями на бедро и его внутреннюю часть. Дошёл до колена, и стал подниматься всё выше, ближе к стыдному, сокровенному местечку.

— Жан, не… — попыталась вырваться, смущаясь, и… захлебнулась ощущениями!

От того, что он сейчас делает, было очень стыдно… Но таких сладких, острых ощущений я не испытывала ещё никогда! Я забыла, как говорить, дышать, думать!.. Влажный, скользкий язык, выписывающий фигуры там, внизу, побуждал лишь бессвязно шептать слоги на родном языке, выгибаться навстречу стыдной ласке, и стонать, стонать, стонать… И стоило лишь расслабиться, отдавшись этим ощущениям, как к языку присоединились настойчивые пальцы, проникая внутрь! Во рту пересохло, а Жан продолжал всё быстрее ритмично массировать одному ему известные точки, периодически наблюдая мою реакцию. Пальчики на ногах подогнулись, я вцепилась в простыни, не в силах сделать полноценный вдох. И с ужасом осознала, что по пояснице горячей лапой поползли искорки — как тогда, в Мовелане!.. Низ живота стянуло от напряжения, и словно захотелось… в туалет! И это ощущение с каждой секундой нарастало всё сильнее, мне стало страшно — я не понимала, что происходит с моим телом!

— Нет! Нет! Нет!.. — стала вырываться, почти в беспамятстве отползая назад.

— Тшшш!.. — Жан перехватил мои бёдра и подтянул к себе, прижимая к кровати так, чтобы не могла повторить бегство.

Язык и пальцы вернулись на свои места, не давая и шанса свернуть с пути к неизведанным ощущениям! Сильнее, ещё сильнее закручивалась внутри невидимая пружина. Я уже не помнила кто я, где я. Тело зазвенело изнутри, внезапно — в одну секунду! — окатило жаром с ног до головы, а невидимая пружина с силой распрямилась, словно перерубленная. Задушенный стон вырвался изо рта, я сжала колени, падая набок, чувствуя, как сокращается в сладком пульсе всё тело — каждая клеточка!

Когда я, спустя время, опустошенная и счастливая открыла глаза, Жан лежал рядом, подперев рукой голову, поглаживая мою ладонь с кольцом на пальце.

— Что ты со мной сделал?.. Мне так хорошо, что даже шевелиться не хочется…

— Ты же понимаешь, что это только начало? — лукаво улыбнулся он, целуя пальчики.

— Неужели может быть что–то сильнее?

—– Поцелуй меня, увидишь, — скользнул губами по чувствительному центру ладони.

Мне казалось, я уже ничего не захочу после того, что испытала! Но этот поцелуй разбудил чувственность. Мне стало интересно — что будет, если я действительно сама его коснусь там, где захочу? Например, втянуть запах волос за смуглым ушком, чуть прикусить кожу над ключицей…

— Малыш, нежнее…

Попробовать на вкус коричневый кружок груди, скользя руками по мощному торсу. И странное дело — чем дальше заходил эксперимент, тем сильнее снова наливалось жаром моё собственное тело! Снова! Опять!.. И мне это понравилось — видеть, какое удовольствие от прикосновений получает мой мужчина, слышать, как сбивается его дыхание, стоит опуститься чуть ниже пояса. И снова переключиться на смуглый живот с дорожкой тёмных завитков. Мне нравилось его дразнить, нравилось восхищать. Он включился в игру, не выдержав долгой пытки. Опрокинул на спину — возмутилась! Но очень скоро расслабилась, поняв, что не обязательно всё пускать на самотёк. Можно и вдвоём ласкать друг друга губами, гладить, дразнить невесомыми касаниями. А внизу живота всё начинает болезненно сжиматься, словно требуя большего — и немедленно! Я вскрикнула от знакомого болезненного спазма, и Жан замер, непонимающе ожидая объяснений. Через мгновение в его глазах мелькнула догадка:

— Тебе больно?

— Да…

Ещё миг, и к ботинкам, снятым где–то в процессе, летят тонкие брюки. И никакого ремня!.. Вздох восхищения невольно вырвался из моей груди — Жан Лесск Эрион’Тааль во всей красе предстал передо мной. Мой идеал. Мой мужчина. На несколько мимолётных секунд я засомневалась, что мне понравится, — слишком живо ещё было в памяти воспоминание о неудачном браке и подобной его части, но моё тело вело себя сейчас совершенно иначе.

Он подтянул меня за ноги, устраиваясь сверху, и наклонился, одаривая ласкающим поцелуем в губы. А я чувствовала его там, внизу, готового ворваться в меня, и не могла решить, казалось бы, решённый уже вопрос, — будет ли мне ещё больнее? Он прервал поцелуй, отстранился, нависая надо мной, внимательно изучая моё лицо.

— Мне страшно, Жан… И больно.

— Ты слишком темпераментной оказалась, родная, — он улыбнулся, успокаивающе целуя, — боль скоро уйдёт. Обними меня ногами.

Я почувствовала его пульсирующий жар внизу живота, как он осторожно заполняет меня изнутри, медленно продвигаясь, и боль с каждым новым возвратным движением отступает, оставляя место для ярких, острых и невыразимо приятных ощущений. Жан не соврал. Меньше, чем через минуту, я уже не чувствовала ничего, кроме желания принадлежать ему, отдавая себя, растворяясь в ощущениях, путаясь пальцами в его волосах, ощущая на себе и в себе огромного, мощного, нежного и заботливого мужчину! Страхи и паника остались где–то в стороне, их просто смело такими новыми и такими дивными ощущениями.

А боли больше не было…

Мы двигались в едином танце, то бешено ускоряя, то замедляя темп. Время остановилось. В этот момент я принадлежала ему, только ему, подчиняясь его силе, воле, власти надо мной. И я страстно отдавала этой силе всю себя, до капли, лаская самого любимого и самого желанного в этот момент мужчину. Я хотела его снова и снова, обвивая его руками и ногами, лаская солёную шею с взбугрившимися мышцами. Моё тело жило собственной жизнью, жаждая его ласк и беспрекословно подчиняясь малейшему движению умелого любовника. Комната давно переполнилась смешением наших стонов, рычания и бессвязного шёпота.