Легенда о райском яблоке

И он сделал ртом звук, который иногда испускает отверстие, рту противоположное. И опять значит злобно заусмехался.

– Хе-хе-хе! Дурики неотёсанные! Ха! Против кого вы вздумали выступать? С кем возмечтали тягаться? Во недоумки! Я прямо весь торчу от вашей глупости...

Но помаленьку в бульцебуловой мелкой душонке начала вскипать ярость. Он всем своим видом хотел показать, что именно он теперь среди них самый главный.

– Хм!
– фыркнул он злобно.
– Грёбаные бродяги космоса! Ничтожные отщепенцы! Вы даже не представляете, что я с вами сделаю! Плевать я хотел на вашу никчёмную нравственность! Вот так - тьфу-у! Ведь именно я победил! Я! Я!!!

И он гордо выпятил свою рыхлую грудёнку и стукнул по ней жирным кулачком.

– Я - бог этой славной планеты! Не Эл и не кто-либо ещё из их тупой банды. Я, Бульцебул Мудрейший, единственный, кого можно по праву называть истинным богом!

Некоторое время он так и и стоял там, будто индюк, в гордой надутой позе, переваривая в своих мозгах ощущение своей липовой божественности и якобы бескрайнего собственного могущества. Однако долго играть роль великого бога ему быстро надоело. Он снова подсдулся, почесал себя в паху и за ляжку и почти нормальным тоном сызнова обратился к Адаму:

– Ну чего ты молчишь, теоретик добра Адамчик? Язык что ли проглотил от досады, а? Куда подевалось твоё пылкое философское краснобайство?

Только Адам и сейчас не произнёс ни слова. Он лишь сузил глаза, усмехнулся и покачал слегка головою.

– А-а, тебе, я гляжу, не по душе мой мирок, добролюбец?
– насмешливо спросил его Бульцебул.
– Не по норову мои эксперименты со злом вездесущим, да?

Адам опять снисходительно усмехнулся и согласно кивнул головой: мол, да, так оно и есть на самом деле. Совсем мне, дескать, это не нравится...

– Ну что ж, понимаю, понимаю...
– сквасился рожею Бульцебул.
– А хочешь, я разрешу тебе убраться отсюда к себе на небеса? Для меня это, право слово, чистый пустяк. Клянусь всеми вашими небесными богами. Но... с условием одним маленьким. Поклонись мне, Адамушка! Вот прямо сейчас поцелуй мои сандалии, и я так и быть замолвлю перед Элом за тебя словечко. И катитесь отселя туда, откуда вы прилетели! Скатертью дорожка... Ну, что же ты, кланяйся давай хозяину, не стесняйся!

И он для пущей наглядности выставил вперёд ногу и оттопырил кверху грязные пальцы, торчащие из золочёных сверкающих сандалий.

Однако Адам плюнул ему на ногу и попал слюною точнёхонько на большой палец. Бульцебул тогда крякнул и быстро убрал ногу обратно.

– Ну а если я пожелаю тут остаться?
– наконец нарушил своё молчание Адам.
– Что нас с Евой ждёт тогда, а?

– Тогда ты станешь зверем, вот и всё, - развёл руками Бульцебул с хитрой ухмылкой на гнусной харе.
– Ага. Сообразительной такой зверюгой с претензией на разумность... Пусть даже не ты лично, а твои деградировавшие потомки. Хе-хе! А-а! Да ты, Адамчик, и так вообще-то уже зверь. Ага, зверюшка! У-у-у! Ты просто пока этого не чуствуешь и не осознаёшь, а дело-то уже пошло-о-о... Ххах! Да! Ты уже такой же как я. Прокажё-ё-о-о-нный! Изго-о-ой! Вы-ы-ыродок! Ха-ха-ха-ха!

И он рассмеялся тут даже более издевательски и злорадно чем прежде. Видимо представление Адама в виде зверька показалось ему особенно нелепым и забавным. Он чуть было с ног не падал от веселья, тыкая в направлении своего противника пальцем и хлопая себя по пузу и ляжкам. А когда он наконец поуспокоился, то утёр из глаз крокодиловы слёзы и с фирменной своей усмешечкой продолжал:

– О-о... Можешь считать отныне, паря, что ты ныне более не элов сынок, а мой личный слуга. Мой смиренный раб! Моя говорящая смышлёная обезьянка! Хочешь бананчик, а? Попрыгай давай на месте! Попроси угощение! Хе-хе-хе-хе!

– Так я зверушка, говоришь?
– промолвил тогда Адам с непроницаемым видом.

– Обезьянка, да? И я теперь, получается, свободен от уз добра, ага?

– Ну конечно свободен! Какие тут ещё могут быть вопросы... Свободен как домашняя собака, ставшая опять волком. Делай теперь что хочешь. Рви, кусай, дери, дерзай! Я освободил тебя от цепей добра, Адамчик! Цени мою щедрость и великодушие, бывший райский холоп...

– Лады, хозяин, договорились, - охотно кивнул, то услыша, Адам.

Он вдруг быстро подскочил к расслабленному Бульцебулу и не долго думая ухватил его за ухо своими клешневидными пальцами, а затем не жалеючи крутанул ухо вверх.

– У-уй! Ты чо творишь-то!
– взвыл от боли негодник и попытался оторвать руку Адама от своей ушной раковины.
– Отпусти ухо-то! У-уй! Отпусти, кому говорю! Оторвёшь же его ко всем чертям! А-а!

И он попытался при помощи эфирной силы справиться с Адамом. Однако сын Эла оказался ему не по зубам. В нём очевидно было ещё достаточно силёнок, чтобы не только тягаться с хозяином Земли, но и его легко побеждать.

Наблюдая эту неожиданную сцену, совсем было приунывшая Ева, издала короткий смешок и одобрительно захлопала в ладоши. А невозмутимый внешне богатырь Адам, не обращая внимания на отчаянное сопротивление вредного старика, приволок его к дереву "добра и зла", быстро перехватил его за руки и с ходу шмякнул мордой об ствол. Чувствительно долбанувшийся о дерево Змей чуток пообмяк, а его мучитель быстро обошёл стволовое препятствие, схватил гадёныша и за вторую его руку, а зетем мощно потянул на себя, заставив Бульцебула обнять ствол обеими руками.

– Сними с паразита пояс, Евушка, и дай его скорее мне!
– приказал Адам своей жене, а затем предупредил Бульцебула суровым тоном: А ты, гад, знай: если вздумаешь снова змеёй оборотиться - оторву на фиг тебе башку, понял! Я не шучу. Оторву и всё. Гадом буду!

– Что ты задумал, Адам? Что ты хочешь со мною сделать?
– придя в себя от столкновения с деревом, негромко вопросил Змей.
– Ты поступаешь неблагородно, неправильно, неинтеллигентно. Я же пошутил насчёт поклонения тебя мне. Да-да, пошутил1 Ты что, шуток что-ли не понимаешь? А ну-ка отпусти меня сей же час!

Но упрямый Адам той порою уже крепко-накрепко связал Бульцебулу руки за деревом и подошёл к ближайшим кустикам, что-то там высматривая и выискивая.

– Так значит, Змей, - обратился он к своему пленнику, - этот лес не жилец более и всё равно пропадёт, да?

– Ага. Куда ж ему ныне деваться? Пропадёт, так и знай. Он же сотворён не по моим программам, а ты сейчас на мой лад уже считай переформатировался и его за собою тянешь.

– Лады. Тогда ломать его будет уже не жалко...

И Адам отломил несколько гибких прочных пока ещё веток из лозовидного куста. Он взял их, сложил в один пучок и несколько раз стегнул ими по воздуху.

– А ну-ка, моя дорогая, - попросил он Еву опять, - задери-ка этому негодяю тряпку на заднице. Будем с ним слегонца квитаться. Зло ему одалживать, ведь он его так обожает, мерзавец...

– Э-эй! Ты чего это, Адам?!
– поняв наконец намерение своего врага, возопил Бульцебул не своим голосом.
– Ты не смеешь так жестоко со мной поступать! Я хозяин Земли! Да! Я буду жаловаться!

– Жаловаться? Хм... Кому это, интересно? Неужели Элу?

– Э-э... Я найду кому... У меня связи в космосе знаешь какие?! Ого-го! Тебе точно не поздоровится. Но-но, только тронь меня, зверская твоя морда! Уйди, Евка! Не прикасайся ко мне, змея! У-у-у! Помогите! Спасите! Убиваю-ю-ют!