Легенда о розе. Цена предательства

Марк снова заливисто хохочет. Словно хорошую шутку услышал. Но я бы на его месте не была так самонадеянна. Мой дядя Олег Стародубцев до сих пор восстанавливает репутацию нашей семьи после того, что сделал Марк.

Мерзавец. Если бы силой мысли можно было убивать, он уже давно бы кормил червей, но увы…

– Как же я скучал по тебе, красотуля, – все еще смеясь, проговаривает Марк.

Сцепив руки в замок на затылке, ласкает взглядом мою шею и область декольте.

– Сладкая… – облизывает губы.

– Заткнись! – шиплю в ответ, чувствуя, как клокочущая в груди ярость начинает срывать все запоры.

– Я все помню, Ириш… – небрежно отодвинув тарелку с салатом Алекса, ложится грудью на стол, – помоги по старой дружбе, а…

– Валил бы ты из города, Кляйсеныш. А я по старой дружбе никому не скажу, что видела тебя.

Его губы по инерции продолжают улыбаться, а в темно-карем взгляде сквозит раздражение. Неужели думал, что дурочка Ирма встретит его с распростертыми объятиями?

– А если я тебя отблагодарю, как следует? – понижает голос до интимного шепота, – так, что ты потом три дня ходить не сможешь…

Я даже среагировать не успеваю. Всего одно мгновение, и лицо Марка оказывается расплющенным о стол. Сдавив затылок одной рукой, Алекс удерживает Кляйса в полусогнутом состоянии.

Тот даже не сопротивляется, скосив взгляд, смотрит на меня снизу вверх и продолжает нагло ухмыляться.

Мне тоже выдержки не занимать. Накалываю на вилку дольку помидорки, отправляю ее в рот и запиваю водой из стакана.

– Отзови пса, Ириш, – хрипит Марк, – я все понял.

Делая знак рукой, велю Грозовому его отпустить. Только вместо этого Алекс сдавливает шею Кляйса еще сильнее. Лицо багровеет, дернувшаяся рука смахивает со стола одну тарелку.

Звон разбившейся о кафельный пол керамики оглушает.

– Алекс… – повторяю, поднимая на него взгляд.

Охранник мой посыл принимает. Постепенно ослабляет хватку, а затем и вовсе отпускает шею Кляйса.

Марк, хватая воздух губами, поднимается, трет горло, пошатываясь, идет на выход.

– Рада была повидаться, Марик, – посылаю в спину и кладу в рот еще одну помидорку.

– Увидимся еще…

Как только стихает звук его шагов, у меня начинается жесткий откат. Меня начинает колотить так, что я не в состоянии удержать в руках вилку. Роняю ее в тарелку с салатом и закрываю лицо руками.

– Отвези меня домой.

Глава 2.

Сидя на заднем сидении Мерседеса, скольжу слепым взглядом по проплывающему мимо городскому пейзажу. В груди разрастается тревога. Интуиция шепчет, что мы на пороге больших проблем.

Неспроста он объявился. Пришел требовать свое. Только кто ж ему теперь отдаст? Капиталы его семьи давно поделены между Шумовыми и нами, Стародубцевыми, завод продан.

Фамилия Кляйс больше не числится в списке хозяев нашего города.

Но не это самое неприятное. Я не могу отрицать факт, что этот гад все еще волнует меня. Что его развязное поведение и наглая ухмылочка заставляет сердце биться чаще.

Ненавижу мудака.

Достаю из сумки звонящий телефон и принимаю вызов.

– Ирма, ты где? Скоро будешь? – спрашивает в трубке голос Митрича.

Ясно. Значит, все уже в курсе.

– Да, скоро буду.

– Крысеныш вернулся, – после недолгой паузы проговаривает он.

– Знаю. Встретились уже.

– Как? Где? Когда? – тараторит мой крестный.

– Только что у Гиви… – отвечаю я, – Митрич, давай дома поговорим.

Присутствие Алекса меня не смущает. Он мой телохранитель во всех смыслах этого слова, и от него секретов нет. А вот говорить о подобном при водителе – моветон.

– Жду, Ирмочка, не задерживайся.

– Угу…

Отключаюсь и роняю телефон на колени. Давящая на виски головная боль поднимает волну тошноты.

– Я займусь им, – подает голос Алекс.

По спине змейкой ползет холодок. Просто я очень хорошо знаю, что Грозовой имеет в виду.

– Не надо… Пусть просто уберется из города.

Пусть живет, но где-нибудь на другом конце Света.

Ловлю внимательный взгляд Алекса в зеркале, тихо усмехаюсь.

– Роз купи мне.

Молча кивнув, он говорит Вадику, где остановиться и выходит из машины в цветочный бутик. А уже через несколько минут на мои колени опускается охапка благоухающих красных роз.

– Спасибо, – бормочу тихо, поднося бутоны к лицу.

Розы. Моя слабость. Ни дня не могу прожить без их аромата, только они в силах восстановить мое душевное равновесие.

Наполняю легкие их запахом и чувствую, как отступает головная боль, дышу ими, пока едем до дома.

Наша усадьба находится за городом. На охраняемой территории площадью почти в 20 гектаров. Помимо жилой застройки, мы владеем огромным сосновым бором, чистым озером, полем для игры в гольф, теннисным кортом, а также базой для подготовки и тренировки силовиков для наших охранных агентств.

Миновав шлагбаум, проезжаем засаженную голубыми елями аллею и останавливаемся у металлических ворот, которым позавидовал бы любой среднестатистический средневековый замок. Пережиток девяностых.

Бесшумно разъехавшись в стороны, они пропускают мой Мерседес уже непосредственно во двор нашего дома.

– Ты как? Легче стало? – помогая мне выйти, спрашивает Алекс.

– Да.

Подхватываю букет и иду в дом. Вручаю его встретившей меня на пороге Люсе, нашей домработнице и сразу направляюсь в кабинет дяди, надеясь найти там Митрича.

– Привет, – целую старика в пухлую, как у ребенка щеку и опускаюсь в объемное кресло, стоящее во главе овального дубового стола.

Митрич начинает суетиться, наливает для меня стакан воды, себе – виски со льдом. Достает из внутреннего кармана частый гребешок и причесывает заметно поредевшие за последние годы волосенки.

Смешной и безобидный на первый взгляд, но каждая собака в нашем городе знает, что Залозный Николай Дмитриевич волк в овечьей шкуре. Человек с нюхом ищейки и хваткой бульдога. Много лет был правой рукой моего отца, а после смерти родителей по наследству перешел моему дяде Олегу Петровичу Стародубцеву.

Не имея собственной семьи, живет в нашем доме и фактически является членом семьи.

Сделав внушительный глоток виски, ставит стакан на стол и закусывает долькой лимона.

– Он еще вчера засветился. Устроил дебош в Шумовском клубе.

– У Шумовых? – быстро переспрашиваю я.

Зачем он к ним пошел? Тут одно из двух – либо оказался в их клубе по чистой случайности, что неудивительно, потому что львиная доля ночных заведений нашего города принадлежит им, либо решил играть сразу на два фронта.