Легенда о шпионе

Через пару дней Ван вышел на костёр одинокого путника, который, как и Ван Пей Сен старался не попадаться на глаза. Это был китайский парнишка, ровесник Вана, но рослый и крепкого телосложения. Увидев Вана, он схватил нож, Ван сложил ладони вместе и поздоровался поклоном головы, незнакомец ответил на приветствие. Одинокий юноша в холодной приморской тайге очень обрадовался компании Вана. Так же как и Ван, он был уроженцем Шаньдун. Звали его Цзян, парень возвращался к матери в Харбин, где жил несколько лет после того, как она разошлась с отцом-алкоголиком.

В Харбине Цзян успел «поработать» карманником и вышибалой. Это он надоумил Вана вшить золотой песок в стёганную тёплую куртку, оставив немного золота в мешочке на шеи, так сказать, для неотложных нужд. Ван зашил и серебряное ожерелье, которое никому не показывал. Юноши решили вместе продолжить путь в Маньчжурию.

В 1900 году произошли многочисленные нападения на русских по всей протяжённости Маньчжурской железной дороги, более известной как КВДЖ. В августе китайские организованные отряды попытались взять Благовещенск, осаду отбивали немногочисленные войска и казаки.

Уже на самой границы с Маньчжурией перепуганных юных китайцев обнаружил казачий разъезд. Парни были без оружия и плохо знали русский язык. Однако во время плавания на «Nataliya» Ван успел запомнить несколько самых употребляемых фраз русских моряков. Хорунжий в голос смеялся: «Вот ладно матерится китайский отрок!». Парней задержали и под конвоем сопроводили до границы.

На китайской стороне опасностей было больше, чем на русской. Парни долго смогли быть незамеченными для хунхузов, солдат и ихэтуаней, но везение закончилось.

Ван и Цзян остановились на ночь в пустующей зверовой (охотничьей) фанзе. В фанзе была выложен кан – земляная печь с лежанкой, а трубой кану служило пустотелое дерево. На тёплой постели Ван и Цзян заснули крепким молодецким сном.

Чжурчжэньская принцесса в эту ночь явилась Вану во сне. Она, как и в первую ночь, стояла на фоне водопада:

«Здравствуй, Ван. Ты пришёл на то место, где я родилась. Оставь здесь ожерелье, ты вернёшься за ним. А теперь проснись!!!»

Ван открыл глаза, в маленьком окошке фанзы мелькал свет факелов. Ван закинул свою куртку на догорающие дрова в печи и разбудил Цзяна. Их жилище окружили хунхузы.

Разбойники выволокли парней на улицу: «Кто такие? Куда идёте? Деньги давай!». Они забрали мешочки с остатками золотого песка и были недовольны нищенством парней. Цзян взял роль переговорщика на себя, он красочно описывал, как русские пограничники взяли мзду за переход. Хунхузы в свою очередь сделали щедрое предложение: либо перейти в их отряд, либо юношей продадут в рабство. Цзян ответил за двоих согласием присоединиться к отряду. На самом деле хунхузы не брали в свои ряды случайных людей, но не сопротивляющиеся жертвы были гораздо удобнее, чем стремящиеся сбежать.

Друзьям дали кремниевые ружья и даже выделили одну на двоих приземистую мохнатую лошадку. Именно таких «монгольских пони» через десять лет купит в Харбине Роберт Скотт и попытается покорить Южный полюс.

Цзян обладал определённой харизмой, кроме того, он называл имена харбинских криминальных авторитетов, чем всё-таки заслужил доверие хунхузов. Спустя три года Цзян Цзучан возглавит крупный отряд хунхузов, с которым будет участвовать в Русско-японской войне, и будет состоять на жаловании у русского командования. Его отряд будет совершать диверсионные и разведывательные акции в тылу японских войск, а в дальнейшем Цзян станет китайским генералом с множеством прозвищ: «Собачье мясо», «Три Не Знаю»,

журнал «Time» в 1924 году назовёт его «самым подлым милитаристом в Китае».

Восьмого декабря 1900 года Четвёртая сотня Первого Нерченского полка, охраняющего линию КВЖД, потеряла сотника Сладкова. Его убили хунхузы на постоялом дворе в сорока километрах от Нингуты, современного Нинъяна. Боевой отряд решил преследовать головорезов. Казаки с лёгкостью нагнали разбойников, завязался бой, в котором победила выучка и современное оружие казаков и молодость Вана.

Хунхузы спасались бегством. Лошадка с двумя всадниками сильно отставала. Свист казачьих пуль стал сбивать ветки рядом с лошадью. Ван сидел за спиной Цзяна. Натренированный в монастыре, Ван сгруппировался и спрыгнул в кусты. Напарник лишь обрадовался облегчению свой лошади. Ван откатился и замер, молился и ждал, пока преследователи не скроются из виду. Потом он обрил ножом отросшие волосы и в роли послушника продолжил своё путешествие.

Ван вернулся на зверовую фанзу, нашёл в печи потемневшие серебряное ожерелье, просеял и промыл золотой песок от золы, и пошёл дальше к своей цели, в Циндао.

Глава 2 Ван Ицзу

У китайцев за жизнь принято носить несколько имён. Первое, детское имя китайцу дадут при рождении, второе имя мужчина получит на совершеннолетие от родителей или учителя, а третье – прозвание человек выбирает себе сам.

Ван подошёл к дому торговца опиумом. На пороге сидели двое китайцев по виду завсегдатаи этого притона. Ван зашёл в дом, за столом были пожилой хозяин и его сын, которому было около сорока лет. Ван поздоровался и положил деньги на стол.

– Я хочу выкупить сестру моего друга Ли Минжи Ланг.

Продавец опиума посмотрел на деньги и взял многозначительную паузу, глядя на Вана. Указав на деньги, старик сказал:

– Здесь слишком мало. Эта сумма покроет только кредит Ли. Мы кормили девчонку больше года. И ты не брат ей, сможешь на ней заработать или пользоваться сам. Она хорошо готовит. Ещё столько же, и мы в расчёте.

В это время в комнату зашла Нинг. Большеглазая, худенькая девочка, она несла на кухню в ведёрке краба, рыбу и устриц. Ван и Нинг узнали друг друга. Юноша выхватил сетку из рук Нинг и раскидал содержимое в сторону торговцев, взял Нинг за руку и выбежал на улицу. Летящий краб попал в лицо пожилого торговца, а его сын, выбегая из-за стола, поскользнулся на рыбе и ракушках, с размахом упав на спину.

Ван за руку с Нинг бежал по улице Циндао, с одной стороны которой была высокая подпорная стена. Сын наркоторговца догонял их. Ван подсадил Нинг на подпорную стену: «Беги!».

Нинг пробежала по стене метров пять до абрикосового дерева, растущего с обратной стороны стены. Девочка перелезла на ветку, а потом спрыгнула с дерева за стеной.

Когда наркоторговец поравнялся с Ваном, Ван уже был готов защищаться. Наркоторговец попытался нанести Вану удары руками, но лёгкий и юркий Ван, легко уклонился от них. Ван оказался со спины противника, когда наркоторговец стал разворачиваться, Ван ударил по задней части опорной ноги, противник упал. Ван с разбега оттолкнувшись от лежащего и взобрался на стену. Сын торговца опиумом был слишком тяжёлый, чтобы следовать за Ваном, ему оставалось только кидаться проклятьями во след бегущему по стене юноше.

Нинг подошла к двухэтажному дому, где раньше так счастливо жила. Из дверей вышла незнакомая красиво одетая европейка. Нинг заплакала. К девочке подошёл Ван, взял Нинг за руку, и они пошли вместе к окраине Циндао.

Конец ознакомительного фрагмента.