Легенда о смерти
Шрифт:
Они посмели тронуть нашу принцессу, выставить главный клан России, как каких-то малолетних щенков, которыми мог помыкать кто угодно. Нам и так пришлось не просто. Мы с Сашей едва держались, жили на голом упрямстве, энергетиках и подсказах отцов. Прогрызали свой путь в глубины ада и при этом на публику играли отведённые нам роли. мелочные и алчные, мы твари из самых глубин бездны и этот сосунок посмел тронуть нашу душу? Единственный светлый лучик в царстве тьмы.
Мне было плевать на себя, на Готьера, но не на неё… Вергилия была камнем преткновения, отдушиной, в которой мы находили покой. Рядом с ней пропадала вся агрессия и желание убивать. Вот только Ольхонская-старшая ничем не отличалась от наших отцов. Такая же жестокая, расчётливая, кровожадная
Она играла, интриговала и сводила с ума своих жертв. Прекрасная роза с ядовитыми шипами, которая не боялась запачкать руки в крови. Достойна третья для наших отцов. Но её дочь, наша драгоценная принцесса была не такой. Милой, прекрасной и невинной. Я едва не свернул Саше челюсть, когда понял, что тот её пометил, и сам едва не остался без зубов, когда Готьер узнал, что моя метка на её коже тоже есть. Наверное, мы бы убили друг друга, если бы леди Франческа не сказала бы, что это нормально.
Что мы обязательно примем того, от кого родит наше прекрасное сокровище, смиримся и будем жить дальше. Что сила и способность триумвирата важнее, чем необузданное желание обладать своей доминантой. Парадокс, чёртова насмешка судьбы. Два великих герцога не могли и шагу ступить, если о том прикажет одна маркиза. Слабость, о которой никто и никогда не должен был узнать. В особенности само наше проклятое наваждение с глазами цвета грозового шторма, в которых отражались все краски мира.
Вот только судьба решила посмеяться над нами и принесла ей все на блюдечке. Открыла тайны, которые мы так ловко прятали, дурманили ей голову и не позволяли опуститься в скверну. Как она нас не различала в постели, до сих пор оставалось для меня загадкой, ведь мы совершенно разные. Пусть оба звери, но даже с ней, оставаться спокойным не получалось. А она не видела… Совершенно не замечала, что рядом с её хрупкой фигуркой, под одной личиной ходили двое. Она нужна каждому, как воздух, но раньше мы могли держать её на расстояние, а теперь все это обрушилось, подобно воздушному замку из песка, построенному на самом краю прилива.
Смешно, больно, правильно, я не хотел срываться на мужике. Но его поведение выходило за рамки нормального. Они посмели совершить смертный грех и теперь обязаны за него расплатиться. Когда убили мать, отец, не задумываясь вырезал всю семью посмевшую открыть пасть на род Трупниковых. Мы же пока были милосердны, не прибегали к подобным методам. Нас интересовало только одно: личность того урода, который посмел направить свою грязные руки к нашему сокровищу. И лучше бы этому идиоту поскорее понять, что с нами надо сотрудничать, на вопросы давать исчерпывающие ответы и не выказывать неуважения. Ожидание не безгранично, а время не растягивалось, подобно резине. У всего была цена.
Моё терпение было не безграничным, я ненавидел ждать, и тем более не собирался в такую минуту отступать. Вздохнув пару раз, отошёл обратно к столу, стянул с руки кастет и закурил. Яблочный дым прошёл по лёгким, опустился в желудок и приятно пощекотал солнечное сплетение. Нужно передохнуть, понять, как разговорить урода, пока он не сдох. Искать в половине третьего ночи некроманта, задачка за гранью добра и зла. Их-то и днём не найти, а к восходу луны они и вовсе по кладбищам разбредаются. Не зря дядя Энтони говорил, что надо найти и выкормить собственного. Правда помер, так и не воплотив задумку в жизнь.
За него мы потом обязательно выпьем, как только утопим в крови тех, кто посмел с ним это сделать… Но сейчас… Сейчас перед нами стола совершенно иная задача и это надо было принимать во внимание. Потому что мёртвых мы не вернём, а вот с живыми ещё есть шанс поквитаться. Дай бог, чтобы не в последний раз. Не выдержав очередной порции мата за спиной, я резко развернулся на каблуках и подлетев к идиоту, вонзил недокуренную
сигарету ему прямо в глаз. Моё терпение подошло к концу. Запал спал, азарт прошёл и на их место привело бешенство.Мне нужно было знать, кто, какой урод и кусок дерьма посмел тронуть мою принцессу. Кровища хлестала по всей комнате, пахло подпалённой кожей и человеческими страданиями. Он висел на переломанных руках, истекая кровью и еле заметно дыша. Если бы не заклинание, удерживающее в нем жизнь, он бы давно отошёл в мир иной. Но пока чары действовали, чтобы с ним не делали, кусок мяса будет продолжать жить и трепыхаться, подобно уродливому слизняку, который так приятно хрустит под ногами.
Саша бил мужчину перед собой, как подвешенную грушу. Делал перерывы, чтобы встать рядом, втянуть горький дым сигареты, тлеющей у меня в пальцах и с таким же маниакальным осознанием, наблюдал за куском мяса, которой все ещё смел трепыхаться и угрожать нам всеми карами земными. Через время, когда плечо начало ныть и желание взять в руки нож и вырезать на его теле пару рун стало непреодолимым, я, оттолкнулся от стола и медленно положил руку на плече своему другу и товарищу. Убивать слишком рано, он все ещё был нам нужен.
— Почему ваш главный придурок приказал убить меня? — я ткнул острием фамильного стилета в пах и чуть уловимо провёл вверх. — У тебя есть последний шанс все рассказать… Иначе… Мне станет скучно, и лучше тебе подохнуть до того момента, как станет скучно ему…
Хрип… Шёпот… Паника… Я улыбался ему своей фирменной улыбкой, наклоняя голову ближе к себе, ухватив кровавое месиво за ухо, приблизил его лицо к себе. Попытался расслышать чёткий и внятный ответ, но лишь цокнул языком, принимая такое упрямство. Сжатая до судороги переломанная челюсть, красноречиво описывала все, что он о нас думал. Куда посылал и о чём хотел поведать. Выдохнув сквозь плотно сжатые зубы и взгляделся в то, что мы сделали с лицом подвешенного. Почти красиво… Оставалось всего несколько штрихов, и эта картина будет просто идеальной… Завершённой… Прекрасной!
— Ну… — сбоку раздался нетерпеливый голос Готьера, — я не слышу ответа.
— Продолжать? — успокаивающе погладил затылок мужчины. — Ты же хороший мальчик, не хочешь больше чувствовать боли? Расскажи и это все завершится.
— Все думают, что Наследие первых у тебя… — хрипит жертва.
— А почему охотятся за Вергилией? — Александр обтёр руки о тряпку, промоченную в заживляющей настойке. — Каким образом она стала частью этого расклада.
— Ходят слухи, что сука, дочь покойного дона и могла унаследовать второе Наследие, — захрипел он, — а два Наследника не могут существовать. Она лишняя и заслуживает смерти. Позор для всей русской мафии.
— Убейте его, — кивнул я замершим в углу теням.
Сиплый хрип заполнил пространство кабинета. Голодные тени, спущенные с поводка, принялись за дело и пошли в разнос. Они пожирали, уничтожали и подчищали всё, что осталось от изуродованного полутрупа. Я распрямился, видя на белоснежной ткани, в районе груди кровь этого жалкого идиота, вылетевшую из проклятого рта. Сдёрнув с плеч ненужную ткань, я отшвырнул её в сторону. Один единственный взгляд в глаза Готьера, пока тот стоял по стойке смирно, заведя руки за спину, как на присяги и любовался мучениями жертвы. Это становилось интересно. Мысли роились, шуршали и перетекали в голове. Наша война набирала обороты. Становилась все более красочной и живой. Теперь на губах был не только привкус тлена, но и азарта.
Я отошёл обратно к вычурному деревянному окну, которое не вписывалось в строгий, современный интерьер моего рабочего кабинета. Остатки имперских времён, когда в здании моего офиса располагалась гостиница. Упав на него, втянул очередную порцию яблочного дыма. Хорошо… Правильно… Монстр внутри меня доволен… Так же, как и кровавая пелена в изумрудных глазах Саши потухла, мои пронзительно серые, практически бесцветные, перестали выдавать во мне психа. Хотя… Надолго ли? Закинув ногу на ногу, прикурил сигарету и протянул её, не глядя, в сторону.