Легенда о Тёмной Принцессе. Том 2

— Постой…Что значит….Какая ещё легенда?

Мне нужно было собраться с мыслями, но Род будто бы намеренно продолжал выбивать землю у меня из-под ног не давая встать:

— Не уходите от моего вопроса, Принцесса.

Нужно было успокоиться и отвечать медленно, но я никак не могла перестать тараторить, земля уходила у меня из-под ног, нужно было попросту догнать её:

— Я ничего не помню толком о том времени. Лишь слабые отрывки того, о чём я вспоминала в академии. Хотела бы я сказать, что я была наивным ребёнком, но, иногда, мне кажется, что наивной я была только с Дмитрием. А после его предательства, я не изменилась, а лишь раскрылась по-настоящему. Это и всё.

— Но я хочу, чтобы ты попыталась вспомнить, — голос человека напротив меня стал холоднее и я уже было собралась принять оборонительную позицию, когда он тяжело выдохнул и добавил: “Пожалуйста”.

Мне не хотелось вступать с ним в перепалку, хоть я и не понимала до конца причин таких допросов, но я послушно закрыла глаза и попыталась откопать в своём сознании что-то, связанное с Дмитрием из своего детства. Кажется, мне было шесть, когда я с ним столкнулась и он давал мне конфеты, быть может, я могла бы оттолкнуться от этого. Перед глазами стали всплывать неясные образы:

— Я была совсем маленькой. Как сейчас говорят, дошкольного возраста. Тогда, я уже довольно давно слышала какие-то звуки в нашем особняке и мне казалось, что у нас поселилось привидение. Я боялась призраков: Корнелия и Маркус дразнили меня ими, доводили до слёз, а потом долго смеялись. Потому я решила, что должна найти призрака и сказать ему в лицо, что я его не боюсь или может быть даже попросить напугать Маркуса с Корнелией для меня.

Помню, что не могла уснуть ночью, всё не решаясь идти ли мне искать призрака или нет, в комнате было безумно темно, ведь на улице погасили все фонари и мои глаза только-только начали привыкать к темноте. Из витражей слегка сочился зеленовато-синий свет и ветки стучали по цветному стеклу. Я стянула с себя шерстяное одеяло, ночью было холодно и мама давала мне чем укрываться потеплее, спустилась на чью-то шкуру, лежащую у моей кровати, и почти на ощупь двинулась в коридор.

Было безумно страшно и я хотела вернуться в кровать, но уже боялась, что если развернусь спиной к двери, то привидение схватит меня и утащит за собой. Потому я двинулась дальше, в коридор, а оттуда вверх по лестнице, к маленькой башенке, которая вела на чердак. Я знала, что с башенки можно открыть окно и выскочить на крышу соседнего крыла особняка и оттуда я решила постараться выследить призрака.

Когда я открыла окно и впустила свежий воздух на винтовую лестницу, то обнаружила, что на улице моросил лёгкий дождь. Но это не остановило меня и я всё равно вылезла на крышу, аккуратно держась за влажные стены башни. Я тогда не задумывалась о том, что крыша очень скользкая и размещена под небольшим углом, чтобы вода могла с неё скатываться, и что всё это может закончиться плохо. По крыше я прошла чуть вперёд, к одному из козырьков, где и…где и случилось это. Я поскользнулась, конечно же поскользнулась на крыше и даже вскрикнуть не успела, настолько быстро это произошло. Только и успела подумать тогда, что мама будет очень ругаться и полетела вниз. Тогда-то что-то и схватило меня за ногу.

Нечто подняло меня рывком обратно на крышу, словно я ничего и не весила, отпустило и замерло. Я приподнялась и была не в силах отвести взгляд. Было очень темно, но фигура передо мной буквально сияла, как луна. Это и был Дмитрий. На нём были, какие-то белые лохмотья, кожаная кираса и кожаные перчатки. Его длинные белые волосы свисали чуть ниже плеч, а позади виднелись, как мне казалось, просто огромные белоснежные крылья. Я задержала дыхание и ждала, пока он что-нибудь скажет, но он лишь продолжал внимательно смотреть на меня холодными синими глазами. Тогда он сказал что-то вроде: “Это просто сон” и начал наклоняться ко мне, когда я неизвестно почему выпалила: “Так ты не призрак!”. Мои слова его удивили и он уточнил, почему он должен был быть призраком. Я объяснила, что Маркус и Корнелия говорили, что он призрак и потому я так сильно боялась, а оказывается, что он просто ангел, который присматривает за нашим домом. “Так и есть”, сказал он и начал наклоняться ко мне, чтобы видимо усыпить меня, но тут я опять перехватила инициативу и спросила, умеет ли он летать. Я заметила, что он прячет улыбку и улыбнулась в ответ. “Ты слишком любопытная, Камелия”, сказал он отчитывая меня, но пути назад уже не было. “Откуда ты знаешь моё имя?”, “Ты мой ангел-хранитель или всей нашей семьи?”, “Почему ты не показывался раньше?”, “Можно ли рассказать о тебе брату?”. Мои вопросы не заканчивались, а он всё не решался перебить меня. В конце концов, тем вечером, я так и уснула, у него на коленях, задавая вопросы один за другим. Утром, я проснулась в своей постели, но я решила, что это не сон, напротив, я была уверена, что всё было взаправду и что об ангеле я рассказывать никому не буду, иначе мама накажет за то, что я лазила по крыше, а брат всё равно не поверит и будет смеяться.

Следующей ночью, я опять пришла туда же и очень долго ждала его, но он так и не появился. Как и на следующую ночь. И на следующую. И через неделю. Но я была очень упрямым ребёнком, что даже удивительно для такой плаксы. И я сидела там, даже, когда был ливень. И тогда, кажется, я просидела под дождём несколько часов, прежде чем вернулась в кровать. На утро у меня был жар. Мама весь дом поставила на уши, ко мне срочно вызвали врача. Ночью Дмитрий пришёл ко мне в комнату, когда, как он думал, я уже уснула. Он хотел вылечить мою простуду, но я не спала и я поймала его. Он сказал, что за такое упрямство нужно наказывать, а я поспорила, что награждать.

Я замолчала, понимая, что слишком углубилась в свои воспоминания и наконец открыла глаза и посмотрела на графа. У меня не получалось прочитать его мыслей, но казалось, что мой рассказ его увлёк.

— Могу понять, почему он так привязался к тебе. И почему не хотел втягивать во все эти стычки между Асинис и Старейшинами. Когда ты ещё не помнила своего прошлого, и я встретился с тобой в другом облике, то увидел тебя с немного другой стороны. Ты была похожа на себя в Академии, но более раскованной: ты была очень живой, искренней, наивной. Даже не представляешь, какое это внутреннее удовольствие приносит, подумай только, Ами, передо мной была сама Тёмная Принцесса, та самая, что наделала столько шумихи в прошлом. Та, кто стала огромной занозой для моего начальства, которая насмехалась над всеми попытками Асинис перехватить её. И эта Тёмная Принцесса с такой надеждой смотрела на меня. Знаешь, такую прелестную девочку очень хотелось забрать себе. А ещё ужасно сильно хотелось сделать что-то, из-за чего ты бы потом злилась, когда бы вернула память, — Род опять растянулся в своей довольной, издевающейся улыбке. Я недовольно уставилась обратно в тарелку, изображая из себя возмущение, от чего он даже рассмеялся. Я попыталась продолжить злиться, но у меня не получалось, мне нравился его смех.

— Ладно уж, не дуйся, — он приподнялся над столом и наклонился ближе ко мне, — Я же мог сделать и что-то похуже, скажи спасибо, что воспитание не позволило.

Я резко вытащила ложку из тарелки и ткнула ею ему в рёбра. Он закашлялся кашлем смешанным со смехом, отобрал у меня ложку:

— Наказана, будешь есть теперь без неё.

Я не могла остановить ползущие вверх уголки губ, потеря ложки стоила того. Род сел обратно напротив меня:

— С Дмитрием ты была такой же наивной, какой тебя застал я?

Я взяла салфетку и принялась вытирать последствия моей атаки: убирать со стола гречку и молоко выпавшие из ложки. Потом взглянула на одежду графа, недовольно поморщилась и протянула салфетку и ему. Он принялся оттирать небольшое пятно на лёгком камзоле.

— Как правило да. Я росла, но о нём так никому и не рассказывала. Чем старше я становилась, тем чаще сбегала в сад встретиться с ним. Родители считали, что я расту замкнутым ребёнком, предпочитая проводить время в одиночестве, нежели с Маркусом и Корни. Маркус даже немного бесился с того, что я вечно убегаю и пытался задирать меня за это, чем вызывал ещё более частые побеги, просто замкнутый круг. А к Дмитрию я бежала с каждой мелочью, с каждым новым открытием и новым вопросом? — я ненадолго замолчала, погружаясь глубже в воспоминания. В голове звучали детские голоса, разносились отрывки беготни по саду, мои возгласы, восторги. Вот я бегу по скамье, вот брызгаю в Дмитрия из фонтана, вот пытаюсь выскочить из укрытия и напугать его. Но он остаётся таким же сдержанным, едва-едва улыбаясь мне и моим выходкам, — Кажется…да, мы тогда совершенно точно очень подружились и он часто воспитывал меня, словно мой наставник. Рассказывал мне обо всём на свете, иногда разрешал трогать его крылья. Когда мне было четырнадцать, я впервые сказала ему… что хочу, чтобы мой муж был похож на него. Он очень по-доброму рассмеялся тогда, а я вообще редко слышала, чтобы он смеялся. А в пятнадцать я смотрела на него со слезами на глазах и просила сделать так, чтобы родители не отдали меня замуж в дальние страны, как маму когда-то. Хотя никто и не собирался, я уверена. И Дмитрий говорил, что этого никогда не произойдёт. И что он ото всего меня защитит…и это он…он отправил меня на костёр, после всего этого.

Я стала задерживать дыхание, ощущая, что меня начинают душить слёзы обиды, воспоминания, которые были похоронены глубоко внутри вырывались наружу и будили всё больше ту обиду, причину которой я раньше не понимала до конца. Я сжала кулаки, опустила голову и шумно выдохнула:

— Да, я была наивной. И я верила ему больше, чем отцу, больше чем брату, больше чем себе. И я сожалею об этом.

Внезапно рука графа опустилась мне на голову и медленно провела по волосам. Я вздрогнула от неожиданности:

— Мне очень жаль. Если ты хочешь, я найду и убью его.

Я почему-то внезапно рассмеялась, настолько неожиданно прозвучало его предложение, а по щеке всё же скатилась предательски одна слеза. Нечто подобное, я могла услышать только от Рода и именно такое неожиданное поведение мне так нравилось, такая внезапность позволяла перестать накручивать себя. Как тогда, когда Зоя разозлила меня.

— Нет, но спасибо за предложение, — улыбаясь ответила я и вытерла глаза краем водолазки.

Я подняла взгляд на Рода и заметила, что он слегка хмурится, но всё также улыбается с небольшой усмешкой. Вечно он смотрит на меня, как охотник на жертву, даже когда жалеет.