Легенда о воре

Завершив дело с гильдией воров, Санчо предложил компаньонам забрать свою долю добычи и расстаться. В отличие от мести Мониподио, ни близнецы, ни Закариас не имели ничего против Варгаса. Эта новая задача была опасной и малоприятной, и, вероятно, не сулила таких же барышей. Все решили остаться с Санчо, даже слепой, с которого в последние дни слетела угрюмость, и он поклялся в вечной преданности Санчо.

– А когда ты восстановишь баланс справедливости, мы займемся более плодотворными делами, правда, парень?

Жалобный голос Закариаса напомнил ему Бартоло, когда тот умолял Санчо остаться с ним в Севилье. Санчо тогда ему сказал, что собирается осуществить свою давнюю мечту: отправиться в Индии и там разбогатеть, чем разбил карлику сердце. Теперь он не хотел, чтобы такое вновь повторилось, и поэтому отчаянно лгал. Он говорил своим друзьям, что когда всё закончится, сколотит такую банду, какой еще не бывало в этом городе.

– О нас заговорит весь город! Да что там город - весь мир!

Они выпили за это, подняв стаканы, даже Кастро в конце концов оказался отличным товарищем. Для Санчо это вино отдавало горьким привкусом лжи, поскольку он собирался оставить им свою часть добычи и отправиться на первый же отплывающий галеон. Он просил Хосуэ уехать вместе с ним, как и Клару. Хотя они отказались, он всё равно решил ехать. Больше всего его мятежное сердце жаждало покорить Новый Свет.

Однако сначала нужно было покончить с Варгасом. Удивление, с которым он услышал это имя, превратилось в убеждение, чем больше он об этом думал. Каким-то образом его жизнь связывала с жизнью купца невидимая нить, с того самого мгновения, когда Санчо случайно опрокинул ящик с золотом и украл одну монету, за что де Гроот бросился его преследовать. С тех пор прошло больше трех лет, но Санчо казалось, будто минуло несколько жизней.

Так же долго тянулось время в последние несколько дней. Он вошел в дом Варгаса с отвагой и высокомерием невежды. Он угрожал уничтожить его, пытаясь вселить страх в его сердце, но то были лишь пустые угрозы. В отличие от Мониподио, у Варгаса не было уязвимых мест. Его предприятия выглядели вполне законными, торговля велась при свете дня. Вдобавок, по словам тех, с кем говорил Санчо, притворившись представителем иностранной компании, Варгас, похоже, почти ушел со сцены. Он посещал мессу и ступени собора, но лишь наблюдая со стороны. Он по-прежнему обладал важными сведениями, так что многие пытались перемолвиться с ним словечком, но, похоже, ничем конкретным он не занимался.

– Говорят, что он торгует пшеницей. Какой пшеницей, Бог мой, если ее нет?
– сказал Санчо один из тех, с кем он болтал в таверне неподалеку от собора и чей язык развязался после третьего кувшина вина.

Нападение на Варгаса казалось немыслимой задачей. Закариас предложил свои услуги, чтобы собрать для Санчо информацию, и тот с радостью согласился, когда выяснил, что у альгвасилов имеется довольно точное его описание, без сомнения, предоставленное Варгасом. Санчо проклинал хорошую память торговца и пожалел (не в последний раз), что нарушил принципы Бартоло, приставив нож к горлу Варгаса, когда предоставилась возможность.

"Вот бы сейчас оказаться в саду у Клары, вместо того, чтобы торчать здесь", - подумал Санчо, тяжело вздыхая.

– Что с тобой случилось?
– спросил Маркос.
– Ты сегодня весь день пыхтишь.

– Всю последнюю неделю, если быть точным, - ехидно поправил его брат.

Санчо бросил в него лежащим на столе огрызком яблока, и Матео легко увернулся.

"Сдается мне, ты думаешь о ней", - высказал свое предположение Хосуэ.

– Что сказал этот негр?
– спросил Маркос.

– Он сказал, что вы - два сопливых педераста, - перевел Санчо, не желая говорить правду.

Хосуэ затряс головой, притворяясь напуганным, а близнецы в шутку на него набросились.

– Ты просто проголодался, парень. Это от голода ты так вздыхаешь, уж я-то знаю.

– Кстати, когда мы будем ужинать?
– осведомился Матео, вдыхая аппетитный запах похлебки, которую Кастро помешивал на огне.

– Прямо сейчас. Я хотел дождаться Закариаса, но этот старый слепой крот всё где-то бродит, так что мы выпьем этот кувшинчик вина без...

Договорить он не успел: последние слова поглотил внезапный грохот. Дверь, ведущая на улицу, неожиданно рухнула на пол, вырванная из петель, а в ее проеме появились силуэты двоих мужчин, держащих в руках тяжелые железные прутья с крюками на концах. Они тут же отступили, а их место, как по волшебству, заняли двое других, вооруженных мушкетами.

– Ложись!
– внезапно крикнул Санчо, бросаясь на пол.

Послышались выстрелы, вслед за ними раздался крик. Первый выстрел разбил кувшин с вином, который Кастро всё еще держал в руках. Трактирщик в растерянности глядел на оставшуюся у него в руке глиняную ручку кувшина, а по его груди расплывалось огромное красное пятно.

– Я...

Не успев договорить, он рухнул замертво. Санчо забрался под стол, потянув за собой Хосуэ и Маркоса, лежавших на полу рядом с ним.

– Наверх! Все наверх!

Вместо того, чтобы бежать за ним к лестнице, Хосуэ обеими руками поднял стол и взгромоздил его на грудь в виде щита, преградив вход. И вовремя, потому что в дерево вонзились две новые пули.

– Наверх, я сказал!
– повторил Санчо.

– Матео! Матео! Нет!

Крик Маркоса прокатился эхом по всему трактиру, и Санчо краем глаза заметил, что его вызвало. Матео растянулся на полу с пулей в голове. Маркос хотел снова спуститься с лестницы, но Санчо схватил его за шиворот и втащил в коридор верхнего этажа. Хосуэ последовал за ним, по-прежнему со столом в руках. Здесь не было двери, но Хосуэ втолкнул стол в коридор, перегородив его.

– Что ты натворил! Его убили! Дай мне спуститься, сволочь!
– кричал Маркос, совершенно обезумев. Он рыдал, лицо его было бледным, а вздувшиеся вены на висках были похожи на линии на карте.

– Слушай меня!
– обратился к нему Санчо, удерживая Маркоса, чтобы он не бросился на импровизированную баррикаду, которую только что соорудил Хосуэ.
– Если спустишься, то тебя убьют, и нас тоже. Если хочешь разделаться с тем, кто убил твоего брата, то должен остаться в живых!

Маркос накрыл голову руками, в отчаянии вырывая волосы. Он несколько раз стукнул кулаком о стену, так что костяшки пальцев закровоточили.

Санчо попытался не обращать на него внимания. Хотя в животе у него стоял тугой узел страха, он пытался найти в себе то ледяное спокойствие, которое так ценил в нем Дрейер. Это стоило огромного усилия воли. С другой стороны стола послышались крики стражников, наполнивших таверну и собиравшихся атаковать верхний этаж. Через несколько минут они будут здесь, хлипкий стол, к которому Хосуэ прижимался всем телом, долго не выдержит.

Санчо мерил шагами коридор, чувствуя себя загнанным в ловушку, быстро оглядываясь в поисках того, что могло бы пригодиться. Здесь не было тяжелой мебели, чтобы укрепить баррикаду. Единственным выходом, через который они могли бы вырваться, было оконце в дальней комнате, выходящее на крышу соседнего дома, а оттуда они могли бы сбежать по переулкам, ведущим к крепостным стенам. Но окно было слишком узким. Санчо сомневался, что доже Маркосу удастся через него протиснуться, не говоря уже о Хосуэ.

– Сеньор! Мы нашли золото! Много золота!

– К черту золото! Готовьте таран, чтобы проломить эту баррикаду!

Санчо молча выругался. Им стоило хранить добычу в другом месте. Теперь всё заграбастает альгвасил, а им останутся лишь монеты, что имелись при себе, это если они отсюда выберутся. Он беспокойно кусал губы, когда его отвлекла пара голосов. Первый говорил обычным тоном, и Санчо не мог разобрать слов, но голос невозможно было спутать. Желчь предательства разлилась по телу, а легкие раздулись от ярости.