Легенда о восставшем

Лулу поставила воду в котелке кипятиться, а сама принялась нарезать листья щитолистника и перетирать цветки антирринума. На парте рядом стоял небольшой пузырёк с черепом на этикетке – классическое обозначение смертельных ядов – и рядом совершенно пустой флакон, куда предполагалось перелить зелье после его изготовления.

Госпожа Соверейн прохаживалась по рядам, внимательно следя за работой учеников. У парты Лулу женщина остановилась на пару минут, а затем бросила в пустоту:

– Могла бы взять что-то поинтереснее. Ну да ладно, не выйдет сейчас – потом переделаешь на другое.

– То есть, вы хотите уже сейчас сказать, что гарантируете мне неуд?

– Я этого не говорила, – Зельда обнажила жёлто-коричневые зубы, особенно выделявшиеся на зелёном лице, и пошла дальше.

Лулу тем временем сварила щитолистник в кипячёной воде, а затем перелила часть варева в стакан. Туда кинула несколько жёлтых кристаллов мышьяка и закупорила стакан пробкой. После нескольких минут ожидания, пока жидкость не остыла, добавила натёртых цветков антирринума и слегка поболтала стакан. Затем оставалось лишь дождаться, пока жидкость окончательно остынет и можно было переливать в пустую склянку. Ундина решила почитать ветхий учебник зельеварения до конца урока.

Наконец, когда до звонца оставалось около пятнадцати минут, Зельда начала по очереди вызывать к себе учеников, чтобы те немного рассказали о своих ядах.

– Ну, господин Лейкер, что вы приготовили?

Лулу оторвала голову от книги с любопытством взглянув на треугольную колбу с медной крышкой, которую держал Крис. Таких у Зельды не было, а если и были, то она никогда не выдавала ученикам. Значит, возможно, Крис принёс её с собой.

– Р-ратредос, – пробормотал Крис, заикаясь.

Зельда редко поднялась со своего стула и прижала монокль к глазам.

– Как вы сказали? – она внимательно посмотрела на Криса, а затем на зелье в колбе. Крис небрежно поставил колбу на учительскую кафедру, а сам отдёрнул руку, будто мог обжечься.

Госпожа Соверейн присматривалась к бурлящей красной жидкости, которая на дне плавно переходила в блестяще-чёрный оттенок.

– Вы хотите сказать, что приготовили Ратредос в школе?

Крис кивнул, слегка покачнувшись и чуть не упал. Зельда фыркнула.

– А вам известны свойства этого яда?

– Да, это нейротоксин.

– И вы даже знаете значение этого слова? – Зельда не смогла скрыть улыбки на морщинистом лице.

Крис потупил взгляд, а в классе захихикали, и даже учительница этому не стала препятствовать.

– Этого яда нет в наших учебниках, Кристиан. Скажите, как вам удалось достать скорпиона градре малеопелуса и не дать ему себя ужалить? Или всё же дали?

– Я… я договорился с ним.

– Договорились? Ни один волшебник не может договориться со скорпионом. Вы убили его, так ведь?

– Нет, – хоть Крис и стоял спиной, Лулу почувствовала, как дрогнул его голос, будто парень собирался плакать. Зельда тяжко вздохнула.

– Расскажите алгоритм ваших действий.

– Сперва я взял спирт. Потом думал над тем, какой цветок лучше взять аконит или церберу. Но госпожа Итхок запретила мне приближаться к цербере, поэтому я решил взять аконит. Он доступнее.

– Ох, как мне хочется сейчас погонять вас по растительным токсинам, раз вы такой умный, но это не в моей компетенции. Я попрошу Катаурину заняться вами, Кристиан. Продолжайте. Что вы сделали с аконитом?

– Я его измельчил, потом… экстра… эксги… ровал спиртом. Короче, разделил с помощью спирта.

– Крис, где вы это прочитали? Я ни за что не поверю, что вы знаете такие умные слова.

Но Крис её не слушал, а продолжал:

– То, что я извлёк, – Крис решил всё же заменить слов экстрагировал, – я выпарил, а затем подщелочил и обработал хлороформом. Добавил серную кислоту, чтобы извлечь алкалоид. Потом обработал хлороформом, хлороформное извлечение упарил досуха, сухой остаток растворил в этиловом спирте и добавил спиртовой раствор бромистоводородной кислоты. Её я взял у вас в лаборантской, не в лесу, – поспешил уточнить волшебник.

– Вам нужно было титровать минимум три раза, но вы даже не брали бюретку. Как?

– На глазок.

В классе засмеялись.

«Блин, Крис, что ты такое говоришь? Тебе никто не поверит», – подумала Лулу.

– Знаете, что сможет окончательно поставить точку в наших разбирательствах? Тест. Принесите крысу, живо!

Крис пожал плечами и, вытянув руку, произнёс:

– Invocatorius, белая мышь. Желательно самая старая, чтобы не жалко.

В классе снова рассмеялись, но уже не столь уверенно. Мышь, дёргая всеми четырьмя лапками, пересекла по воздуху пространство от лаборантской до кафедры и плюхнулась прямо перед ошалевшей Зельдой, издав пронзительный писк. Крис слегка почесал за ушком мышку, чтобы та успокоилась.

– Не смейте тут рыдать, господин Лейкер, – вдруг строго сказала Зельда.

Крис неуклюже всхлипнул и вытер нос рукавом. Зельда осторожно откупорила колбу и налила яд в небольшую пластиковую мисочку. Затем ведьма подтолкнула мышку поближе. Животное сперва обнюхало переливающуюся жидкость, а затем неуверенно принялось лакать. Несколько секунд ничего не происходило, но затем зверёк встрепенулся, замер. Усы мышки неровно подёргивались, топорщась во все стороны. А затем её маленькое тельце завалилось набок. Мышь лежала, лишь изредка подёргивая лапками, и тяжело-тяжело дышала. А затем перестала делать и это.

Крис отвернулся. Глаза его были полны слёз. Парень закусил губу, из последних сил сдерживая себя. Зельда осторожно дотронулась до шейки мышки.

– Пульса нет, – констатировала она. – Полное прекращение проведения импульсов через синоартериальный и атриовентрикулярный узлы, благодаря блокаде центральной нервной системы.

Никто ничего не понял (кроме разве что Фелисити), но звучало это так по-умному, что ученики невольно ахнули и зашептались. Зельда потянулась к журналу.

– Ставлю вам пять, Крис. Только не разводите мне тут болото.

– Ч-что? – не поверил волшебник.

– Признаюсь, сперва я подумала, что вы решили смешать каменный уголь с иранской хной в спирте, чтобы получить такой странный оттенок. Думала, очередная выходка от неучей. Вы меня впечатлили, Кристиан. Это заслуженная оценка.

– А м-мышь?

– А ей передаст привет господин Читерн, если соберётся как-нибудь заявиться к нам на урок, – Зельда почему-то посмотрела на Лулу через лорнет, и ундина вся вжалась в стул, желая стать невидимкой. Не ходит Майк, а стыдно почему-то ей. – Хотя, быть может, у мышей есть свой мышиный рай, кто знает. Ладно, не будем предаваться метафизическим размышлениям, мы всё-таки зельеварением тут занимаемся, а не философией. Давайте следующий.