Легенда о Земле

Это было так неожиданно и грубо, что Наран вспыхнул, а потом, чуть успокоившись, недоуменно уставился на чабана:

— Бата, что ты? Спятил, что ли?

— Кто спятил? Я? — вскипел Очиров. — А вот и не спятил! Ты кем был? Конокрадом! А у нас до тебя ни один гвоздь из кошей не пропадал…

— Бата, что ты городишь?! Одумайся!.. — Наран резко повернулся и зашагал к лошади.

Он вскочил в седло и умчался галопом. А Бата Очиров кричал ему вслед:

— Вор! Вор!..

Да, так вот в жизни случается, ничего не поделаешь. Вода со склона бежит к низине, вина человека возвращается к нему.

Через полчаса в кош Баты Очирова прибежал Бамба.

— Дядя Бата, зачем вы обидели дядю Нарана? — чуть не плача, закричал он.

— А тебе что, клоп ты этакий? Защищать воришку прибежал?

— Не вор он, дядя Очир, не вор! Дядя Наран очень хороший! Он сидит сейчас у нас и плачет.

— Плачет? Это хорошо, пусть поплачет! Значит, совесть у него заговорила.

— Не вор он, дядя Очир! А плачет потому, что ему обидно. Он вашу овцу в балке Улан Зууха нашёл. Волк её растерзал…

— В какой балке?.. Какой волк?.. Где?..

— В балке Улан Зууха, говорю. Дядя Наран ехал мимо и увидел кости. Вот и хотел вам рассказать.

Бата вскричал:

— Так вот оно что! А я-то его!.. — и умолк, огорчённо почёсывая затылок. И тут же стал собираться.

Когда Бамба повернулся, чтобы уйти, он сказал:

— Погоди, вместе пойдём.

Наран сидел у Харцхи. Бата молча подошёл к Нарану, постоял с минуту. Потом положил руку на плечо чабану:

— Наран, прости, бес за язык дёрнул, не иначе…

Наран молчал.

— Слышишь, Наран! От злости это я…

— От злости на меня? Нет, Бата, я такие слова не прощаю. Тот, кто чувствует, что он пьян, тот трезв; а кто понимает свою глупость, тот умён. Ты сейчас говоришь неправду, ты сказал то, что всегда обо мне думал. Да, я был плохим человеком. Но Советская власть сделала меня другим. Я теперь другой Наран, которого ты не знаешь… Понятно? А овца твоя лежит в Улан Зуухе. Ступай собери хоть её кости…

Наран поднялся и ушёл. А Бата долго ещё стоял в тяжком раздумье, потом покачал головой и тоже вышел.

К вечеру стало известно, что в урочище Улан Зууха Бата Очиров нашёл волчье логово.

— Поймаю или убью! — заверил всех Бата. — А шкуру отдам Нарану. Может, простит меня…

И слово своё он сдержал. Три дня продежурил у волчьего логова. И дождался.

…Волчица появилась с северной, подветренной стороны. Бату, с головой укутанного полынью, она не увидела и не учуяла. Бата хотел сначала пристрелить волчицу, но потом вспомнил про то, что наговорил Нарану, и ярость закипела в нём с новой силой.

«Я притащу её в Хар Булук живьём!» — подумал он. И выпрыгнул из засады. Волчица бросилась к логову, но путь ей преградил человек. Он был зол и лют, глаза налились кровью.

В Хар Булук Бата притащил волчицу под вечер.

Волчица попятилась и оскалила зубы. Бата зарычал и тоже оскалил зубы. В руках у него было ружьё и большой кнут. Человек и зверь смотрели в глаза друг другу и выжидали. С близкого расстояния стрелять было нельзя, и ружьё только мешало Бате. Он с силой шнырнул им в волчицу и, когда та чуть отскочила в сторону, мгновенно бросился на неё, схватил одной рукой за уши, а другой ловко сунул в пасть кнутовище…

В Хар Булук Бата притащил волчицу под вечер. Мальчишки ещё издали увидели чабана и гурьбой помчались к нему. Бата принёс волчицу к кошу Харцхи.

— Волка поймали! Волка поймали! — восторженно кричали ребятишки.

На шум выбежали Бамба и Бембя, за ними Харцха и дядя Наран. Бата Очиров молча подтащил волчицу к старику и тихо сказал:

— Бери, Наран, твоя. А меня, если можешь, прости…

И ушёл, тяжёло ступая по зеленовато-жёлтой траве.

БЕМБЯ ДРЕССИРУЕТ БАЛТЫКА

Бамбе казалось, что Бембя давным-давно забыл о золоте. Он занят сейчас, в эти осенние дни, совсем другим — целыми днями возится с Балтыком. Как проснётся утром, сразу бежит к дяде Нарану, несёт Балтыку что-нибудь вкусное. После уроков — снова у дяди Нарана. И так почти каждый день.

— Что это ты всё время с Балтыком возишься? — сердилась Болха.

— Я его дрессирую, мама, — отвечал Бембя.

Балтык и впрямь привязался к Бембе. Как завидит своего друга, опрометью мчится к нему. Подбежит и, виляя хвостом, смотрит на карман. А Бембя ему то конфетку сунет, то пряник, то сахару кусочек.

Однажды Бамба заметил, что Бембя достаёт из кармана серебряные монеты и зачем-то даёт их нюхать Балтыку. «Зачем это?» — поразился Бамба. А когда спросил, Бембя ответил, как иногда отвечал отец:

— Много будешь знать — скоро состаришься.

А Бембя, оказывается, всё это проделывал не зря: он приучал Балтыка искать разные предметы и даже деньги. Спрячет монету где-нибудь в куче золы и приказывает:

— Балтык, ищи, ищи!..

Пёс бегает, нюхает и в конце концов находит монету. Бембя угощает его за это кусочком мяса.

И вот однажды Бембя исчез.

В школе в тот день начали новую тему по арифметике, но Бемби в классе не оказалось.

— Где твой брат, Бамба? — спросил Нимя Нармаевич.

— Не знаю, — пожал плечами Бамба. — Он ушёл в школу раньше меня.

Когда Бамба вернулся из школы, он застал дома рассерженного отца.

— Где мой складной нож? — строго спросил Харцха.

— Не знаю, папа, я его не видел.

— А Бембя где?

— Тоже не знаю. Его и в школе сегодня не было…

— Как — не было?! Где же он тогда?

— Не знаю…

— Ну погоди, я до него доберусь! — пригрозил отец и снова стал искать свой нож.

Но ножа нигде не было. И Бамба догадался: Бембя наверняка ушёл к балке и прихватил с собою нож отца. Значит, он опять ищет золото!

Да, так оно и было — Бембя искал в балке золото. Только теперь не наверху, а на самом дне балки. Именно там и надо было искать родник, как утверждала бабушка и как говорил Нимя Нармаевич. Родник, а не золото!

Обламывая ногти и до крови царапая пальцы, Бембя рыл землю, рыхлил её ножом, с минуты на минуту ожидая, что вот-вот покажется золото. Но золота не было. Тогда Бембя переходил на другое место и снова начинал рыть. Балтык, тычась носом в свежую глину, фыркал и нетерпеливо крутил хвостом.