Легенда Рока

— Нравится тебе это или нет, но вы будете родителями вместе. Тебе придется выяснить, как все будет происходить.

— Я сама еще не знаю, чего хочу. — Наступила тревожная тишина, но Делэни не спешила ее заполнять. — Я продолжаю прокручивать то, что Лэндон сказал мне. То, что он сказал о моих отношениях с родителями. Он не ошибался, я избегала их последнее время.

Делэни знающе на меня взглянула.

— Бегство никогда не срабатывает, ты же знаешь?

— Очевидно, нет. — Я снова вытерла опухшие глаза. — Ты была близка со своим отцом в детстве?

Отец Делэни отбывал тюремный срок за дочь. А я даже не знала, ответят ли мои родители на мой звонок.

— Да. Я была настоящей папиной дочкой. Наверное, я до сих пор такая. Я думала, что он переедет к нам поближе, но он теперь работает над улучшением тюремной системы и использует свой опыт, чтобы помочь другим. Мы с Шейном стараемся встречаться с ним и братом Шейна, Гэвином, как можно чаще. — Она заправила прядь темных волос за ухо. — Трудно не ценить людей, когда ты их почти потерял.

Мужчины в моей жизни всегда были потерей. Отец был эмоционально отстраненным, Адам физически незаинтересованным, а Лэндон... Он бросил меня, не один, а два раза.

Я просто хотела покончить уже с этим.

Лэндон

Шанайя взволнованно скулила у моих ног, пока я наблюдал, как машина Пайпер выезжала с парковки. Никто из нас не двигался, глядя на открытую дверь, ожидая, что девушка появится в любую секунду.

Она не могла просто так уйти. Она вернется. В любую секунду.

Но секунды превратились в минуты. Через какое-то время я запер дверь и потянулся за жестяной банкой от конфет в переднем кармане. Я взял две таблетки, но на полпути ко рту понял, что делаю.

Матюгнувшись, положил их обратно и засунул жестянку в джинсы, чувствуя, как капли пота стекают по вискам.

— Пошли, Шанайя, — проворчал я, пройдя вглубь комнаты и усевшись в ближайшее кресло. Шанайя послушно подошла, положила голову мне на колено и уставилась на меня грустными, проникновенными глазами.

— Ты выглядишь так же, как я себя чувствую, — сказал я собаке, похглаживая ее по голове и почесывая за ушами.

Когда моя жизнь успела так измениться? Несколько месяцев назад я жил своей мечтой.

Верно?

Блять. Кого я пытался обмануть?

Я не жил мечтой.

Мне не нравилась жизнь рок-звезды, не нравилось трахаться и напиваться, избегая всего, что требовало больше, чем просто физическое присутствие или навыки с палочками.

Я был ребенком, которого забрала у родителей служба защиты детей. Родители могли бы сражаться за меня, избавившись от зависимости к крэку и мету. Но они этого не сделали, что в конечном итоге убило их.

Возможно, что моим предназначением была только сцена. Выбивать бит, который наполнял мою душу. Я делился с миром единственным, что умел.

Может, это все, что у меня было. Все, что у меня когда-либо будет.

Коксы были первыми, кому было не насрать на меня. Они подарили любовь, брата, дали мне свое имя. Но я облажался, по-крупному.

Пайпер тоже подарила мне свою любовь. Но я все испортил. Дважды.

Хотя, я тоже ей кое-что подарил... ребенка.

И это было худшим, что я мог сделать.

Вся моя жизнь может быть пособием «Что нельзя делать в воспитании детей». Я не знал ничего — меньше, чем ничего — о том, как быть родителем.

Что, если я причиню боль и своему ребенку? Заставлю Пайпер пережить то, с чем столкнулись Сара и Майк? Что, если я действительно был наркоманом, как мои родители? С чего мне думать, что я смогу стать лучшим родителем, чем они?

Смогу ли я жить, если уничтожу еще одну жизнь?

Нет. Я должен защитить Пайпер и нашего ребенка. Даже если защищать придется от себя самого.

Я покачал головой, как Шанайя, когда муха подлетела слишком близко к ее уху. Вся эта ситуация была безумной. Несколько месяцев назад Пайпер сказала, что не хочет детей и не создана для материнства.

Ее мнение, очевидно, изменилось. И мне было интересно, если бы я не пришел сюда, она рассказала бы мне о беременности?

Наверное, нет. Возможно, это было бы к лучшему.

Потому что Пайпер была права. Я прятался всю свою жизнь. Блять, да у меня до сих пор остались шрамы под татуировками, которые напоминали мне, что происходило, когда я выходил из шкафа и прерывал нарковечеринки родителей.

Потом я научился прятаться, будучи в центре внимания. Я выстроил стены, чтобы никто не подобрался слишком близко.

Но каким-то образом Пайпер вытащила меня оттуда. Не для того, чтобы самой оказаться в центре или встать рядом. Нет, ей не нужна была слава или известность. Она хотела только меня.

И теперь у Пайпер будет частичка меня навсегда.

Говорят, что если не изучать историю, то ты обречен ее повторить.

Это вот и случилось со мной.

Я представлял опасность. Угрозу. Лучше всего для Пайпер и для ребенка, если я оставлю их в покое. Для их же собственного блага.

Я любил ее слишком сильно, чтобы продолжать причинять ей боль.

ГЛАВА 25

Лэндон

Я погряз в тумане отвращения, который превратил даже идеально прибранную квартиру Пайпер в уродливое, грязное пятно, пока Шанайя не заскулила, толкаясь в мое колено мокрым носом.

Постанывая, я поднял поводок с кофейного столика и прицепил его к ошейнику собаки.

— Пойдем, девочка.

Я открыл дверь внедорожника. Шанайя прыгнула одновременно с тем, как я забросил таблетки, которым сопротивлялся ранее, в рот.

Облегчение сразу же успокоило мои возбужденные нервы. Если у меня не будет Пайпер, если я не могу построить жизнь с ней и нашим ребенком, то хотя бы мне известен способ забыться.

Вот только таблетки перестали действовать так же хорошо, как раньше. Я давно перестал отслеживать, какое их количество проглотил в сутки. Но чувствовал, что нужно все больше и больше, чтобы обрести хоть какое-то чувство покоя. Хотя бы временное помутнение как можно быстрее.

Теперь, когда проблем с руками не было, я добавил в гремучую смесь и алкоголь. Совсем немного, просто чтобы заглушить неустанный шум в сознании. С собой у меня ничего не оказалось, поэтому я заехал в алкогольный магазин в нескольких кварталах от моего дома, где схватил две пригоршни мини-пузырьков у кассы.