Легенда

Путь знаком, гнать коня не стали. Зачем выматывать себя спешкой? Время есть. Если они победят, то болезнь отступит сама собой, и братья поправятся, а если нет, то умрут все, и доктора, и больные. Другого не дано. Все поставлено на карту. Одну ночь переночевали в лесу, недалеко от дороги, а следующим вечером приехали.

Поселение Агач-киши встретило путешественников тишиной и угрюмой скорбью. Даг стоял у входа в пещеру хмурый и злой. Он не шагнул на встречу, как это положено в их племени встречая дорогих гостей, а стоял на месте, не шелохнувшись, и сверлил гневными глазами лица приехавших, и пережевывал злобу скрипя стиснутыми зубами.

– Мы поверили тебе, и умираем. – Плюнул он славами в спешившегося богатыря. – Половина племени покрылась пятнами смерти, и лежит не вставая, ты их убил! Их смерть на твоей совести. Ты хуже Чернобога. Ты притворялся другом и предал… Тебе тут не рады. Уходи.

– Ты обвиняешь меня во лжи, или в том, что я помог вам спасти стадо? В том, что у меня лежат присмерти, после такой помощи два брата? В том, что я вступил в схватку с тем, кто убивает этот мир и ваше племя? В чем ты обвиняешь меня вождь? – Федогран шел на встречу и бил словами в опускающего плечи после каждого услышанного слова Дага. – Или в том, что та тварь, что заразила нас всех, сбежала? Кто из нас был готов к подобному? Если я оплошал, то почему же твои славные воины не схватили ее? Или они растерялись, и не успели? Отвечай вождь…

– Прости. – Даг сложил на груди руки, что было знаком примирения. – Я растерян. Я первый раз в жизни не знаю, что делать. Болезнь косит моих людей, а знахари лишь разводят руками в бессилии. Я вижу смерть и не знаю как помочь. Ответь мне: «Что делать?».

– Я привез с собой великого Амирдовлата. Он уже сталкивался с Аджу и поможет. Вместе с ним я вступлю в схватку с ведьмой и, или убью ее, или погибну. От исхода зависят и ваши жизни. Я требую помощи племени, причем совсем необременительной. Позволь моему знахарю поговорить с людьми. Это важно. Мы должны найти логово твари, и любая информация нам в этом поможет.

– Согласен. – Кивнул Даг, и отошел в сторону освобождая дорогу в пещеру. – Проходите в лагерь. Я соберу племя.

– Не надо всех, собери пока мне тех, кто хоть что-то ведает во врачевании. – Проходя мимо вождя остановился Амирдовлат, посмотрев тому в глаза. – Я расскажу, как поддержать жизнь в больных, и какие для этого нужны травы, и заодно расспрошу их о том, что меня интересует. И вот еще что... – он задумался, — всех, кто слег, отнесите в отдельную пещеру и никого к ним кроме лекарей не подпускайте. Поверь, это важно. Болезнь распространяется от прикосновений, подселяя фантомы в здоровые тела. Не надо ей облегчать жизнь.

Около двух часов знахарь общался с племенем что-то объясняя и расспрашивая, и Федогран ему не мешал, он сидел на прячущемся за склонами, уже не греющем солнышке, недалеко от входа в пещеру, и облокотившись о камень бездумно точил меч. Точильный песчаник скрежетал по стали, полируя жало, а богатырю было все равно. Волненья последних дней выжгли душу, и он воспринимал действительность как страшный сон. Смотрел на мир пустыми глазами и ни о чем не думал. Ему все надоело и все было лень. Он устал, и хочет отдохнуть.

— Вот, что я узнал, — присел рядом Амирдовлат, — Заразу в племя принес мальчик. Он первый заболел, и уже умер. Этот ребенок собирал грибы около старого кладбища, и встретил добрую бабушку, которая с ним ласково поговорила и погладила по голове. Догадываешься кто это был? – Усмехнулся он и поднял глаза полные скорби. – Так вот, — продолжил старик рассказ, — Это место всегда пользовалось у племени дурной славой, там есть заброшенный склеп, оставшийся еще со времен «Войны богов», и из него время от времени доноситься жуткий вой, и тот кто в этот момент там находиться рядом, через несколько дней умирает. Чего туда понесло пацана непонятно, да и уже не важно. Думаю, что там логово Аджу, и она там не одна, там есть кто-то еще, и скорее всего он нам тоже не друг.

– Когда идем? – Федогран даже не поднял головы, и голос его прозвучал буднично и безучастно, словно они идут не на смертельную схватку, решающую кому жить, а кому умереть, а в гости на ужин к надоевшим родственникам, соблюдая скучную традицию.

– Как всегда, с утра, — пожал плечами старик, — день для подобной нечисти, время неприятное, а нам самое лучшее. – Он повернул голову к парню. – Мне не нравиться твое настроение. Что случилось?

– Ничего. – Федогран провел ладонью по жалу меча, и даже не почувствовал, как порезался. – Надоело все. Устал.

– Иди отдохни, время есть, а я тебе травки заварю. – Амирдовлат стал похож на заботливого дедушку, беспокоящегося о внуке, от чего на душе парня стало еще гаже.

Федогран встал, и молча ушел в пещеру, где завалился в ворох душистого сена. Уснул мгновенно, словно провалился в глубокий омут. Никаких снов, никаких видений. Черный, беспробудный сон, в который единожды нырнув выныривать совсем не хочется. Наверно такова она и есть, для неверующих, смерть. Черное, пустое ничто, без картинок, звуков, запахов и эмоций

Но богатырь не волен в своих желаниях. Пришлось возвращаться к жизни, и вставать. Знахарь растолкал его безжалостно. Сунул в руки кружку с вонючей холодной жидкостью, вяжущей зубы, и заставил выпить.

Легче не стало. Жить не хотелось. Надоело. Не подействовало ни снадобье, ни сон. Единственное желание лечь и смотреть в потолок, и что бы никто не беспокоил. Выгорел богатырь. Устал от свалившихся на его плечи испытаний.

К склепу подъехали, когда окончательно расцвело. Кто, и что будет делать договорились заранее. Остановились, спешились, покрутили головами, рассматривая местность. Тишина. Даже птицы молчат.

Выложенное из природного серого камня, наполовину укрытое пожухлым дерном, низенькое сооружение с арочным сводом, похожее на заброшенную землянку. Черный провал входа, где несколько веков назад висела видимо дверь, от которой не осталось даже трухи, а вокруг смешанный лес, и кустарник в стороне, на опушке, выросший непроходимой стеной на месте древнего захоронения. Кто и когда организовал там кладбище, уже никто не помнит. Память канула в вечность, оставив после себя холмики безымянных могил и тайну.

Федогран вытащил лениво из ножен меч и неторопливо подошел к склепу. Нехотя, с полным отсутствием желания, постучал сталью по камням и, согнувшись, заглянул в мрак низкого входа:

– Есть кто дома? – Прокатился эхом по внутренностям мрака его безучастный голос. – Хозяева!!! – Вновь позвал он. – Что за пренебрежение к гостям? Выходите, я жду. – Все без ответа, только эхо собственных слов разговаривает само собой, отталкиваясь от стен, и гулкий звук капающей воды внутри. – Аджу! Я знаю, что ты там. Выходи! Давай решим наш спор до конца! Поставим точку. – Федогран прислушался, вздохнул, и повернулся к стоящему неподалеку Амирдовлату.
– Может там нет никого? – Произнес он бесцветным, пустым, ничего не выражающим голосом, в котором читалось желание уехать.