Легенда

– Да перестань ты уже!
– и тут же испугалась своей черствости.

Ведь это не я едва не была трахнута тремя уродами и не я только что разорвала глотку человеку.

– Ну тише, тише, - мягче сказала я. Голос все еще дрожал.
– Ты в безопасности.

– Нет, - прохлюпал он сквозь слезы, - нет...

Я не нашлась, что ответить.

– У тебя есть дом?
– спросила я. Конечно, я помнила слова Ксени о том, что он бездомный, но спросить должна была.

– Нет...

– Тогда я отвезу тебя к себе.

Не могу сказать, что я была в восторге от идеи оказаться в замкнутом пространстве с созданием, которое расшвыривает людей в стороны, словно кегли. Его привычка прикладываться к шеям и терять контроль над собой тоже не нравилась мне. Но и оставлять этого мальчика на улице мне не хотелось. Кроме того, я чувствовала, что он может поведать мне массу интересного.

– Тебя как зовут?
– спросила я его.

– Иван, - прошептал он так, что я едва расслышала.

– А меня зовут Гайя. Не Галя! Будем знакомы.

И до самого дома я не трогала его.

Припарковав машину во дворе своего дома, я наказала Ивану сидеть в ней тихо, пока я не разрешу ему выйти. Удостоверившись, что возле подъезда и у лифта чисто, я вытащила мальчика из салона и, закрыв машину, бегом погнала его в подъезд.

– Иди за мной по лестнице, прячься за меня. Если я скажу, быстро бежим вверх или вниз, усек?

– Усек.

Он перестал плакать еще где-то в районе кинотеатра "Ленинград". Сидел и смотрел на свои руки. Я тоже нервно поглядывала на них. Они были покрыты засохшей кровью.

В подъезде я так же, волоком, довела Ивана до своего шестого этажа. На счастье, соседи сидели по норам и не шлялись туда-сюда, как обычно. Небось жрут сейчас картошечку по-французски с маянезиком у телика после работы, смотрят какую-нибудь херню вроде "Дома-2". Да уж... Видимо, кровавые приключения добавляют мне человеколюбия...

Об этом я думала на автомате, пока тыкала ключами в замки. Распахнув дверь, я попыталась втолкнуть в квартиру Ивана, но ничего не вышло.

– Что за?..
– вырвалось у меня.

– Я не могу войти, - тихо сказал мальчик.
– Ты должна впустить меня.

– Входи же, епическая сила, - нет, я определенно становлюсь сволочью от переживаний.

Я впихнула-таки его в прихожую, быстро задраила люк и включила свет хлопком ладоней. Казалось, Иван немного поразился этому. Он с интересом уставился на люстру.

Пока мальчик изучал прихожую, я почти моментально разоблачилась и разулась, швырнула куртку в стиральную машину.

– Так, иди сюда, - я дернула Ивана за руку, отчего он едва не шлепнулся, зацепившись кроссовком за тумбу для обуви.

– Телятко!
– обозвала я его на украинском.
– Значит так - раздевайся!
– продолжила командным голосом, хватая с полки полотенца и швыряя их на банкетку у душевой кабины.

Я не сразу заметила, что на глазах мальчика снова выступили слезы.

– Черт...
– я всплеснула руками.
– Прости, что кричу. Просто мне сложно остановиться, если завелась...

Он кивнул, закусывая губу. Я подошла. Даже перемазанный кровью, даже бледный до синевы в свете дурацкой лампы, которую я никак не поменяю, Иван поражал своей красотой. Он был не смазливым, не симпатичным, не привлекательным - он был именно красив. Такие лица я видела лишь в кино да на страницах глянцевых журналов. В жизни - лишь пару-тройку раз. Если искать сравнения, то так, как Иван, наверное, в 15 лет мог бы выглядеть тот белокурый парень из сериала "LOST". Как его там?.. Забыла.

Мое сердце пронзила жалость, когда я поняла, чего он испугался на самом деле.

– О нет-нет-нет, я не имела в виду раздеваться прямо сейчас, я имела в виду, что тебе нужно вымыться от крови, а одежду я выстираю в машинке... Прости.

Он кивнул еще раз. И выглядел этот окровавленный ангел столь раздавленным, что я не выдержала и обняла его.

– Выше нос, ну же...
– я ощутила, как его руки вцепились в мою блузку. Мальчик прижался прохладным лицом к моему плечу и задрожал.

Кажется, следующие пять минут мы только то и делали, что плакали и вытирали сопли руками в объятиях друг друга. И именно тогда я поняла, что никому не позволю даже прикоснуться к нему.

– Тебя могут обидеть из-за меня, - сказал он глухо, все еще орошая слезами шелковую ткань на моем плече.

Словно мысли прочел.

– Я был на вокзале, потому что там мог не привлекать внимания и там много людей. Меня уже раз хотели увести...

Я отстранила его от себя. Слезы моментально пересохли.

– Кто хотел?

– Я... я болен.

– Чем?

– Эээ... венерическое что-то.

Нимб над головой Ивана растаял сразу после этих слов. Я отодвинулась и спросила:

– Каким образом ты это выяснил?

– Ну... там... эээ... штука такая, типа ранка, появилась... там...
– и он покраснел, опустив глаза.

– Ясно...
– пробормотала я, хотя мне было совсем не ясно.
– Так-с... Снимай шмотки и мойся. Вытирайся вот этим полотенцем, - я сунула ему старое розовое полотенце с котятами и бабочкой.
– Вот тебе мыло, - я сунула ему в руки новый кусок "Dove", - вот мочалка, - моя старая мочалочка из люфы оказалась как нельзя кстати.
– Когда вымоешься, сложишь все в этот пакет. Я потом продезинфицирую душевую кабину.

Я сгребла с полочки в кабине всю продукцию иностранных косметических фирм, что там была. Иван стоял, опустив голову. Я хотела задать массу вопросов, моя голова просто распухла от них. Разве вампиры болеют? Кто его заразил? Кого он боится? Разве вампиры краснеют?.. Однако я стоически заставила себя уйти из ванной.

В кухне я запустила стиральную машину с моей курткой внутри. Ваня вытер об нее добрую половину кровищи, которой выпачкался, с аппетитом ужиная гопником. Я тщательно вымыла руки и лицо, подумав, остановила машинку и бросила в нее также свои блузку и джинсы. Пробежав в одном белье в спальню, я надела красный кашемировый топ под горлышко, черные джинсы и домашние тапочки. Потом, подумав, я сменила красный топ на черный, на бретельках. Не стоит лишний раз напоминать моему немертвому мертвому другу, какого цвета вкусная субстанция течет внутри меня.

Для Вани я нашла свои старые голубые спортивные штаны Burberry. Конечно, откровенно девчачьи, но, думаю, до завтра он не умрет от этого. Нашла старую черную футболку с принтом Metallica. Завтра надо будет купить ему нормальные шмотки вместо того ужаса, в который он одет. И обувь. Ходить в дырявых кроссовках в декабре не стоит даже мертвым мальчикам.

Я постучала в дверь ванной, приоткрыла ее и бросила одежду на край тумбочки. Потом закрыла, пошла в кухню, где включила стоящий на столе ноутбук, налила себе стакан вина и, залпом махнув его, предалась тихому отчаянию.