Легенда

Мальчишки спустились с крыльца и нетерпеливо подпрыгивали на брусчатой дорожке. Генрих оглянулся на соседские дома. То над одним, то над другим крыльцом вспыхивал яркий свет, и на улицу выбегали бодрые мужчины со своими отпрысками. С ним здоровались, в знак приветствия вскидывали от груди правую руку. И он тоже вскинул руку и сделал ею полукруг, приветствуя общину. И в тот же миг почувствовал радость от того, что может сделать для этих людей что-то по-настоящему ценное.

Спустя мгновение под куполом проплыл первый вздох Большого Колокола.

На перекрестке Тенистой и Мятной к ним присоединился Геккер.

– Салют!- С едва заметным придыханием поздоровался он.- Слышал, что вы уезжаете в командировку.

– Так и есть,- улыбнулся Генрих.- Надеюсь у вас все в порядке, Рудольф. Как София?

– Прекрасно! Великолепно!- Отозвался Геккер.- Уже печет на завтрак яблочный пирог!.. Как дела у Моники? Слышал, что она поступила на службу в конгломерат "Европа". Не знал, что у нее есть корни...

– О чем вы говорите?- Генрих резко остановился и сказал сыновьям:- Мальчики, продолжайте без меня.

– Полно вам, Генрих,- Геккер тоже остановился и сделал несколько энергичных гимнастических движений.- Не секрет, что в конгломерате работают те, кто не нашел себе место там,- он красноречиво посмотрел на цитадель Верхнего города.

– Рудольф, не понимаю, почему это интересует вас,- слегка надменно произнес Генрих.- Моника - человек талантливый, с деловой хваткой. Только благодаря этому...

– Да, бросьте вы, Генрих,- остановил его Геккер.- Я с вами не собираюсь в игры играть... Вы ведь знаете, где я работаю. Но не знаете кем... Генрих, вы мне симпатичны. Поэтому я даю вам шанс на спасение.

– Что?!- Штольц от неожиданности даже отшатнулся.

– Давайте присядем,- предложил Геккер.

Купол над головой с каждой минутой становился все более прозрачным. Колокольный звон медленно растворился в воздухе. И так же незаметно, словно мелодия сгустилась из воздуха, поплыло над городом протяжное и величественное песнопение "Мы свидетели Его славы!". Бегущие сбавляли темп, многие останавливались и принимались подпевать небесам: "Ты дал нам все! Отец, Отец! Прими сыновей и все наши труды! Славится имя твое! Я народ твой! Я твой народ!"...

Над Верхним городом налились светом Утренние звезды. Их трепетное сияние растеклось под куполом. И вместе с этим сиянием растекалась над городом мелодия гимнов и песнопений.

– Генрих,- Геккер протянул ему визитку,- через час вы явитесь в мой кабинет и сделаете заявление о том, что оказались втянуты в заговор определенного круга лиц. Наш департамент не может заниматься служащими конгломерата. Впрочем, нам хватит работы и с соплеменниками. Но не забывайте, что с европейцами будут разбираться они,- он кивнул в сторону Верхнего города.- Так что Моника тоже не в безопасности.

– Рудольф...- только и произнес Штольц, он был настолько ошеломлен, что не мог подобрать слов.

– Если вы последуете моему совету, я гарантирую безопасность вашей семье. Выбор за вами, Генрих. Посмотрите-посмотрите...- Геккер улыбнулся ободряюще.

Генрих перевернул его визитку и прочитал: "Рудольф Геккер, категория А - 1, заместитель директора Департамента общественного надзора, Новый Галеон".

– Мое слово - гарантия вашей безопасности, Генрих,- кивнул Геккер.- Вы отделаетесь ссылкой. Это самая мягкая мера наказания, которая может быть применена в данном случае.

– Но, Рудольф...

– Вам нет смысла лгать и увиливать,- остановил его собеседник.- Неужели вы думали, что мы выпустим ситуацию из-под контроля?..

– Вы знаете, что собираются сделать первообщинники?!- Генрих, наконец, отошел от оглушающего шока.

– Генрих, это не моя забота,- Геккер сделал такое движение, словно отметает все его аргументы.- Я поддерживаю общественный порядок. А верхняя часть города - это, вообще, не моя забота... Думаю, в вашем положение одного часа вполне достаточно, чтобы принять верное решение. А когда вас потянет на геройства, просто вспомните о семье. И вспомните, что я говорил вам совсем недавно, Генрих. Вспомните это... Бог разговаривает со своими детьми на множестве языков, жаль, что вы утратили веру...

Геккер дружески похлопал его по плечу, чего раньше не делал, и продолжил утреннюю пробежку.

– Боже,- выдохнул Штольц, провожая его взглядом. В его голове стало тесно от лихорадочных мыслей.

Он сошел с тротуара и тоже, но уже по инерции побежал вокруг фонтана. Его окликали из толпы бегущих. Генрих машинально приветствовал знакомых. Он лихорадочно соображал, как поступить дальше. И эти мысли так поглотили его, что он едва не пробежал мимо своего дома. Генрих подошел к калитке и замер. Сквозь песнопения, топот и приветствия бегущих по дороге людей он ясно различал голос Моники и смех детей, доносившиеся из сада. Он толкнул калитку и нарочито медленно прошел по пружинистой, влажной от росы траве и замер под раскидистым кедром.

– Милый, мы ждем только тебя!- Окликнула его Моника. Сейчас она выглядела намного лучше, видимо за утренними хлопотами стряхнула с себя сумеречное настроение, овладевшее ею с вечера.- Мальчики, не балуйтесь! Кристина, милая, никуда не убегай, сейчас придет папа, и мы сядем за стол...

Генрих подошел к жене, обнял ее и прошептал на ухо:

– Моника, мы должны поговорить, сейчас, не откладывая...

– Хорошо,- кивнула она.- Дети, нам с папой нужно поговорить. Завтракать будете без нас. Вы уже достаточно взрослые. Не балуйтесь...

Он не рассказал ей и половины всего, но когда закончил говорить, Моника прижалась к нему и лихорадочно прошептала:

– Я так и знала, что эти люди втянут тебя в неприятности. И все равно должен быть выход! Должен быть... Ты не можешь просто пойти в департамент и отправиться в ссылку. Мы сейчас же поедем к Азарову. В конце концов, он влиятельный человек. Если он втянул тебя в эту историю, то пусть он же и оградит от неприятностей.

– Милая, боюсь, что Азарову не хватит влияния, чтобы себя спасти,- покачал головой Генрих.

– Но зачем! Зачем вам понадобилось что-то менять?! Зачем?.. О, сейчас я понимаю это ваше самодовольное: "Скоро все изменится, и мы сможем помочь всем, кто нуждается в нашей заботе..." Боже, Боже... Я должна помолиться, я должна помолиться прямо сейчас,- Моника стремительно подошла к двери спальни, но тут же вернулась обратно и снова прижалась к Генриху.- Я не хочу бросать тебя ни на секунду, милый.

И в это мгновение Генрих снова увидел нечто странное, словно он еще раз окунулся в реку времени. Словно он стоял и без того с открытыми глазами и каким-то образом открыл их снова. Теперь он понимал, что именно сказал ему Геккер на прощание.