Легендарные фаворитки. «Ночные королевы» Европы
Шрифт:
Получив вожделенную корону, Карл VII пять лет «отдыхал от великих подвигов». За это время герцог Бургундский, взвесив все «за» и «против», предпочел заключить с ним мирный договор, выведя тем самым Бургундию из состояния войны и развязав Франции руки для борьбы с главным противником — англичанами. Но королю Карлу воевать не хотелось, он предпочитал ждать. И ведь дождался же! В апреле 1436 года в Париже вспыхнуло восстание, английский гарнизон капитулировал, и 12 ноября Карл VII совершил торжественный въезд во французскую столицу.
Потом минуло еще восемь лет, в течение которых продолжались военные действия между Англией и Францией. Франция постепенно
Любовница короля мадам де Жуайёз
Первой, кто привлек его внимание, была мадам де Жуайёз, красивая и грациозная. Она была общепризнанной красавицей, а ее наряды считались самыми богатыми и изысканными в королевстве. Ее платья были обшиты редким мехом; драгоценности, которые она носила, могла позволить себе лишь королева (напомним, что с 1422 года Карл был женат на Марии Анжуйской, дочери Иоланды Арагонской).
— Стало быть, господин де Жуайёз богат! — говорили, качая головой, простые люди.
Как всегда, они ошибались: роскошный образ жизни вел совсем не ее муж, а отец, Жан Луве. Ведь он, имея титул советника, «ответственного за распределение финансов», совсем не считал предосудительным запускать руки в королевскую казну и именно поэтому владел несметным состоянием.
Карл VII, встретив однажды мадам де Жуайёз одну в коридоре, «с помощью жестов и нежных слов» сделал ей такие нескромные предложения, что немного смущенная красавица сразу поспешила к отцу и рассказала ему о реакции короля.
Королевский советник был восхищен. Уже давно он мечтал, чтобы Карл VII увлекся какой-либо нежной особой, что позволило бы отвлечь Его Величество от государственных дел, а особенно — от контроля (пусть слабого, но все же) за казной…
— Было бы неразумно показывать ему свою скромность и стыдливость слишком долго, — сказал он своей дочери. — Однако было бы ошибкой и слишком быстро уступить настойчивым просьбам нашего государя. Постарайся возбудить в нем чувство.
Мадам де Жуайёз была не только красива, но и весьма хитра. Она очень хорошо поняла, что ей надо делать, и принялась кокетничать, стараясь вызвать нежную страсть в Карле. Но хорошо известно, что такие проделки небезопасны: однажды утром молодая женщина поняла, что сама влюбилась в короля, и устыдилась тому, что попала в свою собственную ловушку. Мадам де Жуайёз старательно скрывала свои чувства, но любопытное происшествие раскрыло их Карлу VII.
Это случилось в Шинонском лесу, во время прогулки на лошадях, которые обычно совершались королевским двором перед заходом солнца. Королю удалось увлечь за собой мадам де Жуайёз, и они немного отделились от свиты. Карл VII стал в привычной для себя манере вести с ней вольные речи с целью завоевать ее расположение, о чем он страстно мечтал. Когда он, увлеченный собственной речью, наклонился к мадам де Жуайёз, чтобы что-то шепнуть ей на ухо, его лошадь, чего-то испугавшись, вдруг стала на дыбы. Если бы Карл не проявил впечатляющую силу духа, животное могло бы рухнуть на землю, подмяв его под себя. Мадам де Жуайёз, увидев это, сильно побледнела, и испуг ее был так велик, что она чуть было не упала в обморок. Поняв, что «виной ее испуга был он»,
взволнованный король ненадолго лишился дара речи. Что касается мадам де Жуайёз, то она дрожала всем телом и сохраняла безмолвие вплоть до возвращения в Шинон. Там они провели ночь вместе…Новая страсть короля
Их бурный и страстный роман длился до того дня, как Карл VII познакомился с фрейлиной Аньес Сорель. Она была так прекрасна, «что он страстно желал ее возбудить и думал, что его мечты могли осуществиться лишь во сне».
Очарованный, он с восторгом созерцал ее пепельного цвета волосы, ее голубые глаза, ее совершенный нос, ее очаровательный рот… Наконец, Карл поинтересовался, как ее имя.
— Я дочь Жана Сореля, а зовут меня Аньес Сорель, — ответила фрейлина.
Глаза короля затуманились страстью. Он был потрясен. Неужели один только взгляд на эту девушку был способен так возбудить его? Однако долго размышлять над этим у него не было времени.
В тот же вечер он отважился заявить о своих нежных чувствах, но девушка убежала от него с испуганным видом. Король в полном смятении поднялся в свои апартаменты. Казалось, никогда в жизни он не был так влюблен. Еще бы ему не влюбиться, ведь эта девушка пленяла всех видевших ее мужчин. Королю казалось, будто он попал в рай, но рай этот становился миражом, стоило ему протянуть к нему руку.
Поспешное бегство прекрасной фрейлины, так не похожее на кокетство мадам де Жуайёз, только распалило в короле желание. Он был настолько поглощен происходившим с ним, что не мог больше думать ни о чем другом, как только о том, чтобы услаждать Аньес, пока та всецело не будет принадлежать ему. В течение нескольких дней его вздувшиеся вены на висках и стиснутые кулаки служили предметом сплетен среди придворных. Но однажды утром самые наблюдательные из них заметили, что у короля обычный вид, и поняли: красавица Аньес уже не проводит ночи в одиночестве.
Мадам де Жуайёз, когда ей сообщили, что она попала в немилость, слегла от ревности и от огорчения, а не на шутку встревоженный муж заставил ее даже принять лекарства, желая вернуть супругу к радостям жизни. Действие этих лекарств оказалось превосходным! Через две недели мадам де Жуайёз стала любовницей влиятельного фаворита Карла VII Жоржа де Ля Тремуйя…
Беременность Аньес Сорель
Через несколько недель о любовной связи короля и дамы из Фроманто знал уже весь двор. Одна лишь королева, как это обычно и бывает, пребывала в неведении.
Но вскоре и Мария Анжуйская начала замечать, что что-то неладно, и установила наблюдение за своим супругом. Карл был очень осторожен. Летописец Жан Шартье сообщает, что никто никогда не видел Аньес целующейся с королем; при этом никто уже не сомневался, что между ними существовали интимные отношения. А в 1445 году красавица уже была беременна…
В день, когда должен был появиться на свет младенец, королева Мария, заметив самодовольную улыбку на лице короля, уже больше ни в чем не сомневалась. Сначала она впала в смятение, но потом вспомнила слова своей покойной матери, которая, отдавая себе отчет в том, что внешние данные и интеллектуальные способности ее дочери были весьма посредственны, всегда говорила, что если заставлять мужа отказаться от придворной фаворитки, то он все равно будет иметь любовниц за пределами двора. А может — и среди проституток, поэтому лучше уж дочери не выяснять отношений, а смириться с существующим положением дел…