Легенды и были Кремля. Записки
Шрифт:
Оглянемся назад…
XVIII в. Столица России уже Санкт-Петербург. Но в Первопрестольной и коронации по-прежнему совершаются, и частенько сюда государи наезжают, отправляясь на богомолье в древние храмы и монастыри. Останавливались царские особы только в Кремле, в Большом Кремлевском дворце.
Ныне существующий дворец возведен на месте дворцовых построек XVIII в. Это издревле освященное традицией место строительства великокняжеских хором. Согласно летописи, еще в XIV в. на Боровицком холме располагались деревянные терема князя Ивана Калиты. Во время московского князя Дмитрия Донского княжеский дворец разместился по бровке холма, вдоль набережной Москвы-реки. С тех давних времен царские палаты стали называться «набережными». При Иване III начали строить большой «златоверхий» дворец.
Шли годы. Сменялись цари русские,
Традицию многовековую не нарушали: строили на гребне кремлевского холма, вдоль Москвы-реки, лицом к городу. Во времена нашествия французов в 1812 г. зимний каменный дворец, возведенный итальянским зодчим Бартоломео Растрелли для Елизаветы Петровны, пострадал при пожаре. В XIX в. царствующий дом Романовых, стремясь подчеркнуть преемственность власти государевой, решил придать блеск царской резиденции в Первопрестольной. И грандиозное строительство нового большого дворца началось. Перед архитекторами была поставлена первая и главная задача: вписать в новый дворцовый комплекс старинные дворцовые постройки — Грановитую и Золотую царицину палаты, терема царские и домовые древние церкви. Главный архитектор Константин Андреевич Тон, сооружая новое дворцовое здание, опирался на традиции древнерусского зодчества, он сумел живописно соединить разнообразные строения нескольких веков в большой государев дворец…
Спустя 100 лет, во время Международного конгресса архитекторов, который проходил в Москве летом 1958 г., мне довелось показывать Большой Кремлевский дворец группе архитекторов из Италии. Стояло теплое летнее утро. Вдали над Москвой-рекой таяла легкая дымка. Еще не жаркое солнце щедро заливало улицы и площади Кремля. Полыхали цветы на ухоженных скверах. Вот мы ступили на белокаменную древнюю Соборную площадь. Восхищенные итальянские гости долго стояли, любуясь древними соборами. И вдруг, глядя на Грановитую палату, один из них воскликнул: «Этот дворец привезли из Милана?» Действительно, палату возводили итальянские мастера эпохи Возрождения Марк Фрязин и Пьетро Антонио Солари в середине XV в., а потому оформление фасада здания и многие архитектурные детали постройки характерны для поздней итальянской готики. Но главный сюрприз ждал гостей во дворце.
Георгиевский зал, самый величественный и значительный, отделан с безукоризненной простотой и строгостью: мрамор, лепнина, скульптура, все в двухцветном решении — белый с золотом. Изумителен пол зала — это деревянный разноцветный ковер из драгоценных пород дерева: черного эбена, красного акажу, розового дерева, самшита и палисандра. Восхищению гостей не было предела. И тогда я решила рассказать о событиях, которые имели место в этом зале. В 1945 г. здесь состоялся торжественный прием для участников Парада Победы. В апреле 1961 г. в Георгиевском зале чествовали первого в мире космонавта Юрия Гагарина. И в наши дни здесь принимают государственных деятелей зарубежных стран, отмечаются знаменательные даты, вручаются ордена и медали. Много великолепных залов в Кремлевском дворце: Владимирский и Екатерининский, парадные гостиные и парадные опочивальни. Каждый по-своему неповторим и прекрасен, но подобные залы можно увидеть и в Лувре, и в Виндзоре, и в Риме, и в Толедо. А вот палаты царские, терема, старинные домовые церкви государей — это исконно русское, уникальное и непревзойденное. Нужно было видеть лица наших итальянских гостей в Грановитой палате, где все стены расписаны на библейские и исторические сюжеты мастерами Палеха, где царским гостям подавали еду во время пира на золоте и серебре!
Из Грановитой палаты направляемся в терема. Входим в смежные покои русских царей — это анфилада небольших комнат со сводчатыми потолками, с цветными окнами. Какое благостное великолепие разлито вокруг: расписные яркие своды, изразцовые разноцветные печи, веселые окошки в цветных стеклах, поставцы и лавки резные, царская деревянная кровать под балдахином, тоже украшенная затейливой резьбой. В каждой комнате свой сюжетный рисунок, своя световая гамма, особенная мебель, обтянутая старинным бархатом.
Более всего гости созерцали престольную комнату, или кабинет царя. Солнечные лучи,
пробиваясь через цветные стекла узких окон, мягко высвечивали стены и потолок, расписанные золотом по красному фону, и вдруг застывали в переднем углу, где прочно стоит царское кресло. Вот цветные лучики заблистали на круглой изразцовой печи, облицованной красно-зеленым кафелем, и отразились на золоченом подстолье расписанной столешницы.Такой архитектуры, такой самобытности и фантазии мастеров-умельцев гости наши и представить себе не могли. Как истинные художники они чувствовали дыхание Древней Руси. Глава делегации воскликнул: «Это же восьмое чудо света!»
Но нам предстояло еще посетить домовые церкви, которые показывают только в исключительных случаях. Эти живописные церквушки под стать царским теремам: древние иконы, великолепная роспись стен, ажурные паникадила — все создано русскими мастерами. Честь и хвала известным и безымянным мастерам, оставившим нам в наследие такое богатство, такую красоту!
КАК ЕКАТЕРИНУ ВЕЛИКУЮ КОРОНОВАЛИ
22 сентября 1762 г. Раннее осеннее утро. Над Москвой плывет колокольный звон. Первым разрушил предрассветную тишину громогласный Успенский колокол, за ним поспешили колокола и колокольцы кремлевских церквей, вливаясь в перезвон всех храмов Первопрестольной. Начиналась заутренняя служба. С утра Москва готовилась к торжественному событию, многие горожане спешили в Кремль на коронацию Екатерины II.
Императрица просыпалась обычно в 6 часов утра, но в этот день она поднялась с постели с первым ударом колокола, подошла к окну и раздвинула тяжелые шелковые занавески.
Солнце только-только встало.
Небо за Москвой-рекой светлело, застывшие серые облака стали розоветь. В воздухе воцарилась та редкая минута покоя и тишины, предшествующая всплеску яркого солнечного дня.
Екатерина долго стояла у окна, глубоко задумавшись… Торжествующая радость охватила ее. Ей предстоял Великий день и Великая жизнь. В этот предрассветный час она молилась пред иконой Божией Матери. Шел второй день праздника Рождества Богородицы.
Прошло более часа, прежде чем императрица позвонила в колокольчик. Тотчас явилась камер-фрау, или просто придворная горничная, Мария Саввишна Перекусихина, о которой впоследствии говорили, что все фавориты императрицы «находились у нее в нравственной зависимости».
Мария Саввишна подала императрице лед, которым та ежедневно протирала лицо, затем помогла закончить утренний туалет. Тем временем был сварен кофе, совершенно особенного приготовления: один фунт[12] черного кофе заваривался всего на пять чашек. К кофе подавались густые сливки и бисквиты. Екатерина, сидя за изящным столиком и краем уха слушая горничную, внимательно рассматривала роскошную опочивальню, где совсем недавно останавливалась и подолгу жила покойная императрица Елизавета Петровна. Этот Новый каменный дворец для дочери Петра Великого построил граф Бартоломео Растрелли. Московский дворец показался Екатерине уютнее и теплее петербургского. Ей нравилась Москва, нравились древние храмы и дворцы, россыпь старинных улиц, обилие пышных садов.
Первопрестольная казалась ей светлее и веселее Северной столицы.
Время бежало быстро. Каминные часы пробили восемь раз, когда в опочивальню внесли ее коронационный наряд.
Платье было чудо как хорошо!
Юбка, изготовленная из серебряного переливающегося глазета[13], по полю которой шла рельефная вышивка в виде двуглавого орла, держалась на фижмах[14]. Лиф платья, узкий, изящный, стянутый в талии, изукрашен шитьем и каменьями, с глубоким вырезом в виде каре. Рукава полудлинные с пышными кружевными манжетами, состоящими из трех оборок — все по последней европейской моде.
Прелестны были «серебряные» туфельки на модном каблуке с удлиненным обрезанным мыском и изящной пряжкой. Такие же туфельки носила королева Франции.
На особой бархатной подушке лежала новая Большая Императорская корона. Она была изготовлена специально для коронации Екатерины II. Наблюдать за работой был назначен камергер И.И. Бецкой. Бриллиантовая корона изумительной красоты была изготовлена ювелиром И. Позье. Два ажурных полушария короны усыпаны 4936 бриллиантами, края ее обрамлены крупным ровным мерцающим жемчугом. Венчает корону шпинель рубиновый весом в 398,72 карата, купленный еще царем Алексеем Михайловичем у китайского богдыхана.