Легенды Львова. Том 1

 – Учитель, вы меня знаете – я как могила. Что вы мне доверите – буду держать при себе.

 – Какую же я тебе истину должен открыть?

 – Да самую главную!

Пустынник посмотрел в горящие глаза своего ученика и сказал:

 – Хорошо. А ты действительно умеешь хранить тайны?

 – Как скала!

 – Я открою тебе истину, но чуть позже. Потерпи чуточку.

Прошло пару дней, и вот пустынник позвал ученика и, указав ему на деревянное ведро, плотно закрытое крышкой, сказал:

 – Возьми это ведро и отнеси брату Онуфрию. И гляди, не вздумай открывать по дороге.

Ученик взял ведро и отправился к пустыннику, который жил за горой. Ведро было совсем лёгкое, но что-то в нём шуршало. Что же это могло быть?

Ученик шёл, и всю дорогу не давала ему покоя эта мысль – что же он такое несёт для брата Онуфрия? Но он боялся ослушаться учителя.

Однако, когда то, что находилось в ведре, вдруг начало скрестись, ученик не выдержал и осторожно, всего на палец, притворил покрышку. И как только он это сделал, как из ведра опрометью выскочила испуганная мышь и исчезла в траве.

 – А чтоб тебя! – рассердился ученик.

Такой выходки от своего учителя он не ожидал. Ученик был уверен, что пустынник решил над ним посмеяться, да ещё и брата Онуфрия повеселить.

Едва сдерживая себя от обиды, вернулся мальчик назад.

Пустынник как раз кулеш варил.

 – Что значит молодость! – воскликнул он. – Раз-два – и вернулся. Ну, как там брат Онуфрий поживает?

 – Вы меня за кого держите? – громыхнул ведром ученик. – Хотели из меня дурака сделать?

 – Я? Из тебя? Никогда в жизни.

 – Зачем же вы послали меня с той мышью?

 – Зачем? Сейчас объясню. Ты, как я вижу, к брату Онуфрию так и не добрался. Любопытство замучило, правда?

 – Замучило, – признался ученик. – Когда начала она там скрестись, я уж не вытерпел.

 – Ага, видишь! Оказывается, что тебе и глупую мышь доверить нельзя, а ты хочешь, чтобы я тебе самую большую истину поведал?

Рубашка из лунного сияния

У графа Тишкевича было две дочери. Младшая, Гальшка, была самой красивой девушкой на всю Галичину, а старшая, Марина, будто назло, была совсем некрасивая. Наверное, из-за этого и характерами своими сестры отличались, потому что насколько Гальшка была кроткая, покорная и добрая к людям, настолько Марина была злая, сварливая и завистливая.

Вот и не удивительно, что когда Гальшку взял в жёны знаменитый рыцарь из рода князей Острожских, то сразу же Марина воспылала таким сильным гневом к сестре и её мужу, что не могла уже утолить этой злости в себе, а должна была что-то делать. С тем и отправилась к злой колдунье Ягне, что жила на болотах вокруг Чишек в торфяном доме без окон. Ни одной доброй душе не удалось бы перейти эти топи, но человек злой пересекал их совсем легко, потому что болота радовались его появлению и помогали, как могли.

Марина подошла к торфяной избушке и постучала в камышовые двери.

 – Входи, Марина, входи, – отозвался старушечий голос. – Я уже давно жду тебя.

В доме был туман, он как будто расстилался по полу. Ягна брала целыми пригоршнями сушёных жаб и толкла их в ступе.

 – Ну-ну, голубка моя, садись на лавочку, сейчас подумаем, как тебе помочь. Что, не видно лавочки? Садись на моего кота. Садись, садись, это и есть лавочка.

Марина осторожно села на кота и ощутила, что и в самом деле сидит на лавочке.

 – В своей беде можешь сама себе помочь. Итак, сотки полотно в лунную ночь, выбели его в лунную ночь, сшей из него рубашку в лунную ночь и дай сестре своей, чтобы надела её на мужа в лунную ночь.

 – И что будет?

 – А увидишь.

Возвратившись домой, Марина едва дождалась лунной ночи, и сразу принялась ткать. Всё она делала так, как ведьма посоветовала. И вот, когда прошло полгода, наконец рубашка была готова, Марина подошла к Гальшке и сказала:

 – Очень мне стыдно, что за всё время я ещё ничего твоему мужу не подарила. Но хочу сейчас исправить ошибку. Эту рубашку я сама соткала и сшила, надень её на мужа сегодня ночью. В свете луны она должна выглядеть прекрасно.

Гальшка взяла рубашку и ахнула от восхищения, потому что была та рубашка лёгенькая, будто лунное сияние, и такая красивая, что глаз не отведёшь.

Гальшка обняла сестру и поцеловала.

 – Какая же ты добрая, сестра! Я бы никогда не сумела сшить такое чудо.

Поздно вечером, когда взошёл ясный месяц и позолотил крыши и верхушки деревьев, Гальшка показала своему мужу рубашку из лунного сияния и сказала:

 – Посмотри, как нас любит моя сестра Марина! Она сама полотно соткала и выбелила, сама и рубашку сшила тонкую, будто вуаль.

Рыцарь взял в руки рубашку и стал с восхищением разглядывать.

 – Надень, мой милый, я так хочу полюбоваться тобой.

И рыцарь надел рубашку, но не долго любовалась им Гальшка, потому что неожиданно вуаль лунного сияния начала обвивать её мужа, весь он будто утонул в нём, и чем дальше, тем сильнее и сильнее растворялось его тело и становилось уже едва видимым.

 – Боже! – воскликнула Гальшка и хотела обнять мужа, но руки её поймали одну пустоту.

Лунное сияние вытекло в окно и поплыло медленно над садом. Тучи заслонили луну, и сразу же всё укрыла темная и зловещая ночь.

Настали для Гальшки дни кручины и отчаяния. Ходит она по замку и не может себе найти ни минуты покоя, всё время думает, как же произошло так, что её муж растворился в воздухе. Почему именно тогда, когда надел эту рубашку?

Зато Марина была вне себя от счастья. Настала для неё пора радости и забав, а ещё – сладкого ожидания, когда же наконец Гальшка от тоски совсем осунется и красота её померкнет.

А Гальшка каждую лунную ночь выходила на башню и выглядывала своего милого, веря, что как забрало его сияние, так и вернуть должно. Однако луна скользила в небе молчаливо и задумчиво, лучи её нежно гладили волосы девушки, но ни разу не показались в лунном сиянии хотя бы очертания исчезнувшего рыцаря, а из шелеста деревьев, из плеска реки не пробился его тихий шёпот.

Так оно и произошло, как мечтала Марина: Гальшка, осунувшаяся, похудевшая до неузнаваемости, вскоре умерла от тоски. Но добавило ли это счастья самой Марине? Никто не польстился на её богатство, и прожила она свою жалкую жизнь в уединении и забвении…

Замок Тишкевичей давно уже рассыпался в прах, но до сих пор на том месте, где он стоял, лунное сияние особенно яркое, будто столбом застывает на какой-то миг, а потом поднимается в небо и исчезает…

Как кобылицы спасли Винники