Легенды морей

«Кракен» горел, но не так интенсивно, чтобы жалеть о его потере. На него насели две шхуны и тендер, подбирающийся, как акула к своей жертве, с левого борта. Ещё несколько футов — и полетят абордажные крючья. Кори держался, отстреливаясь из всего, что было под рукой. Я видел дона Ансело, готовящегося к отражению атаки, и сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

Огромное белое бревно, покрытое блестящей на солнце чешуёй, вылетело вертикально из воды, взметнулось выше мачт и с ужасающим грохотом обрушилось на тендер. Словно гигантские кости хрустнули, переламываясь пополам. Корма и нос судна вздыбились, складываясь навстречу друг другу, как закрываемая с силой книга. Вопли ужаса захлебнулись мгновенно, когда Белый Змей играючи положил свою рогатую башку посреди тонущего тендера и замотал ею, как будто ловил мелкую рыбешку, по глупости и недомыслию вздумавшую плавать рядом с огромной пастью.

Обе шхуны лихорадочно дёрнулись в сторону, осыпаемые ядрами с «Кракена», попытались сманеврировать, чтобы не попасть под удар драконьего хвоста. Но Змей, как мне показалось, только улыбнулся, показывая свои окровавленные зубы-шилья, и лёг телом на нерасторопную шхуну, оказавшуюся рядом, и самым натуральным образом притопил её, заставляя кричащих от безысходности пиратов прыгать в воду. Коварная тварь, вытряхнув свой «завтрак» в воду, принялась лакомиться, на время забыв о других кораблях, спешно бегущих с места боя.

Сегодняшняя жертва оказалась слишком велика для того, чтобы Хранитель Сокровищ признал меня истинным обладателем древнего клада. Но у меня не было иного выхода.

Я извлек зашипевший кортик из ножен, кивнул Наби-Сину и Дор Хадану. Сжав морион, дождался насыщения энергией тела, и с разбегу взлетел на борт «Леди», оттолкнулся от него и пронёсся по воздуху, чтобы приземлиться на капитанском мостике. Улыбнулся, глядя на заросшего, неопрятного низкорослого Зубастика, побледневшего так сильно от моего прыжка, что я испугался, как бы он богам душу не отдал раньше времени.

— Здорово, говнюк, — ухмыльнулся я, перекрещивая воздух сияющим клинком. — Давно мечтал об этой встрече!

— Пёс Эскобето! — прошипел фрайман, пусть и испуганный, но остающийся опасным. Его кортик стремительно нырнул куда-то вниз, целясь в моё бедро, но мне удалось со всем напряжением сил отпрянуть назад, почувствовав треск разрезаемой ткани. — Думал нахрапом меня взять? — хохотнул он и провёл быструю атаку, совершенно не обращая внимание на происходящее вокруг. А там все было тухло для его команды, которая почти перестала существовать. Низариты перебили его «гвардию» играючи, словно перед ними были не опытные бойцы, а только что взявшие в руки оружие мальчишки, и теперь кровожадно смотрели на Зубастика, желая лично выпустить ему кишки. — Ты сдохнешь, Игнат Сирота, жалкий предатель!

Фрайман налетел на меня с отчаянием крысы, прижатой к стене. Ему удалось оттеснить меня к краю мостика, умело работая клинком… Как могло показаться. Удар он провел мастерски, целясь мне в горло, и острие клинка должно было пробить его насквозь, но только неожиданно я раньше подставил плечо, а мой кортик с радостным шипением вонзился в живот фраймана, распарывая его снизу вверх. Мы замерли, наколотые друг на друга. Плечо разрывалось от дергающей боли, но зато я был жив. Ничего, Озава вылечит. Не в первый раз.

— Где твой дружок Гасила? — я глядел в угасающие глаза Зубастика. — Ответь мне, и я с радостью выпущу ему кишки, как и тебе. А я самого Брадура победил, не забыл?

— Пошел к дьяволу, Игнат, — едва слышно прошептал фрайман, и неожиданно резко клацнул зубами, попытавшись откусить моё левое ухо. Но тальвар Наби-Сина умудрился первым влететь в рот пирата, кроша зубы и разрезая челюсть. Как только он не располосовал мою щеку! И только сейчас дошло, почему Зубастик получил такое прозвище.

— Господин поступил неосмотрительно, — осуждающе покачал головой старший низарит, отталкивая мёртвое тело от меня. — Он должен показывать свою мудрость, но не храбрость, столь ненужную сейчас.

Ну, разве он неправ? А теперь я весь в крови, своей и Зубастика, к тому же и ранен.

— Командор, флагман захвачен, — ко мне подскочил дон Ардио, не обращая внимания на окровавленную матросскую робу, что была на мне. — В плен попали десять человек. Что с ними делать?

Я оглядел поле боя, выискивая глазами Эстевана и Тью. К моему облегчению, оба оказались живы и с удовольствием караулили сбившихся в маленькую кучку пиратов. Им помогали штурмовики, готовые пресечь любую их возможность вырваться на волю. Думаю, этот вариант они даже не рассматривали. Неподалеку, в обломках вражеских кораблей, резвился Белый Змей. Показалось, или он стал толще?

— Убрать вражеский флаг с мачты, — я кивнул на мерзкое полотнище, лениво развевающееся на слабом ветерке. — Всех пленников пока держать в трюме «Кракена». Приз сопроводить к Изумрудному. Отдадим его Паскалю. В воде еще остались бедолаги?

— Вряд ли, — покосился на морского дракона дон Ардио. — Командор, я всякое повидал, но чтобы человек приручил такую тварь и заставил её драться на правильной стороне — это что-то невероятное!

— Он просто был голодным, — задумчиво ответил я. План использовать Змея в бою появился у меня спонтанно. Была уверенность, что он поможет нам в бою. Не спрашивайте, откуда. Ведь удача, благоволящая командору Игнату Сироте, не должна повернуться к нему одним неприятным местом!

— Марра! — заорали штурмовики, заставив вздрогнуть пленников. — Слава нашему командору!

— Посчитай потери и доложи, я буду у себя, — приказал я Леону и направился на «Леди». Ко мне присоединился Тью со сверкающими от возбуждения глазами. Но увидев на мне кровь, едва не свалился со сходен в воду. Возможно, его чувствительность была ни при чём, а всего лишь волна ударила в борт судна. Мне удалось поймать денщика за шиворот, прежде чем он улетел вниз, встряхнуть как следует: — Приди в себя, боец. А то рот до ушей растянул. Это не та победа, которой стоит гордиться.

— Но мы честно дрались, и славу добыли клинками!

— Смотрите-ка, еще чуть-чуть, и стихами заговоришь! — изумился я и подтолкнул парня в спину. — Топай давай, и Озаву найди. Если она не занята, пусть зайдет ко мне.

Тью ускакал, а я направился к себе в каюту, попутно отмахиваясь от предложений матросов помочь мне.

— Никак командор умудрился порезаться? — с мостика раздался голос Пегого.

— Так получилось, — отмахнулся я с усмешкой. — Зубастик оказался очень зубастым.

— Да, этот ублюдок был весьма ловок в поединках, но не ловчее Брадура, — заявил капитан «Леди». — Однако тебе, видать, нравится выпускать кишки таким людям.

— Каждому по его заслугам, — ответил я, открывая дверь каюты.

— Истинно, — подтвердил Пегий мне в спину.

Я сбросил с себя залитую кровью куртку, морщась от боли. Зубастик ударил отменно, и чтобы спастись от клинка и выйти на позицию, мне пришлось подставить плечо. У фраймана уже не было выбора, чтобы изменить траекторию движения, и он сам напоролся на кортик. «Слепая смерть» — так называет виконт Агосто подобный приём. По мне, вполне подходящий для ублюдка, отправившего на тот свет немалое количество невинных душ.