Легенды морей

Натоптанная тропа причудливо изгибалась между холмами, отчего мы постоянно оказывались в лощинах, поросших орешником и какими-то незнакомыми мне деревьями и кустарниками. Сюда даже ветер не проникал, отчего постоянно ощущалась влажность, стоял запах перепревших листьев, устилающих землю.

По правде говоря, о судьбе Ленивца, покоившегося сейчас на дне бухты, я даже не вспоминал. А надо бы. Хотя бы потому, что у него здесь остались дружки. Пусть пропойцы и бездельники, но всё-таки ходившие под пиратским флагом и умевшие держать оружие в руках.

Когда из густых кустов грянул ружейный выстрел, Дор Хадан словно на невидимую стену наткнулся. Его рука взмыла вверх, хватаясь за рукоять тальвара, но через мгновение он покачнулся и опустился на колени. К тому времени Наби Син уже вытащил клинок и бросился в заросли справа от тропы, откуда и был произведён выстрел. Молодец, сообразил, что защищать меня, закрывая своим телом в стойке «ночного убийцы» — самое худшее в этой ситуации. Где одно ружьё выстрелило, там может быть и второе. Вот он и решил захватить стрелка, а то и двух.

Мои руки тоже сработали быстрее головы. Одним движением я откинул полы кафтана, вторым — поднял клапаны кожаных чехлов, где хранились пистолеты, третьим — уже держали готовыми к бою «Уничтожитель» и «Громовержец». На всякий случай я стал перемещаться из стороны в сторону, используя принцип маятника, чтобы в меня было трудно целиться.

На тропу вышли четверо мужчин. Все в поношенных и латанных одеждах: короткие матросские куртки, штаны, башмаки. У двоих на голове шляпы, ещё один сверкает лысиной, у последнего волосы на затылке стянуты в толстую косицу. По рожам вижу: ребята бывалые, прожжённые, крови не боятся. Держа палаши и кортики, они стали с видом голодных, но довольных хищников, настигнувших жертву, обходить меня со всех румбов.

Пистолеты в моих руках вызвали у пиратов короткое замешательство, но мужик с косичкой цыкнул недовольно, вскинул палаш.

— Ты что с моим братом сделал, крыса дворянская? — оскалив кривые, но ещё достаточно крепкие зубы, зло спросил он. Видать, за главного, а значит — умрёт первым. Но сначала выпытаю из этих идиотов что-нибудь интересное.

Дор Хадан, поджав по себя ноги, скрючился на земле. Увы, помочь мне он уже не мог. Наби Син сейчас, наверное, ловит стрелка, и через какое-то время должен выйти в тыл противнику.

— Придержи язык, огрызок, — ледяным голосом ответил я, расставив руки с пистолетами таким образом, чтобы держать на мушке сразу двоих. Первой целью, конечно, был пират с косичкой. — А то достаточно наговорил, чтобы я тебе пулю в башку влепил. Кто такие? Какого хрена надо?

— Ты убил Ленивца! — выпалил стоящий с левого края пират в шляпе. Его подбородок был странным образом скособочен, как будто однажды ему в челюсть ударили чем-то тяжёлым, но так и не вправили её. И говорил он невнятно, словно жуя кашу. — Я видел, как его схватил вот тот подкопчённый!

И кивнул на лежащего Дор Хадана. Мне стало ясно, почему именно ему досталась пуля. Парень умудрился засветиться, его узнали и расправились. Вот тебе и «ночной убийца».

— Помолчи, Косорылый! — оборвал его пират с косицей. — Плевать на Ленивца. Пусть дворянчик лучше скажет, зачем он здесь отирается? Какого дерьма ему здесь надо? Тоже за золотишком припёрся?

Вот те на! Оказывается, пока я в Дарсии зарабатывал авторитет, в этом пустынном треугольнике разыгрываются страсти по золоту. Все гоняются друг за другом, выбивая конкурентов и присваивая себе их долю.

— Конечно, — я усмехнулся, не опуская руки. Надо бы стрелять, пока они не налились тяжестью. Но я тянул время, чтобы Наби-Син смог подойти незаметно. Ружейных выстрелов больше не слышно, а значит, низарит вполне мог уже найти стрелка и выпустить ему кишки.

Нет, где-то глухо стукнул выстрел. Ого, это уже довольно далеко! Неужели противнику удалось убежать?

— Что — конечно?! — занервничал лысый и сделал два шага вперёд. Мало ему палаша в руке, так он ещё из-за спины абордажный топорик достал. — Тебя здесь не ждали, Сирота! Вали обратно, откуда пришёл!

— Заберу свою долю и уйду, — мне приходилось постоянно отслеживать перемещение этой странной четвёрки. Пока один заговаривал зубы, остальные хоть на шаг, но продвигались вперёд. Говорю же, опытные и опасные ребята. — Не вам лезть в чужие дела. Спасибо сказали бы, что золотишко теперь у каждого водится… хотя, по вам не скажешь. Голодранцы, свой шанс упустили.

— Заткнись, Сирота, — рыкнул предводитель, и уже не таясь, шагнул вперёд, делая неуловимое движение, больше похожее на атакующее движение. Клинок тускло блеснул на солнце. — Тебе пора сдохнуть. Это за Лихого Плясуна!

Они думали, что мне не хватит смелости нажать на курок? Забыли, кто я такой? Забыли, кто победил Мурену на ристалище?

«Уничтожитель» с громким хлопком выплюнул из ствола кусочек свинца, который влепился в грудь мужика с косицей. Плеснуло кровавым фонтанчиком. Всё-таки калибр моих пистолетов отличался от стандартного, мог запросто сбить с ног. Так и случилось. Противник взмахнул руками и опрокинулся на спину, дёргая ногами.

А остальные тут же прыгнули на меня, совершенно не считаясь с тем, что я мог ещё трижды выстрелить. С одной стороны — правильно. Кто-нибудь да и достанет меня своим клинком.

Банг! Банг! Два оглушительных выстрела из «Громовержца» снесли с тропы Косорылого и его приятеля в шляпе. И тут же пришлось уворачиваться от размашистого удара палашом, едва не снёсшего мне голову. Лысый оказался очень шустрым парнем, и очень смелым. Он пошёл ва-банк и мог выиграть, если бы задел меня. Но и я был наготове, всего лишь отступив на полшага и откинув корпус назад. Пуля из «Уничтожителя» влетела в шею пирата, и шансов выжить у него не было.

Я привычным движением убрал пистолеты в чехлы, но вытащил кортик. Кажется, Косорылый ещё шевелился и с ужасом в затуманивающихся глазах смотрел на мой клинок, торчавший у горла.

— Не… надо, — прошептал он.

— Чёрт, толку от тебя уже никакого, — я сокрушённо покачал головой. — Кто вам дал задание следить за островом? Зубастик?

— Да-ааа…

— Где он сейчас?

— Не… знаю, — с трудом выталкивал из себя Косорылый. — Последний… раз… месяц…

Дёрнувшись, пират закатил глаза и умер, избавив меня от хлопот. Я обошёл всех лежащих на тропе идиотов, чтобы убедиться и в их смерти. Не хватало, чтобы кто-то ударил мне в спину на последнем издыхании. Но нет, все лежали смирно, никто не шевелился.