Легенды нашего края. Дар

Казалуп Сидор Иванович себе варит раз в неделю в огромной кастрюле украинский борщ. Весь день готовит, весь стол займет – зелень всяких сортов, мясо, тесто, прочие ингредиенты – а потом неделю питается. Никогда нас с хозяйкой не угощал. Но запах-аромат, скажу я вам, закачаешься…

По квартире он всегда ходит в косоворотке-вышеванке и шароварах, а на работу надевает застиранный камуфляж. Видно, что человек не в достатке, но поесть любит. Наверное, на еду и уходит вся его скудная зарплата…

Впрочем, как-то напившись, он мне признался, что деньги в семью не высылает, а копит на квартиру в России. И вообще имеет виды укорениться в Москалии и вызвать своих домочадцев к себе.

– Семья, – лопотал Казалуп в пьяной истоме, – это мой тыл, моя опора… Четверых детей мы с женой вырастили. Трое старших уже совсем взрослые, самостоятельные, отдельно живут. Порадовали родителей внуками. А Ханночка живет с нами, школу заканчивает. Такой женой и такой семьей можно гордиться, и совсем не обязательно на них деньги тратить. Вот накоплю на квартиру и перевезу их сюда…

Еще накатив стопарик, Сидор Иванович пустил слезу.

– Жена моя – простая сердечная баба, мать, хозяйка… У ней лишней копейки нет. Но себя и дочку она прокормит. А я буду денежку копить. Не получится на квартиру насобирать – женюсь на хозяйке. А что? Она целыми днями одна, как сычиха, а тут я – гарный хлопец! И сразу трехкомнатная квартира! Только ты, сынок, на пути у меня не ставай…

Такой был разговор однажды. И вот снова за рыбу деньги…

– Кажется, Таисия Павловна вам тоже предлагала у неё столоваться.

Казалуп закатил глаза:

– Кошачий супчик из ножек куриных? Я что больной? До такой глупости я еще не докатився. А ты ешь, сынок, ешь… Приятного аппетита!

Вот ехидина! А настроение вопреки мысли почему-то поднялось.

Щелкнул замок входной двери – хозяйка вернулась из сарая.

Мне всегда приятно её общество. Рядом с такими людьми любой человек делается лучше, добрее, умнее…

– Понравился суп? – спросила Таисия Павловна, входя в кухню.

С полным ртом я сумел только кивнуть. С нескрываемым сарказмом сказал Сидор Иванович:

– А кошки ваши уже оценили?

Было видно, что отвечать на вопрос хозяйке не хотелось. Она не очень понимала, можно ли сказать этому постояльцу, что не видит ничего зазорного готовить себе и кошкам из одних продуктов… Нет, лучше не надо. Не надо вообще эту тему обсуждать.

Таисия Павловна была о своем уме не особо высокого мнения, относилась к себе более чем критично и очень боялась неосторожным высказыванием или необдуманными словами вызвать злорадную критику Сидора Ивановича. Лучше промолчать.

Тем более все уже все знают – она кормит в сарае кошек.

Хозяйка, радуясь собственной смекалке, быстро и возбужденно заговорила о том, какой чудесный день разгорается на дворе. Уловка удалась, и тема общения поменялась. Я признался, что после завтрака собираюсь в город. А вокзальный носильщик Казалуп сегодня во вторую смену и решил еще кемарнуть до обеда.

Возникла одна идея, и я собрался её отработать.

Так, наверное, везде принято, чтобы возле Отдела Внутренних Дел стоял стенд с леденящим кровь названием «Их разыскивает полиция» и фотографии на них с фамилиями. Преступников я не особо жаловал, но ведь если за помощь в поимке дают вознаграждение, то лучшей работы для моих кошек и дрессировщик не придумает. Мир мог рухнуть, но преступники в розыске – убийцы, воры, растратчики, алиментщики, педофилы и прочие – существовать будут всегда.

Каждый день коты и кошки с подросшими котятами в ящик на полу в одной из комнат брошенной швейной фабрики приносят найденные деньги – но все меньше и меньше. А кушать хочется всегда – хоть покупай капканы и ставь на крыс. Но мне это как-то не комильфо… Надо попробовать новый бизнес.

И вот я потопал в ГОВД.

Нет, я не мечу в капиталисты, и не причуды это… Нам (мне и кошкам) работа и заработок, миру – справедливость и порядок. Вор должен сидеть в тюрьме! – ведь так?

Полюбовавшись на фотосессию «Их разыскивает полиция», я вошел в приемную комнату ГОВД. Дежурный старлей за пуленепробиваемым стеклом – высоченный худощавый брюнет с симпатичным загорелым лицом и внимательными глазами – остановил на мне взор.

– У меня к вам такой вопрос, – вместо приветствия начал я.

Старший лейтенант шевельнул пухлыми губами, пытаясь изобразить улыбку – мол, я вас слушаю.

– Скажите, за тех, кого разыскивает полиция дают вознаграждение?

Дежурный был деловым человеком. Ни слова не говоря, он поднял трубку, нажал невидимую мне клавишу и сказал:

– Лариса Ивановна, к вам посетитель.

За решетчатой дверью лестница поднималась на второй этаж. Оттуда-то и спустилась симпатичная женщина в гражданском платье лет сорока. Нажала кнопку с той стороны, замок щелкнул, дверь распахнулась. Она вошла в приемную комнату – на меня взглянула, потом на старлея. Тот кивнул в мою сторону. Женщина мне и снова пошла наверх. За решетчатой дверью остановилась – придерживая её, открывала мне вход на лестницу. На втором этаже мы прошли коридором и вошли в кабинет, табличку на двери которого я не успел прочесть.

Лариса Ивановна кивнула мне на свободный стул напротив стола, за которым стояло кресло. К нему она и прошла, потом села – руки на стол, взгляд на меня.

– Чем могу быть полезна?

Я повторил свой вопрос старлею.

– Вы кого-то из них нашли?

– Нет, но собираюсь заняться.

– Думаете, это легко?

– Думаю, что не легко, но стоит попробовать. Мне только необходимо знать – вознаграждается результат или нет?

– Вам сколько лет?

– Двадцать пять.

– Образование?

– Высшее техническое. Южноуральский государственный университет, Приборостроительный факультет.

Лариса Ивановна подняла брови.

– В органах не хотите служить?

– Служить вообще не хочу. С завода удрал. Работаю сторожем в библиотеке.

Моя визави усмехнулась краешком губ.

– Любите читать детективы?

– Да. И попутно развивать дедуктивное мышление.

– Так что же вы хотите?

– Хочу знать – вознаграждается ли помощь в поимке разыскиваемых преступников. Если да – то какова сумма?

– Да, за помощь в поимке разыскиваемых преступников предусмотрено материальное вознаграждение посторонним лицам. Минимальная – десять тысяч. За особо опасных сумма соответственно увеличивается – от ста тысяч до миллиона рублей.

– Ого!

– Вы так радуетесь, будто уже знаете, кто в какой норе сидит, – прищурилась Лариса Ивановна.

– Знаю, что по норам сидят, а кто в какой – найду обязательно. Вы не могли бы мне распечатать фото героев?

– Ради Бога, – пожала плечами хозяйка кабинета.