Легенды отечественного хоккея
Шрифт:
А на родине самая большая сумма, которую я держал в руках, была три с половиной тысячи рублей. Деньги у меня не задерживались. Даже сберкнижки никогда не было… Нам фирмачи приплачивали за рекламу клюшек. Играешь Koho — приносят конвертик. Тайком. В нем тысяча финских марок за год. Если же едем на Кубок Канады — сумма повышается.
Мы с Харламовым на эти деньги пластинки дефицитные покупали — коллекционировали. Но я всю коллекцию раздарил.
В рестораны мы попадали не часто — все время на сборах. Так, выскочишь в месяц раз. Любимый ресторан был в Архангельском, но далековато. Поэтому обычно встречались в центре. Харламов любил «Россию», там директриса знакомая. Все на высшем уровне. А мне нравился «Арагви»…»
В феврале 1976 года
Спустя два месяца Мальцев отправился в составе сборной СССР на очередной чемпионат мира и Европы (он проходил в польском городе Катовице). И вот там наши ребята выступили уже неудачно — заняли лишь 2-е место, уступив «золото» сборной Чехословакии. В список пяти самых результативных игроков турнира не попал ни один советский хоккеист.
В мае 1976 года женился лучший друг Мальцева — Валерий Харламов. Наш герой был свидетелем со стороны жениха. С одной стороны, Мальцев был рад за друга, но с другой — грустил, поскольку понимал, что отныне Валерий уже не сможет быть частым гостем в их доме — в «трешке» на Башиловке (эту квартиру Александр и Сусанна Мальцевы получили от общества «Динамо» сразу после свадьбы осенью 1974 года). По словам С. Мальцевой:
«Пока Валера не был женат, он почти все выходные проводил с нами, был почти членом нашей семьи. Жил в нашем доме по 2–3 дня в неделю. На два голоса пели свою любимую песню «От зари до зари», которую пел румын Дан Спатару. Такая дружба, которая между ними существовала, сейчас — большая редкость, хотя оба, не забывайте, играли в разных клубах…»
Вообще с одной стороны Мальцеву повезло — в разные годы в составе сборной он успел переиграть с десятком разных хоккеистов, среди которых были и выдающиеся. Но с другой стороны — у него не было постоянных, наигранных партнеров, поэтому ему каждый раз приходилось приспосабливаться к новым игровым обстоятельствам. Часто это получалось, но иногда не очень. Вот и в 1977 году это проявилось со всей очевидностью.
Вспоминает Г. Твалтвадзе: «Помню, как, работая в газете «Гудок», я оказался в аэропорту Внуково в 1977 году, куда с неудачного для себя чемпионата мира возвращалась наша хоккейная сборная. Вышли наши хоккеисты, идут с грустными лицами, один на другого похож, и на этом общем фоне озаряет вспышка: вдруг возникают из-за спин два неразлучных друга — Мальцев и Харламов. Одетые по последнему писку моды, идут, как люди из другого мира, как голливудские актеры или два человека, только что сошедших с подиума…»
Самое интересное, но на Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде в феврале 1980 года Мальцев уже играл с другими партнерами — Юрием Лебедевым («Крылья Советов») и Владимиром Крутовым (ЦСКА). И уже во втором матче, со сборной Голландии, эта тройка забила 8 голов (наши победили со счетом 17:4). Увы, но больше подобного не повторилось. В следующей игре, с поляками, одну шайбу в этой тройке забил лишь Мальцев, а в игре со сборной Финляндии отличились по разу Мальцев и Крутов.
В историческом матче со сборной США, который состоялся 22 февраля и который советская сборная проиграла 3:4, две шайбы забили именно игроки мальцевской тройки — сам Мальцев и Крутов. В последующих играх герой нашего рассказа стал автором еще одной шайбы, однако «золото» от нас уплыло к тем самым студентам-американцам, которые сотворили на той Олимпиаде настоящее чудо (впоследствии именно так будет назван художественный фильм об этой победе сборной США). Однако у Мальцева есть свое объяснение этому «чуду»:
«Американцы под допингом были. Против сборной СССР не вышел никто из американцев, проходивших до этого допинг-контроль. Все куковали в запасе. Вы фотографии-то посмотрите с того матча. Человек, который разбирается, сразу скажет — парни не в себе. И во время матча мы это
чувствовали. Если бы не допинг — результат был бы другой. Мы же незадолго до Олимпиады играли с этими студентами в Нью-Йорке. Десять штук накидали (наши выиграли 10:3. — Ф. Р. ).Лично мне анаболики никогда не предлагали. В сборной давали витамины — я спускал их в унитаз. Мы как-то услышали, что каждая таблетка, которую принимает человек, вычеркивает 30 секунд из жизни. Вроде юмор — но задумались…
После поражения в Лейк-Плэсиде Тихонов нам сказал: «Если увижу, что кто-то выпьет, — разорву». Но на него внимания не обращали. Зашел Лева Лещенко, артисты из группы поддержки. Сели спокойно, выпили с ними. Потом Виталий Смирнов для нас накрыл… Сейчас-то Тихонов признается, что это не мы, а он проиграл матч. Напрасно поменял Третьяка. Главная же ошибка — ставка на два первых звена. Те уже «наелись». А четвертое звено, где были Лебедев, Крутов и я, выиграло все микроматчи. Мы забросили 18 шайб, пропустили — ноль. Так давай нам-то побольше времени — видишь же, кто сегодня играющий! Но Тихонов не замечал очевидного. Струсил он! В Лейк-Плэсиде под конец напряженка была. Ирина Роднина стала трехкратной олимпийской чемпионкой, и пошли разговоры, что ей дадут Героя Соцтруда. Но только в том случае, если хоккейная сборная выиграет Олимпиаду. А раньше ведь как было? Хоккей взял золото — значит, Олимпийские игры для страны прошли успешно. В общем, все это нагнеталось, Тихонов тоже наверняка размышлял — как за победу отблагодарят? И дрогнул…»
Вот что вспоминает Александр о гибели Валерия Харламова: «Я хорошо помню свою последнюю встречу с Харламовым. Определяли состав на Кубок Канады. С Валеркой мы жили в одном номере. ЦСКА вернулся из Италии, с Кубка чемпионов. Харламов получил приз то ли лучшему игроку, то ли лучшему нападающему. И как раз там что-то у них с Тихоновым произошло. Валерка мне сказал: «Чувствую, Тихон на Кубок Канады не возьмет». Так что для него большого удивления не было. А вот что именно случилось в Италии, знает лишь Тихонов…
Когда мы получили известие из Москвы о гибели Харламова, стали уговаривать Тихонова отпустить нас на похороны. Но он не отпустил. У меня до сих пор в ушах его слова: «Пришел один Харламов, придут и другие, такие же. Свет клином не сошелся». Мы отправились к Тихонову втроем — Васильев, Михайлов и я. Но что мы могли сделать? Играли товарищеский матч с канадцами в Эдмонтоне, и Тихонов меня освободил. Суперсерия еще не началась. Он видел мое состояние — никакого смысла выпускать. Слез не было, но лучше б были. А Михайлова с Васильевым заставил играть…»
Вспоминает А. Мальцев: «Я мог бы еще сыграть на зимней Олимпиаде в Сараево в 1984 году, но поругался с руководством. Высказал свою точку зрения. Сидел в кабинете Валентина Сыча — с Юрзиновым, Тихоновым и Петром Богдановым, председателем центрального совета «Динамо». В сборную вызвали человек шестьдесят. Вот я и подумал: зачем мне с молодыми тренироваться? Сказал: «Вы, Виктор Васильевич, сказали, что мы — профессионалы. Давайте я с «Динамо» буду тренироваться». До этого три раза подряд становился лучшим нападающим месяца. Но после той реплики о сборной пришлось забыть…»
Прощальный матч Александра Мальцева состоялся 22 декабря 1984 года (он же стал прощальным для Владислава Третьяка и Валерия Васильева). Сборная СССР в тот день переиграла команду Европы со счетом 7:3. После этого наш герой повесил коньки на гвоздь, перейдя на тренерскую работу — тренировал молодежь в «Динамо-2». Но не заладилось. Почему? Вот как об этом рассказывает сам Мальцев:
«Мы провели на предсезонке три матча против основы, которую возглавлял Юрзинов. Так трижды моя команда выиграла. Дальше в Сокольниках одолели крепкий новокузнецкий «Металлург». Юрзинов увидел, что начальство меня начинает поднимать. И сделал черное дело… Поддушивать начал. Я плюнул и написал заявление. На этом моя тренерская карьера закончилась…»