Легенды полуночных драконов

Договорив, Велидар вздохнул, а из его лучистых глаз исчезло тепло. Мы немного посидели молча.

– Знаете, – заговорила я спустя некоторое время, – когда мы с ним познакомились, он представился как Лонгвар, сын Велидара.

Дракон рядом весь встрепенулся, а потом солнечно улыбнулся, снова щуря свои невероятные глаза.

– Спасибо, – сказал он, глядя на меня из-под светлой челки, которая упала ему на глаза из-за налетевшего на мгновение ветра. – Правду говорят, что в источниках наша любовь и спасение.

Я смутилась. Велидар ощущался взрослее Лонгвара, несмотря на то, что и у одного, и другого были мелкие морщинки, а сами они выглядели скорее братьями, чем отцом и сыном.

– И все же, что вы говорили о том, что это вы виноваты в исчезновении источников? – перевела я разговор на интересную мне тему.

– И мы, и альвары – истинные дети магии. На наши плечи была возложена всего одна миссии – поддержание Ильгранде. Мы должны были сохранять магию в этом мире, так как он очень хрупок. Этот мир находится слишком близко к завесе, за которой нет ничего, кроме бесконечного Хаоса. В чистом, своем первозданном виде он необычайно силен и легко выталкивает магию, если у нее нет никаких якорей в мире. Конечно, в мирах, находящихся далеко от завесы, такой проблемы нет. Здесь же идет вечная борьба. Может быть, когда-нибудь родится новый мир и разместится между нами и завесой. Тогда Хаосу будет сложнее добраться сюда. Может, тогда драконы и альвары будут вынуждены уйти в тот мир, оставив этот навсегда, так как мы тут станем не нужны. Но не сейчас. Долгие, долгие годы все мы помнили о том, для чего рождены. Вот только всегда наступают времена, когда рождаются те, кто предпочитает считать себя умнее. Истинные драконы стали забывать, что рождены охранять от всех опасностей этого мира альваров. Ведь мы стражи. Конечно, мы хранили своих партнеров, но забывали об остальном народе. Каждый из нас стал эгоистом. Стоило дракону встретить в подлунном мире свою пару, как его больше ничто не волновало. Не все сразу находили свои пары. Бывало, дракон проживал тысячи лет, и только тогда рождался альвар или альвара, предназначенная именно ему. Бывало и наоборот. Альвары ведь тоже живут долго. Тогда мы еще не слишком опасались людей, да и альвары тоже. Ведь люди были так похожи на нас. Когда разразилась война между людьми, драконы полезли в нее, полностью позабыв о своей роли в этом мире. И магия наказала нас. Когда до нас дошли слухи, что некоторых альваров пленили люди, мы не сразу пришли им на помощь, занятые своими делами. Стоит ли говорить, что мы опоздали? Альвары – свободолюбивые, прекрасные цветы, увядающие в неволе. Тогда мы не придали этому значения, так как нас по-прежнему заботили только наши пары и новые интересные дела с людьми. И, словно в наказание, в подлунном мире все меньше и меньше драконов находили свою пару. Антанты начали умирать, а других не образовывалось. Но даже это не подтолкнуло драконов в нужную сторону. Альвары исчезли в один миг, и проход в подлунный мир закрылся. Пары антантов постепенно исчезали, умирая или в войнах, или своей смертью, или еще как-нибудь, и не осталось больше ни источников, ни стражей. Драконы какое-то время старались не обращать на это внимания, но очень скоро поняли, что натворили. Тогда и была закрыта долина, спрятана от взора людей. Когда из мира начала утекать магия и появились первые прорывы Хаоса, драконы всё вспомнили и поняли, но было поздно. Они пытались найти выход, но его для нас больше не было. Без источников драконы – сильнейшие стражи, великие колдуны, могучие воины – стали беспомощными, – Велидар грустно улыбнулся, словно вспоминая шалости любимого, но капризного ребенка.

Не знаю, насколько правдива была эта история. Всё-таки прошло так много времени. Но в принципе все стало более-менее ясно. Драконы просто полезли туда, куда не следовало, забыв, для чего существуют. Значит, всё-таки война – прерогатива людей и это для чего-то кому-то нужно. Драконы захотели заниматься не своим делом, и их наказали, преподав ценный и жестокий урок. Кажется, близится окончание этого урока, поэтому я тут. Наверное, пришло время возвращать равновесие и вместе с тем показать драконам, чего они могут снова лишиться, если опять сунут нос не туда, куда следует.

Я вздохнула. Жестоко, но, видимо, для тех, кого мне никогда не увидеть и не понять, такой урок вполне нормален. 

– И вы все это видели? – спросила, всматриваясь в четкий профиль.

– Отчасти, – Велидар глянул на меня. – Я был рожден в паре антантов, но никогда не видел своих родителей. Говорят, они погибли едва ли не на следующий день после моего рождения. Тогда снова была какая-то война. Антантов гибло много. Казалось, словно все в одночасье сошли с ума. Я рад, что все-таки дожил до того момента, когда смог вновь увидеть живую альвару. Наверное, вы не понимаете, что для нас всех значит ваше существование?

– Отчего же? – улыбнулась я. – Кажется, понимаю. Скажите, вы ведь в курсе, зачем мы тут и почему пробудили вас?

– Да, – дракон кивнул. – Магии пора вернуться в этот мир. А альвары? Они вернутся? – Велидар глянул на меня так пытливо, словно пытался по моему лицу прочесть ответ.

– Я не знаю, – ответила честно. – Надеюсь, что вернутся, когда в мире станет хотя бы немного меньше Хаоса и больше магии. Я была в подлунном мире, но там пока что пусто.

Глаза Велидара вспыхнули, а сам он весь задрожал, но очень быстро взял себя в руки. А когда заметил, что к нам направляется не слишком довольный Иллиадар, так и вообще немного отодвинулся от меня.

– Будем надеяться, что они вернутся, – сказал он, вздохнув и подставив лицо под солнечные лучи. – Я буду ждать этого.

****

Мы спускались все ниже и ниже, отчего я даже заволновалась. Успокаивало лишь то, что рядом со мной шагал Иллиадар. Впрочем, присутствие Лонгвара и Велидара, которые вроде бы помирились, тоже вселяло уверенность, что нас не ведут куда-нибудь, чтобы там запереть под надежными замками, способными удержать даже дракона.

– Все в порядке, – легко коснувшись мой руки, попытался успокоить меня Велидар, но тут же получил от стража раздраженный взгляд.

После того разговора в саду Велидар смотрел на меня со странной нежностью, что совершенно не нравилось Иллиадару и забавляло Лонгвара. Подозреваю, что характером Лонгвар пошел в отца, ведь и тому и другому так нравилось доводить моего стража, поддразнивая его и вызывая ревность. Самое интересное, что Иллиадар понимал, что к чему, и все равно каждый раз велся, едва сдерживая свой непонятно откуда взявшийся ревнивый нрав.

Когда мы подошли к большой резной и окрашенной в белый цвет двери, я уже изрядно устала. Наконец-то!

Драконы, которые нас сопровождали, не были мне знакомы. Ну, кроме названных, конечно. Вообще, в последние дни я вся издергалась. Эти постоянные взгляды, преследующие меня буквально везде. Казалось, драконы не могут насмотреться на меня. Они постоянно оказывались рядом, пытались коснуться, словно не могли поверить в то, что я настоящая.

Иллиадара это раздражало, а еще и эта парочка из отца и сына, таскающаяся за мной везде, куда бы я ни пошла. Я, конечно, пыталась отнестись ко всему происходящему с философским пониманием. Позволяла касаться себя, улыбалась, спрашивала, как дела. Каждый раз у драконов было такое лицо, будто тумбочка внезапно заговорила. Это несказанно веселило Лонгвара. Подозреваю, что он следовал за мной исключительно из-за того, что рядом со мной ему постоянно было весело. Со временем я начала понимать, что, даже несмотря на примерно одинаковый внешне возраст, Лонгвар держался намного свободнее. Он явно был молодым внутри. А вот Велидар вел себя и ощущался взрослее, степеннее. Повеселиться он все-таки любил не меньше сына, но делал это так, словно он ни при чем, просто рядом стоял.

Когда мы вошли внутрь, везде моментально позажигались светло-голубые огоньки. Я поначалу не поняла, куда мы попали, но потом ахнула. Это место было похоже на библиотеку, только на полках вместо книг лежали на подушечках яйца драконов.

– Неужели они до сих пор… – начала я, не зная, как закончить. Вроде бы из этих яиц никогда не вылупятся драконы, так что называть их живыми как-то неправильно. Но, с другой стороны, они ведь на самом деле живые, раз могут стать сердцами, даже если первоначальную свою задачу и не выполняют. Хотя кто сказал, что первоначальная задача у них именно стать драконами? Вполне возможно, что их предназначение – быть именно сердцами.

– Они живы, – кивнул Велидар, шумно втягивая носом воздух. – Но не все, – хмуро добавил он.

– Уважаемая Селена, первый за последние тысячелетия источник, народ истинных драконов благодарит вас за то, что вы здесь. Мы безмерно рады, что представитель вашего народа вернулся в наш мир. То, что вы тут, много значит для нас. За то, что вы собрались сделать, мы будем вам вечно признательны. Именно поэтому народ истинных драконов решил, что вы можете взять столько драгоценных яиц, сколько вам нужно. Мы верим, что вы, благословенная альвара, никогда не причините вреда нашим нерождённым детям.

Драконы, сопровождающие нас, поклонились. Я огляделась, понимая, что даже Велидар и Лонгвар склонили головы. Стало неловко. Иллиадар взирал на все это со спокойным ожиданием. Правда, можно было увидеть на его лице мелькавшее раздражение – кажется, он никогда не простит драконам выходку старейшин. Конечно, мы так и не узнали, зачем они тянули время, но Иллиадар полностью поверил в то, что они хотели отобрать меня у него. И это стало тем, чего он никак не мог простить народу драконов. Хоть он и разговаривал спокойно со всеми, но выглядел при этом так, словно его заморозили изнутри. Только с Лонгваром и Велидаром он оттаивал, видимо, даже несмотря на свою ревность, доверяя им чуточку больше.