Легенды Средиземья

Сначала пришедшие опасались и избегали эльфов Авари, ибо в сердцах их еще свежи были воспоминания о вражде с племенем Нолдор, а именно по нему они судили обо всех эльфах. Но время показало, что те - добрые соседи и верные друзья. И пришла пора, когда узы не только дружбы, но и брака соединяли два народа, и не было в том скорби, присутствовавшей в подобных браках в Белерианде, ибо Авари могли принять путь людей и разделить с ними смерть и путь в Эа. Говорили, что то было истинным свойством всех эльфов, но те, кого коснулся благой свет Амана, забывали об этой возможности, ибо после мнимой смерти фэа их стремилось только обратно к этому свету, не желая ничего другого. Так рождались дети, в чьих жилах текла кровь обоих родов Детей Илуватара, и было в том благо для них и для той земли, где они жили, ибо равно владели умением человека изменять землю и умением эльфов слушать ее.

Но к тому времени ими уже не правил Гартхэйр, ибо если людям даровано умение забывать и прощать, и время лечит их скорби, как на пепелище вновь прорастают травы и расцветают цветы прекраснее прежних, то Майар, младшим стихиям Арды это не дано. И, радуясь тому, что его народ нашел, наконец, покой и безопасность, он не мог не думать о мести за тех, кому не довелось дожить до этих дней, за тех, кто встал живым щитом за спинами своих детей, жен и отцов, выигрывая в бесполезной и заранее безнадежной схватке против превосходящих сил Запада драгоценные миги времени для их ухода.

Оттого, убедившись, что место для поселений выбрано удачно, и никакая опасность не угрожает его народу, он ушел, оставив править взамен себя своего сына, еще не мужчину, но и уже не мальчика по годам, в котором слилась кровь трех племен - Майар, Людей и Эльфов, ибо мать его была самым первым ребенком от брака эльфа и человека в тех краях, и была прекраснее Солнца и Луны и звезд небесных, сияющих вместе.

Но и этот вождь, имя его было Лариндэ, не избежал Проклятья Рода, что тяготело над всеми потомками Майа Артано, проклятья насильственной и ранней смерти. Он погиб на охоте, в схватке с медведем, еще в расцвете силы, и наследовал ему его сын. Тот тоже погиб молодым, но, видимо, благость тех не тронутых ни войной, ни лихом земель была велика, а, может, Проклятье стало ослабевать, ибо тот прожил много дольше и правил долго и мудро, хотя и умер не от старости, но от нелепой случайности.

И прошла не одна тысяча лет, и они проходили в мире и покое, хотя люди, храня обычаи своих предков, не забывали оружия и были воинами умелыми и смелыми, хотя их искусство совершенствовалось не в войнах, а в турнирах. Но с самого детства они брали в руки мечи, учась владеть ими, и не считался взрослым тот, неважно, юноша или девушка, кто не мог выстоять хотя бы некоторого времени против вождя племени.

Отчего так - они забыли, но свято хранили обычай предков.

Хранили они и многие другие обычаи, которые порой смешивались с новыми эльфийскими, но не теряли своей силы. Книги, в которых хранилось знание предков, бережно хранили и переписывали, и учили по ним детей, стараясь не утратить ничего. Конечно, что-то терялось, а смысл каких-то книг ускользал со временем, как песок протекает даже сквозь сжатые пальцы - по крошечной песчинке, но это был мудрый и сильный народ.

Шли годы, и никто не вспоминал о них, а они не знали ничего о происходящем в мире далеко на западе, за горами. Но однажды ночью прискакал в наибольшее поселение всадник в черном истрепанном плаще, а конь под ним едва не падал от усталости, но была в нем сила, хотя усталым и измученным было его лицо и был он уже немолод на вид.

Странен был его облик, лицо было бледным, а глаза на нем подобны черным провалам в беззвездную ночь, и всякий взглянувший ему в глаза - а этот народ не привык ни перед кем опускать глаз - чувствовал себя странно и страшно, словно бы неведомый до того ледяной ужас касался души.

Он назвался Гартхэйром, и многие не поверили ему, ибо прошло слишком много лет и имя это стало далекой историей, древнее сказок, но когда он рассказал многое из того, что было записано только в книгах Хранителей Мудрости еще со времен Великого Переселения, ему поверили, вспомнив, что Майар бессмертны. Он поведал многое о жизни в Средиземье и были те вести горьки и печальны, ибо говорилось в них о бесконечных войнах и трагедиях людей на Западе, и о его борьбе с воинами Света. Он попросил помощи, но не говорил, для чего, и все же многие мужчины и некоторые незамужние женщины ушли с ним.

И долго не было от них вестей и тоска пришла в эти земли, ибо не было ни одного дома, откуда не ушел бы кто-то в неведомый путь. Но однажды со стороны Запада из-за гор пришла Тьма и не было некоторое время ни дня, ни ночи - все окутал сумрак. Но потом вдруг небо в той стороне озарилось багровым светом и ужасающие раскаты грома прокатились в воздухе, и дрогнула и застонала сама земля, дрожь прокатилась по ней и затихла в дали. Тьма медленно рассеялась, и с того дня в стране за горами перестали ждать своих мужей, сыновей и дочерей.

Легенда о Каменном озере

Рассказывают, что высоко в горах, что лежат на восток от Великой реки, окружая полукругом Черную Страну, там где обрывы особенно круты, а тропы обманчивы, есть небольшое абсолютно плоское плато, к которому ведет только одна едва различимая в каменной крошке и щебне тропинка. Она причудливо вьется, большей частью петляя над захватывающей дух высоты отвесными склонами, порой пересекает широкие расщелины и вдруг незаметно почти обрывается над самой пропастью.

Не каждый осмелится отправиться в те горы, которые не любят присутствия человека, что так бесцеремонно нарушает их молчаливый внимательный покой, и едва ли найдется много тех, чьи глаза достаточно зорки, чтобы разглядеть еле заметные тени тропы меж одинаково серых камней, припорошенных словно бы прахом самого времени - ибо эти горы старше многих из гор Арды; в глуби Начала Времен поднялись они по воле Темного Валы и остались незыблемыми до сих пор.

Многие бури войн Арды пронеслись мимо них, не коснувшись и не изменив их ни на чуть.

Горе посмевшему остаться на ночь в горах - ему не увидеть ни добрых снов, ни проснуться утром отдохнувшим. Лишь только странные обрывки причудливых и страшных снов вспомнит он, да еще ощутит страшную усталость, словно ночью ни на миг не переставал своего пути по горным склонам. Горе и тому, кто нарушит покой гор громким ли криком или неосторожным движением потревожив неустойчивую массу серого щебня - грозная лавина неудержимой стеной камня и пыли пройдет по склону, навеки поглотив безумца.

Рассказывают, что те, кто действительно чуток сердцем, способны слышать в свисте ветра и шуме камнепадов голоса гор, говорящих меж собой на странных наречиях, что древнее всего мира; и понявший хотя бы несколько слов из их неспешных и опасных для человека бесед, где спрашивают лавиной, а отвечают обвалом, познает мудрость, которой никогда не знали люди, ибо пришли в мир позже всех прочих существ и лишь по рассказам знают о тех битвах, что бушевали здесь в Начале Времен, когда пути Света и Тьмы разошлись навек и больше не могли творить вместе, но лишь борьбой их держалось Равновесие.