Легенды танкистов

— Мне это начинает нравиться все меньше и меньше, — с легкой нервозностью в голосе сказал Ганс Шмульке. — Видели, с каким сомнением он на Йешонека смотрел? Уж на что здоровый парень…

— Разберемся. Бой-то учебный, ничего страшного.

АМХ-50 выглядел вполне обычным танком, за одним исключением: донельзя странная «качающаяся» башня. Корпус и «шахматная» ходовая напоминали привычный «Королевский Тигр», но то, что находилось над корпусом выглядело сущей экзотикой: пушка в башне была закреплена неподвижно и при вертикальном перемещении ствола смещалась ВСЯ башня вместе с орудием.

— Это ненормально, — повторил Шмульке. — Где тут люки? Давайте хоть осмотримся.

Техник подождал пока немцы заберутся в АМХ-50, послушал глуховатые ругательства доносившиеся изнутри, неопределенно пожал плечами и отошел в сторону — скоро дадут сигнал к началу стрельб.

— Как до такого можно было додуматься?! — потрясенно говорил унтер-офицер, разместившийся в командирском кресле. Поодаль Фридерик Йешонек и Ганс Шмульке пытались разобраться с барабанным автоматом заряжания. — Не танк, а револьвер на гусеницах!

Наконец все шесть 120-миллиметровых снарядов оказались в барабане — пришлось изрядно попотеть. Зашуршала рация — выдали учебное задание: поразить неподвижную цель на холмах, расстояние 520 метров. Фюрст заглянул в перископ и только вздохнул: в качестве мишени выкатили тяжелый Е-75.

— Наведение по борту, — привычно скомандовал унтер-офицер. — Бронебой заряжай…

— Уже заряжено, — напомнил Йешонек.

— Огонь!

Происшедшее вслед за командой унтер-офицера привело весь экипаж в состояние гипнотического транса: после первого выстрела барабан мгновенно крутанулся на один сегмент, щелкнул затвор, выстрел. И снова. И опять. Пока все шесть снарядов не ушли в цель со быстротой один выстрел за две секунды.

* * *

Прямо впереди на холмике уныло догорал Е-75 — шесть выстрелов под надгусеничную полку, шесть попаданий.

— Что это было? — с трудом выдавил Ганс Шмульке. — Парни, мне ничего не снится?

— Это очень плохой сон, — хрипло отозвался унтер-офицер. — Можно сказать, кошмар. Скорострельность этой дряни — тридцать в минуту, усекли? Крупным калибром. Проблема только в скорости перезарядки барабана. Йешонек, сколько по твоим оценкам?

— Если отработать движения до мелочей и автоматизма, минуты две с половиной. Возможно немногим больше… Французам прежде всего надлежит отправлять в танковую Академию заряжающего, потом всех остальных.

— Выходит, танк дает мгновенный залп как из пулемета, поражает доступную цель, а потом сбегает в кусты перезаряжаться?

— Точно так, господин унтер-офицер!

— Мы пропали, — выдохнул Фюрст. — Что останется от нашего «Тапка», если в корму или борт одномоментно прилетит шесть снарядов? Кажется, зря мы смеялись над лягушатниками — хорошо смеется лишь тот, кто смеется последним!

— До закрытия салона еще полный день, — сказал Шмульке. — Давайте опробуем все доступные машины, чтобы хоть понимать, как бороться с этим мировым злом…

Нештатная ситуация

О том, что за оградой базы ведется какая-то грандиозная стройка известно было давно. Нет, речь шла вовсе не о казарме и ангарах для французов — со второго этажа штабного здания отлично различались две бетонированные взлетные полосы с цепочкой ангаров, а еще дальше, у морского побережья, постепенно вырастал здоровенный сухой док.

Слухи, как и обычно, циркулировали самые экзотические. По одной версии командование вскоре должно ввести поддержку с воздуха — прикрытие бронетехники штурмовиками по общему мнению не помешало бы. Другое дело, как это будет реализовано на практике? В Кошмарине или на Монастыре и на танке-то не особо разъездишься, а для авиации пространства для маневра вовсе никакого!

Насчет дока и возводившихся пирсов никаких разумных предположений не выдвигалось — береговую батарею строят? Но зачем? Или на «морских» полигонах вроде Рыбацкой бухты и Утёса появятся военные корабли? Смысл? Бортовой залп главного калибра какого-нибудь «Тирпица» за мгновение превратит всю Рыбацкую бухту в дымящуюся пустыню и испарит все три десятка танков, будь они хоть сто раз сверхтяжелыми!

…Нынешним утром было объявлено, что сервер уходит на внеплановую перезагрузку, а следовательно личному составу предстоит парко-хозяйственный день и обслуживание техники. На плацу и возле ангаров воняло свежей краской (подновляли камуфляж на машинах), сломя голову носились безликие боты-унтерменши с гаечными ключами и домкратами, а возле немецкой рембазы серела огромная туша артиллерийской установки GW-E. Капризная и медлительная машина ломалась с раздражающей частотой, а после каждого третьего боя GW-E приходилось восстанавливать едва ли не с нуля.

— Видел в штабе приказ по части, — вполголоса говорил Гансу Шмульке штабс-фельдфебель Оппельн, заряжающий с GW-E. — Эту проклятущую дуру наконец-то решено отправить на завод-производитель по гарантии. Деньги вернут, а нас пересадят обратно на Hummel. Это ведь не жизнь а сущий ад! Как весело и спокойно мы жили на ЗБТ — восемьдесят процентов побед, мы на Hummel'е и за светляками гонялись, и базы захватывали! Нет, приспичило купить эту… это… бестолковое устройство.

Устройство неподвижно стояло рядом, задрав к небу 210-миллиметровый ствол. Конструкторы явно страдали гигантоманией в самой запущенной форме — додумались поставить на базу Е-100 орудие более приличествующее линейному кораблю!

— Пробный залп, — рявкнул недовольный командир GW-E. — Если опять гидравлический привод вертикальной наводки сдохнет, первого же попавшегося менеджера «Варгейминга» пристрелю своими руками! И потом хоть в бан, хоть под трибунал, хоть в GULAG к иванам, Сибирь осваивать!

Наблюдавшие за мучениями экипажа арты унтер-офицеры отошли подальше и прикрыли уши ладонями.

Жахнуло от души, в казармах едва стекла не вылетели — хорошо, рембаза стояла на отшибе.

— Вроде работает, — кивнул Ганс Шмульке. — Ничего, недолго осталось… Погодите, это что еще такое?

Послышался странный звук, будто шмель пролетел — низкое жужжание, сопровождаемое нарастающим свистом. Несколько мгновений спустя над крышами базы промелькнула серо-зеленая тень и на плац с грохотом рухнула удивительная конструкция в первом приближении напоминавшая биплан времен Первой мировой войны.

— Ничего себе постреляли, — ахнул Шмульке. — Давай бегом! Надо помочь пилоту!

Самолетик без национальных эмблем на борту сильно пострадал — во-первых, точно в центре корпуса, за кабиной можно было разглядеть огромную рваную дыру: снаряд GW-E прошил аэроплан насквозь и улетел в неизведанные дали за периметром базы. Во-вторых при падении подломились стойки шасси, обтянутые парусиной несущие плоскости сложились, киль и вовсе отвалился. Летчик скорее всего не выжил, хотя… В этом мире выживали все и всегда, значит оставалась надежда.