Легион Кэнби
Шрифт:
— Что это опять за пиратские корабли?
— Думаю, «квлоковы», господин министр, — предположил Дженнингс. «KV388L» — одни из лучших кораблей, сделанных в Новокирске во время войны.
Лотембер нервно покусал ноготь.
— Н-но, наши., наши…
— ТА-91 «тарквины», господин министр.
— Ну да, конечно, наши «т-тарквины»… ведь они намного новее? И большей мощности?
— Да, господин министр.
— И лучше вооружены?
— На «тарквинах» действительно больше дисрапторов, господин министр, подтвердил Дженнингс.
— И… — Лотембер вскинул руки, —
— Бета-вихревое оружие, господин министр.
— Тогда в чем же дело?
— Господин министр, «388-й», который, как мы видели, преследовал «Эдисон», тоже, оказывается, был вооружен бета-вихревыми дисрапторами.
— Я боялся этого, — сказал Лотембер с растущим раздражением. — И все-таки восемь против четырех. Почему эта восьмерка не могла уничтожить или хотя бы захватить — пиратов, как я приказал? Видит Бог, я лично отправил на задание самые талантливые и образованные экипажи. Просто в голове не укладывается!
Он откинулся на подушки плюшевого министерского кресла и сердито посмотрел на Дженнингса.
— Это все вы, сами знаете.
— Господин министр?
— Да хватит вам, Дженнингс! — рявкнул Лотембер, задыхаясь от гнева. Вы виноваты — вы и ваши тупорылые солдафоны, которых я разрешил вам назначить на корабли.
Подняв взгляд на бесстрастного флотского офицера, Лотембер в ярости стиснул зубы.
— Это… саботаж, вот что это, Дженнингс! — продолжал он тихим дрожащим голосом. — Сейчас я не могу этого доказать, но в следующий раз вам так просто не отмазаться. Я прекрасно знаю, что вы и ваше самонадеянное начальство направили на корабли самые худшие кадры. Ну, что можете сказать?
Внешне Дженнингс оставался спокойным, хотя пару раз его кулаки сжались, а щеки слегка покраснели.
— Я… мы ничего подобного не делали, господин министр, — ответил он, к еще большей досаде Лотембера сосредоточив взгляд где-то в пустоте. — На самом деле, господин министр, некоторых из знакомых мне главных корабельных старшин на эти корабли назначил лично я.
— Не может быть!
— Это так, господин министр, — закрыв глаза, проговорил Дженнингс превратившимся в узкую прорезь ртом. — Поскольку выбранные вами офицеры оказались такими неопытными, что без помощи не могли запустить двигатели.
Дженнингс стиснул зубы, как будто от физической боли.
— Ложь! Ложь! — заверещал Лотембер с подушек своего огромного вращающегося кресла. — Грязный вы лжец!
У него заболела голова, и он почувствовал, как покрывается потом. Дженнингс же продолжал стоять навытяжку, уставившись в пустоту и добела стиснув кулаки. Почему эта бетонная статуя одетого в мундир болвана никак не реагирует? Внезапно Лотемберу пришла идея. Вероятно, негодяю требуется встряска. Министр, несомненно, обладает властью обеспечить ее. Да, именно встряску — причем нешуточную…
— Ладно, Дженнингс, — проговорил Лотембер с едва заметной улыбкой. Вы когда-нибудь слышали слово «чистка»?
— Слышал, господин министр.
— Хорошо, — сказал Лотембер, глядя на подчиненного испепеляющим, по собственному мнению, взглядом. — Возможно, мне стоит обратить внимание на
вас, закоснелых флотских, начни я бороться с настоящей некомпетентностью. Если я этим все-таки займусь, вам и вашим твердолобым друзьям можно будет собирать чемоданы. Потому что моя чистка ознаменует конец вашей карьеры. Понятно?Дженнингс стоял молча.
— Ну?..
Снова молчание — хотя Лотембер, к своему утешению, отметил, что все в комнате не сводят с них двоих глаз.
— Да отвечайте же мне!
— Мне… все понятно, господин министр.
— Хорошо, — бросил Лотембер, находя хоть какое-то утешение в том, что заставил подчиненного отреагировать.
— Тогда на этом все, господин министр? — спросил Дженнингс, по-прежнему вглядываясь во что-то над головой Лотембера.
«Вот свинья, — подумал тот, — у него еще хватает наглости задавать вопросы».
— Еще нет, — возразил Лотембер, напряженно думая.
С пиратами все-таки надо что-то делать. Он нахмурился. Ну, разумеется! Нужно просто послать против них еще одну эскадру. Только теперь Дженнингс и его недалекие дружки получат полный контроль над подбором экипажа — включая офицеров. Если и на этот раз дело кончится провалом, Лотембер осуществит свою чистку, освобождая от вины своих людей и заодно завоевывая себе крайне важную репутацию.
Конечно, если эскадра преуспеет, он отнесет это на свой счет и тоже крупно выиграет. В целом, Лотембер счел свой план довольно искусным и нисколько для себя не опасным.
Улыбаясь, министр посмотрел бесстрастному капитану в глаза.
— По непостижимым для меня причинам, Дженнингс, я намерен дать вам возможность спасти свою шкуру от пособия. Завтра вы лично сформируете новую эскадру «тарквинов», чтобы в течение недели развернуть ее против пиратов, Впрочем, на сей раз подбор персонала будет полностью на вас — так же, как и ответственность за успех. Вы понимаете, что я вам сейчас говорю?
— Целиком и полностью, господин министр, — ответил Дженнингс, и глазом не моргнув.
— Отлично, — заметил Лотембер, ненадолго задумавшись. — Теперь еще одно задание. Я хочу, чтобы вы попросили осуществляющих контроль над СМИ и распространением информации — как вы, конечно, знаете, этих людей назначил я — подготовить выпуск новостей, касающийся героического сопротивления, оказанного нашей крошечной эскадрой превосходящим силам из двадцати тридцати кирскианских пиратских кораблей. Безотлагательно. В ваших интересах сделать все, как нужно — как нужно мне. Ясно?
— Ясно, господин министр. Это все?
— Нет, черт побери, я скажу вам, когда закончу. Когда выпуск новостей будет готов, пошлите ко мне группу лучших документалистов. Я хочу, чтобы они составили точную историческую запись об этой неравной битве. Тоже понятно, Дженнингс?
— Тоже понятно, господин министр.
— Тогда убирайтесь и приступайте к работе. Видит Бог, мы не можем терять времени.