Легион: Возмездие. Освобождение. Земля предков

– Не ждал? – просто спросил Чайка, заметив изумление в глазах пехотинца, который был в кожаном панцире, но не стал даже брать в руки щит или меч, впуская обратно мирных инженеров. – А зря, устав караульной службы надо чтить.

И резким движением всадил кинжал ему в живот. Кинжал оказался крепким, вспорол кожаный панцирь направленным ударом. Федор знал, куда бить и где у доспехов слабые места. Этот охранник еще не успел осознать, что мертв, а Федор отскочил под его прикрытием в сторону, освобождая проход остальным. Метнулся к столу.

Надо отдать должное охранникам, среагировали те мгновенно. Двое ближних схватились за мечи, а третий за лук, лежавший тут же на лавке. Федор едва успел увернуться, нырнув в угол к пустым лежанкам, как стрела прошила воздух, впившись в чье-то тело. Затем, не прошло и пары секунд, вторая стрела просвистела в том же направлении. Лучник садил как из пулемета. Изогнув шею, Чайка заметил, как истекает кровью и корчится в судорогах Исмал, которому стрела пробила горло, а рядом с ним со стрелой в груди лежит его мертвый помощник. «Твою маман, – пришел в ярость Чайка, вскакивая на ноги, – таких “языков” потерял».

Два брошенных из тоннеля кинжала утихомирили лучника и одного мечника. Татин, вырвавшись на простор, смог сразить еще одного оставшимися стрелами. Федор, метнувшись к столу, скрестил клинок с четвертым, оттесняя его к дальнему выходу. А Летис, не мудрствуя лукаво, просто перевернул огромный стол со всем, что на нем было, и сшиб с ног двух оставшихся охранников, придавив их сверху. Пока они выбирались из-под стола, диверсанты закололи их отточенными движениями. И только Федору понадобилось чуть больше времени, чтобы расправиться со своим поединщиком. Больно уж шустрый попался. Отбив несколько ударов, Чайка поразил его сначала в ногу, потом в руку, а потом добил издевательским ударом в горло, когда тот раскрылся. Нападение было столь стремительным, что никто из охранников не успел полностью вооружиться.

– Здесь все, – констатировал Чайка, вытирая окровавленный клинок об одежду своей жертвы, – идем наверх.

Ему послышался какой-то шум снизу, заставлявший торопиться. Время работало против них. Но Федор все же на мгновение задержался взглядом на телах убитых инженеров, вздохнул и поскакал по ступенькам наверх.

Откинув засов, он осторожно приоткрыл дверь, которая выходила на глухую улицу. Снаружи занимался рассвет, но длинная ночь еще не полностью отступила, воздух был серым. Рядом с дверью Федор не заметил никого, кроме трех бойцов сената, мирно болтавших о своих делах. С ними расправились быстро. Пара кинжальных бросков, один удар фалькатой и все.

– В переулок, – приказал Федор, выдергивая свой кинжал привычным движением из тела жертвы, – пока здесь не стало слишком жарко.

Диверсанты, отбросив в сторону фалькаты, чтобы не привлекать внимания прохожих, быстрым шагом покинули улицу. Летис еще внизу сорвал с мертвого инженера хитон и с трудом натянул на себя, чтобы скрыть кровь на своем. Едва сдерживаясь, чтобы не побежать, они прошли целый квартал и оказались на людном перекрестке. Здесь, несмотря на ранний час, царила невообразимая суматоха.

Однако, быстро осмотревшись, Федор не стал приставать к прохожим с вопросами. Ему и так было все ясно. Из обычного колодца на другой стороне улицы бил в небо трехметровый фонтан воды, отчего на перекрестке образовалось уже настоящее озеро. Еще один поток воды струился по соседнему переулку. «Началось», – констатировал Федор, растворяясь в толпе обезумевших горожан вместе со своими спутниками.

Глава четырнадцатая Погоня за пленниками

Проскакав еще метров двести, Леха заметил в густой высокой траве четверых всадников, быстро уходивших по склону холма, и опознал в них собственных разведчиков. Они тоже его заметили, свернули с прежнего курса и вскоре встретились с Лариным в ложбинке, поросшей со всех сторон молодыми деревцами, откуда их никто не мог заметить.

– Ну что? – коротко спросил Леха, не слезая с коня. – Догнали войско?

– Догнали, – подтвердил командир разведчиков, входивших в личную армию Ларина, постоянно следовавшую за ним в этой войне, – мы приблизились настолько, что видели все и даже слышали разговоры.

Он сглотнул слюну, от быстрой скачки во рту у скифа пересохло.

– Нам даже удалось захватить пленника и допросить его.

– И где он? – поинтересовался Леха, с деланым удивлением осматривая доспехи скифов и взмыленных коней. – Где вы его потеряли?

– Теперь он уже беседует с богами, – не моргнув глазом, ответил старший, поправив колчан со стрелами за спиной, – не тащить же его с собой, нас могли заметить и преследовать. Но мы успели поговорить с ним.

– Ясно, – одобрил действия своих разведчиков Ларин, сам ведь когда-то был одним из них, – что же он вам поведал?

– Сарматы разделились по приказу Гатара, – продолжил доклад всадник, лошадь которого фыркнула и тряхнула гривой. – Теперь впереди нас идут два отряда, точнее, две армии. Один, под предводительством царя, движется прежней дорогой. А другой…

Ларину на мгновение показалось, что командир разведчиков подбирает слова, чтобы не задеть чувств своего хозяина.

– А вторая армия состоит из амазонок и уходит в сторону Еректа. Все пленники находятся там.

– Кто командует отрядом? – медленно проговорил Ларин, не особо желая услышать ответ.

Но услышал именно то, чего боялся.

– Исилея, хозяйка Еректа.

– Вот это номер, – окончательно пал духом бравый адмирал, поднимая глаза на своих разведчиков, которые были отлично осведомлены о его приключениях с амазонками, хотя и помалкивали в присутствии хозяина, – значит, все-таки Исилея.

– Сама Орития и часть амазонок остались с царем Гатаром, – подтвердил скиф.

– Раз так, то ждать больше нечего, – решился Леха, словно рассуждая сам с собою, и окончательно запутал разведчиков, постановив: – Так тому и быть.

И лишь чуть позже добавил:

– Возвращаемся к стойбищу Арчоя.

Вместе с разведчиками и сотней своей охраны во главе с Уркуном, он проделал обратный путь до места дислокации основных сил. Это было недалеко. Скифы уже второй день шли по стопам сарматов, но те уходили не напрямую к Днепру, или Борисфену, как его называли греки, а сильно забирали в другую сторону, еще дальше на запад. Ларин никак не мог понять, почему они делают такой крюк, но, судя по тому, что он узнал только что, все встало на свои места.